Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Аннабель раздраженно замотала головой.

— Да знаю я, кто его убил! И за что — тоже знаю.

— Вот как? А мне не расскажешь?

— Стенли пытался загнать «сому», которую дала ему я. Это было до того, как я поняла, какую глупость сваляла. Даже до того, как я познакомилась с Арранке и прочими. Все, что я знала, — это что Этьену привалила удача, а со мной он поделиться не желает.

— Так «сома» пришла от Этьена?

— Конечно! Я думала, ты знаешь.

— Наверно, я мог бы догадаться об этом, если бы подумал хорошенько. А где ее взял Этьен?

— На сборе в Гаване. Это была его доля.

— На каком сборе? Какая доля? Чего?

Аннабель попыталась устроиться поудобнее на перекошенном кресле. Юбка у нее задралась, выставив на обозрение великолепные колени. Она одернула юбку, но та снова задралась. Аннабель не обратила на это внимания.

— Это было пару месяцев назад. Мы с Этьеном некоторое время жили вместе — ну, ты знаешь. Он очень красивый мужик, действительно классный. И сначала мне казалось, что у него денег куры не клюют. Я думала, он богатый. Он вел себя так, словно очень богат. Я тогда не знала, что его отец содержит. И дает ему не так уж много. Но у Этьена был постоянный абонемент на самолет, в любую точку мира. На двоих. Он мог брать с собой меня или кого угодно. У него есть знакомые по всему свету. Мы могли останавливаться у его богатых друзей и обходиться вообще без денег. Так мы оказались в Гаване. Этьен узнал, что там что-то готовится. И захотел узнать что.

Аннабель расстегнула свою сумочку, порылась и достала мятую, почти пустую сигаретную пачку. Вытащила смятую сигарету, расправила ее и прикурила от зажигалки «Данхилл», на вид — литого золота.

— Ну вот, и оказалось, что это сборище в Гаване было чем-то вроде подпольного конгресса, собравшегося с целью разделения рынка.

— Рынка? — переспросил Хоб.

— Ну да, рынка сбыта нового наркотика. Этой самой «сомы». Понимаешь, она появилась буквально только что. Этьен услышал об этом сборище от людей, которые работают на его отца. Ну, на Сильверио Варгаса. У него просто сказочная вилла на острове, и он очень богат. Но Этьена держит на коротком поводке. Вот Этьен и решил организовать свое дело.

Она сделала паузу и театрально затянулась.

— Я-то на это особого внимания не обращала. Для меня Гавана была просто еще одним приятным местечком. Большую часть времени я проводила на пляже Варадеро. Ну, а потом Этьен получил свою партию — или как оно там называется, — и мы вернулись на Ибицу.

— И на Ибице ты стащила у него наркотик? — спросил Хоб.

— Ну, мне же были нужны деньги! Причем срочно. Я же тебе говорю, у меня ребенок учится в частной школе в Швейцарии. И мне, хоть тресни, надо вовремя оплачивать счета, иначе ее просто выставят. А я хочу, чтобы ее жизнь была лучше, чем у ее мамочки, понимаешь? И Этьен это понял с самого начала. Он знал, что я не могу жить с ним ради одного удовольствия. Я не могу себе этого позволить, когда у меня ребенок в частной школе. Он понимал, что мне нужны деньги. Не слишком много, но достаточно, чтобы оплачивать счета и заботиться о дочери. Этьен сказал: «Не тревожься, не суетись, все у тебя будет. Я организую». А сам и пальцем не шевельнул! Но тут мы возвращаемся из Гаваны, кругом все эти разговоры, а у него с собой партия наркотика, Однако ни цента наличными. А у меня счета просроченные. Мне надо было что-то предпринять. Этьен сел в свою «Монтессу» и укатил на другой конец острова к кому-то на день рождения. На два дня. И пока его не было, я взяла эту партию, и заключила сделку со Стенли.

— А почему со Стенли? — спросил Хоб.

— Ты, наверно, не знал его по-настоящему. Стенли был мужик правильный. Надежный. Он сказал, что у него в Париже куча знакомых, которые наверняка заинтересуются новым наркотиком. Мы договорились, что он загонит дурь, а выручку мы поделим пополам. Это была не первая наша сделка. Я знала, что Стенли можно доверять. Ну вот, а потом вернулся Этьен, увидел, что наркотиков нет, и устроил жуткий скандал. Я думала просто подождать, пока все уляжется, — я ведь не в первый раз уводила у мужика из-под носа лакомый кусочек, и обычно они потом всегда успокаиваются. Но на этот раз все оказалось сложнее. Из-за того, что «сома» — наркотик новый, все рынки сбыта уже поделены между торговцами, и они договорились не пускать его в продажу раньше уговоренного срока.

— А когда же его должны были пустить в продажу? — спросил Хоб.

— После открытия отеля. Ну и вот, Этьен ужасно разозлился и был к тому же здорово напуган, но я уже ничего не могла поделать. Стенли был в Париже, а я даже его телефона не знала. Этьен сказал, что между нами все кончено, и ушел от меня. И рассказал про все Арранке. Наверно, не мог не рассказать. Ну а тот явился ко мне.

— Когда это было? — спросил Хоб.

— На третий день после того, как мы вернулись из Гаваны. Не очень приятная встреча. Сперва я думала обвести Арранке вокруг пальца. Но он меня избил. Однако постарался, чтобы на лице следов не осталось. Я ему сразу приглянулась, но он сделал то, что и должен был. Мне было очень больно, Хоб, и я рассказала ему все, что знала про Стенли и про его знакомых в Париже. И, что самое странное, я не рассердилась на него за это, хотя больно было ужасно. Я понимала, что он прав, со своей точки зрения. Он ведь отвечает за всю торговлю «сомой», а я испортила ему сделку. Он в ответе перед людьми, а я в ответе перед ним. Удивительно, как это сближает! Когда он меня избил, он сам потом плакал — правда, плакал, Хоб! Я показалась ему такой красивой, что у него просто сердце разрывалось из-за того, что ему пришлось меня ударить. И он очень старался не оставить следов там, где это было бы заметно. Ну вот, одно за другим, мы занялись любовью, и это была прекрасно! А потом он мне сказал, чтобы я держала язык за зубами, пока он не вернется, и уехал, а следующее, что я узнала, — это что они с Этьеном улетели в Париж, чтобы найти Стенли и вернуть наркотики. А потом я узнала, что Стенли убили. Думаю, он уже успел загнать наркотики, и Арранке старался хоть как-то загладить это недоразумение.

К концу рассказа Аннабель Хоб сидел совершенно ошеломленный и просто не знал, что сказать. Через некоторое время он выдавил:

— Слушай, а мне-то ты зачем все это рассказала?

— Ну, надо же мне с кем-то поговорить! Мне ужасно неловко, Хоб. Из-за того, что ты попал сюда.

— И что теперь будет?

— А это уже не мое дело, Хоб. Это забота Эрнесто.

— Аннабель, ты не могла бы кому-то сообщить?

— Хоб, ну как ты не понимаешь! У тебя был шанс. Ты видел, как это все опасно. Ты мог бы это бросить, и тогда бы тебя никто и пальцем не тронул. Но ты не воспользовался своим шансом. И теперь тебе остается только смириться с тем, что будет.

— А ты, Аннабель?

— Ну, у меня своя жизнь, свои проблемы. Поверь, мне есть, о чем позаботиться. И я делаю куда больше, чем ты.

— Так это и есть твое представление об идеальной жизни? Сделаться подружкой гангстера?

— Нет, Хоб, я рассчитываю на большее! Теперь у меня есть шанс проникнуть в действительно высокие сферы. Я не стану тебе говорить, что это за шанс. Я думала, ты настоящий друг, но от тебя сочувствия не дождешься. И я не позволю ни тебе, ни кому-то еще встать у меня на пути. Довольно меня пинали. С меня хватит. Теперь этому конец!

— Во блядь! — только и вымолвил Хоб.

— О! Ты не джентльмен! — воскликнула Аннабель и бросилась вон из комнаты. Эффект был слегка подпорчен: дверь оказалась заперта, и ей пришлось несколько раз постучать, прежде чем Арранке ее выпустил.

Глава 9

— Вот это девочка, а? — сказал Арранке, войдя в комнату и бросив восхищенный взгляд вслед Аннабель.

— Да, это уж точно! — согласился Хоб.

— Я скажу вам одну вещь, — продолжал Арранке. — Я вас, конечно, убью, но хочу, чтобы вы знали: я сделаю это не из личной неприязни.

— Очень рад слышать, — заявил Хоб. — Это меня сильно утешает.

574
{"b":"589021","o":1}