Тот скромно пожал плечами и рассказал, в чем состоит его план.

Фут кивнул, но в последний момент в его душу закрались сомнения.

— Для Альбани это означает полный крах. Если он сейчас проиграет, от банкротства ему не уйти. Ты знаешь, что это означает?

— А в противном случае Хэрольд — его клиент — убьет меня, а Альбани получит вознаграждение и славу, в которой он так сейчас нуждается. Признайся честно, какое тебе дело, обанкротится Альбани или нет?

Фут задумался.

— Честно говоря, если Альбани станет государственным рабом, я смогу заполучить Терезу. Ты видел ее, Луэйн? Этот ревнивец даже не выпускает ее из дому. Такая куколка…

Луэйн прервал его нетерпеливым взмахом руки с ухоженными ногтями.

— Мы тут не свидания обсуждаем. Речь идет о деньгах и предательстве.

— Я полностью к твоим услугам. Как мне лучше действовать?

Луэйн подошел к стене, на которой в серебряных рамках под стеклом висели свидетельства о его победах. Сняв одну из них, он вытащил прямоугольный листок, протянул его Футу, а рамку повесил на место.

— Ты знаешь, что это такое?

— Карточка Предательства. Никогда не держал ее в руках, но знаю, как она выглядит.

— Слушай внимательно. Вот что тебе надо сделать.

На следующее утро из хорошо осведомленных источников Альбани узнал, что Луэйн вместе с самыми закадычными друзьями сел в свой большой бронированный «Мерседес» и укатил на загородную виллу, чтобы устроить там вечеринку в канун Сатурналий. Альбани позвонил в «Информационную службу Наводчиков» и попросил, чтобы ему прислали с нарочным план виллы и карту прилегающей местности. Опасения подтвердились — вилла Луэйна надежно охранялась.

Он как раз размышлял над этим препятствием, когда зазвонил телефон и один из информаторов сообщил интереснейшую новость. По его словам, у одного из друзей Альбани — Хортона Фута — каким-то образом появилась Карточка Предательства, и он собирался ее продать.

— Карточка Предательства! То, что нужно!

Альбани пытался дозвониться Футу, но у того был отключен телефон. Тогда он стал звонить его приятелям. Один из них сообщил, что видел, как Фут бродил по зоопарку в длинном черном пальто, которое надевал лишь в период депрессии. Информатор также добавил, что вид у Фута такой, будто он готов в любую минуту отдаться на съедение львам, но боится, что хищники не станут есть его из отвращения. Другой информатор видел Фута в Восточных доках, где тот стоял, прислонившись к тумбе, и наблюдал за плавающим в воде мусором, словно раздумывая, не присоединиться ли к нему.

— Судя по всему, дела у него совсем неважные, — сказал Альбани Хэрольду, когда они вместе обедали. — Похоже, у него появилось желание покончить счеты с жизнью. Нам это кстати. Нужно обязательно купить у него Карточку Предательства.

— Не понимаю, — сказал Хэрольд. — Что еще за Карточка Предательства?

— Государство иногда печатает их и рассылает по наугад выбранным адресам. Имея Карточку Предательства, ты можешь заставить кого угодно действовать против человека, которому тот искренне предан. Это ключ, который поможет тебе пробраться на виллу Луэйна.

— А потом?

— А потом прихлопнуть его. — Альбани посмотрел на часы. — Неужели уже три часа? Нам следует торопиться. Вечеринка состоится сегодня. Согласно моим источникам, завтра утром Луэйн вернется в город, чтобы подготовиться к Сатурналиям. Ты должен пробраться на его виллу сегодня же и застать его врасплох. Нельзя упустить такой подарок судьбы.

— Ладно, — сказал Хэрольд. — Я готов.

— Но сначала надо отыскать Хортона Фута. Разделимся. Я поеду в зоопарк. Может, он все еще там. А ты давай в Восточные доки. Как только заполучим Карточку Предательства, тут же отправляемся на виллу и покончим с Луэйном.

В ужасном расположении духа Альбани сел за руль своего белого «Ламборджини» и направился в сторону зоопарка. Его не просто одолевала депрессия. Наводчик подозревал, что ему снова не повезло — он зря поставил на неудачника, на идиота, который не знает, чего ему бояться, и не умеет быстро пользоваться предоставляющимися возможностями. Хотя, как ни странно, новичкам довольно часто удавалось побеждать умудренных опытом Охотников. Может, потому, что атмосфера постоянного риска снижала у тех ощущение опасности. И они действовали небрежно.

Луэйн, несмотря на свой внешний вид, был осторожным и находчивым противником. Одно из его первых Убийств было самым настоящим шедевром. Переодевшись хирургом, он пристрелил свою Жертву — латыша с грустными глазами — в операционной больницы Сестер милосердия, прежде чем тот успел открыть огонь из своего двуствольного протеза. Разве Хэрольд когда-нибудь достигнет таких высот? Не стоит ждать изысканного Убийства от деревенского парня. Может, Карточка Предательства даст ему хоть какой-то шанс.

Альбани настолько был поглощен своими проблемами, что почти не обращал внимания на дорожные знаки и вел «Ламборджини» автоматически. Он обратил внимание на свою небрежность лишь тогда, когда за его спиной раздался звук сирены. Он остановился у обочины, рядом с ним затормозила патрульная машина. Из нее вылез полицейский в отглаженной форме цвета хаки, начищенных до блеска башмаках и солнцезащитных очках. На широком кожаном поясе у него висели две кобуры с «магнумами» 44-го калибра.

— Уж не слишком ли медленно ты ехал? — с притворной вежливостью поинтересовался полицейский. — Или знак не заметил?

— Заметил, офицер, — сказал Альбани. — «Опасный поворот — увеличить скорость». Я как раз собирался это сделать, но по ошибке вместо газа нажал на педаль тормоза. С каждым такое может случиться.

— Я давно за тобой наблюдаю, — продолжал полицейский. — Ты через весь город проехал со скоростью, на десять миль меньше положенной. В чем дело? Решил посмеяться над нашими правилами опасного дорожного движения?

— Да вы что? Я один из самых рискованных водителей на всем острове!

Полицейский усмехнулся. Ему не раз приходилось слышать подобные оправдания. Он обошел машину, пытаясь найти вмятины и царапины. Альбани не повезло, потому что за своим «Ламборджини» он следил гораздо тщательнее, чем того требовали существующие на острове правила. Полицейский увидел, что фары и поворотные огни в полном порядке, что противоречило закону небезопасного вождения.

— Все понятно, — сказал он. — Придется наложить штраф «Отчаянная езда».

Альбани напрасно пытался уговорить полицейского, пока тот укреплял специальное приспособление на контрольной панели компьютера. Наводчик умолял оштрафовать его в следующий раз и даже предложил солидную взятку. Но и здесь ему не повезло — в тот день был Неподкупный вторник.

Закончив возиться с панелью, полицейский заглянул в окошко, убеждаясь, что ремень безопасности не на месте.

— Удачи тебе, приятель, — пожелал он. — Я оштрафовал тебя всего лишь на десять минут, к тому же движение сегодня не такое интенсивное.

Когда устройство в машине Наводчика сработало, полицейский резво отскочил в сторону. Педаль газа «Ламборджини» до конца ушла вниз, и машина со страшным скрежетом рванула вперед. В воздухе запахло паленой резиной.

Слух о том, что кого-то наказали «Отчаянной ездой», быстро распространился среди остальных водителей. Легковушки, грузовики и автобусы тут же свернули на тротуары. Пешеходы попрятались по подъездам и специальным противоавтомобильным укрытиям. А Альбани несся вперед в своем ревущем «Ламборджини». Ему чудом удалось свернуть влево на шоссе, ведущее из города. Когда он вырулил из потока машин, ускорение вдавило его в спинку кресла. Тут на устройство поступила команда «Вихляние», и машина принялась выписывать зигзаги на шоссе, съехала в поле, а потом на грунтовую дорогу. Альбани, словно человек, борющийся с удавом, пытался крутить руль, давил на тормоза, которые вот-вот могли полностью сгореть.

Но самое главное испытание ожидало его впереди — в сотне ярдов от себя он увидел пробку. Там скопилось столько машин, что объехать их не было ни малейшей возможности. Альбани крепко сжал руль и закрыл глаза.