Тереза вздохнула.

— Тебе действительно придется искать клиентов самому, так?

— Джеффриса я не искал. Он сам меня нашел. Придется пока поработать на этих неудачников, пока мне не попадется такой Охотник, который исполнит красивое Убийство. Тогда мы получим дополнительную награду. Пусть тебя это не волнует.

Тереза пожала плечами. Альбани налил себе бокал вина. Забот у него хватало, потому что дела действительно шли из рук вон плохо. Фортуна повернулась к нему спиной.

Тридцатишестилетний Майк Альбани был родом из Дорчестера, штат Массачусетс. Его отец — Джанкарло Альбани, итальянский эмигрант с Кастельмаре, — прежде чем переехать в Дорчестер, работал механиком в Провиденсе. У Джанкарло и его жены Марии было шестеро детей. Мать Майка работала в химчистке на соседней Непонсет-авеню. Братья и сестры Майка жили в различных концах Соединенных Штатов, но их уже осталось только четверо. Анжело погиб при попытке ограбить банк в Шайенне, штат Вайоминг, а Тито — в автокатастрофе возле водопада Сиу.

В раннем детстве у Майка проявился талант организатора мелких краж. Поэтому в Дорчестере, а потом и в Бостоне ему жилось неплохо, пока один из членов его банды — Бешеный Пес Лонниган — не попался на ограблении обувного магазина «Том Макэнн» в Бруклине и не заложил Майка, надеясь, что за это ему скостят срок. Об этом Майк узнал из надежных источников и вовремя смылся. В 2081 году он приехал в Охотничий Мир.

Некоторое время он перебивался случайной работой, а потом пошел в ученики к Луиджи Ванилли — старому, опытному Наводчику, родом из Сицилии. Когда Ванилли погиб от пули соседа, с которым постоянно ссорился из-за персикового дерева, которое росло на соседском дворе, а ветви склонялись через забор на его участок, Тереза получила в наследство всех клиентов отца, дом и белый «Ламборджини». Они с Майком давно уже встречались и скоро сыграли свадьбу.

Первый год самостоятельной работы принес Майку небывалый успех. Его второе Убийство занесли в Книгу рекордов. А потом ему посчастливилось работать с непревзойденным Убийцей — Хулио Санчесом из Коста-Рики. Через два года после приезда на Эсмеральду у Альбани было все, о чем только может мечтать человек.

А потом Санчеса подстрелили — рано или поздно это случается даже с талантливыми Убийцами, — и дела пошли все хуже и хуже. По городу поползли слухи, что Альбани утратил чутье и фантазию, которые делали его засады такими хитроумными. Кое-кто предполагал, что у него «наводческий срыв». Никто не хотел пользоваться услугами Наводчика-неудачника. Дела пошли настолько скверно, что Альбани приходилось ошиваться в аэропорту, предлагая свой талант новичкам.

В Охотничьем Мире взлеты и падения происходят с молниеносной быстротой. Альбани был готов на все, лишь бы снова подняться на гребень успеха. Пока его единственным клиентом был Джеффрис, но этот эксцентричный англичанин не подавал почти никаких надежд.

Альбани был нужен успех. Наводчикам за каждое Убийство платили не только клиенты, а — как и Охотникам — государство. С другой стороны, если Охотник погибал, с Наводчика брался штраф в размере выигрыша плюс десять процентов на судебные издержки. Поэтому сейчас Альбани ходил по лезвию бритвы. Трех предыдущих клиентов Майка убили. Каждая неудача увеличивала размер штрафа. Если Джеффрису повезет, Майку удастся отсрочить банкротство еще на некоторое время. А если англичанин проиграет, Майка снова оштрафуют, что приблизит его к окончательному краху.

Крах в Охотничьем Мире означал прохождение через формальную процедуру лишения гражданских прав, после чего человека провозглашали рабом, все его имущество переходило в собственность государства, а ему самому приходилось выполнять определенную правительством принудительную работу — например, убирать свинарники.

— Микеланджело, — внезапно сказала Тереза, — давай вернемся в Дорчестер.

Альбани покачал головой.

— Там меня до сих пор разыскивает полиция.

— Тогда поедем в какой-нибудь другой город в Америке.

— Чтобы влачить жалкое существование и голодать? Даже не говори мне про это! Просто мне нужно переждать тяжелые времена. Найти бы еще какого-нибудь Санчеса…

— Санчес был настоящим профессионалом, — согласилась Тереза. — Ты тоже тогда блистал. Но Санчеса убили. А после него появился этот Антонелли.

— Я не хочу слышать это имя!

— Майк, что же нам теперь делать?

— Джеффрис исполнит Убийство, и я снова окажусь на вершине славы. Или тот парень — Хэрольд — наймет меня, и мы еще ухватим счастье за хвост благодаря его способностям Убийцы.

— А если нет?

— Если ничего не выйдет, я воспользуюсь правом на самоубийство, и тогда все останется тебе.

— Опять пустые разговоры, — вздохнула Тереза. — Ты всегда обещаешь наложить на себя руки, когда у тебя депрессия.

— В этот раз я настроен решительно, — сказал Альбани, поднимаясь со стула. — Покончу с собой прямо сейчас. Кому тогда ты будешь жаловаться?

Хотя Тереза и подозревала, что все эти угрозы — чистой воды блеф, она испугалась.

— Нет, Альбани, — дрожащим голосом сказала она, — не надо выбирать право на самоубийство.

— Ладно, — ответил Майк, снова садясь на стул. — Я просто хотел показать, что забочусь о тебе.

«Дорогой Алан!

Вот наконец я и добрался до Охотничьего Мира, и меня чуть не убили в первый же день. Если не считать этого случая, то видел я тут не особенно много. Я-то думал, что здесь вооруженные люди бегают прямо по улицам, как в том старом фильме, снятом еще до официального разрешения Охоты. Кажется, он назывался «Десятая Жертва». Время от времени я слышу что-то похожее на стрельбу, но ни одного Убийства пока не видел. Наверное, не успеваю в нужное место в нужное время.

Сегодня случайно встретился с человеком, который вместе со мной летел из Майами. Его зовут Текс Драза. Если бы в Техасе остались ковбои, его можно было бы назвать ковбоем. Он именно из тех краев. Мы остановились поговорить, а потом зашли пропустить по стаканчику в один уютный ресторанчик под названием «Слоппи Джо», где на стенах развешаны фотографии известных людей, которые были его посетителями. Мы с Тексом заказали по «Зомби» — старинному напитку, который пили еще в двадцатом веке. Эта смесь различных сортов рома с добавлением некоторых химических веществ сразу бьет в голову.

Знаешь, сейчас весь город украшают, повсюду развешивают флаги, транспаранты и гирлянды. Ведь я попал сюда как раз накануне самого главного эсмеральдского праздника. Называется он Сатурналии. В этот день каждый старается одеться так, чтобы всех переплюнуть. Мужчины и женщины позволяют себе всякие вольности, так мне намекнул Текс. С нетерпением жду начала праздника. Интересно будет посмотреть.

Текс рассказал, что во время Сатурналий устраиваются приемы, парады, регаты, спортивные состязания, танцы, а также «Передача эстафетной палочки» — это местное развлечение.

Эстафетная палочка — небольшой медный цилиндр с красной отметкой на боку. Внутри находится маленькая, но мощная бомба с часовым механизмом, которая может разнести в клочья кого угодно на расстоянии одного-двух футов. Никто не знает, когда именно бомба взорвется. Известно только, что это произойдет во время Сатурналий.

И знаешь, Алан, что с ней делают? Ты не поверишь — передают из рук в руки. Нечто похожее на «русскую рулетку», где вместо револьвера — бомба. Чем дольше человек держит ее в руке, прежде чем передать дальше, тем большую храбрость он проявляет. Туристы могут не брать эстафетную палочку, но большинство все равно это делает. Они похожи на туристов в одном из произведений Хемингуэя, которые бегали с быками наперегонки по улицам Памплоны.

Вчера вечером видел Нору. Она прекрасно выглядит. Живет в живописном районе рядом с центром города. Пока не найду себе постоянное жилье, поживу у нее. В том районе улицы такие узкие и запутанные, что машины там не ездят. Эсмеральда кажется старинным городом, все здания из камня и такие необычные, даже забываешь, что ее только недавно построили. Большая часть Эсмеральды была построена в последние семьдесят лет.