Данные строчка за строчкой замелькали по экрану. Гавриил, стоявший рядом, часто — часто заморгал глазами: он не мог считывать информацию с дисплея с такой скоростью, как его начальник. Для Архангела Михаила же это, наоборот, было привычным делом. Бегая глазами по строчкам, он то хмурил брови, то довольно кивал, и наконец, когда последняя строчка пробежала по экрану, он выключил дисплей и оглянулся на подопечного, замершего за спинкой его кресла.

По поводу применения компьютеров в Небесных Сферах велись долгие дебаты. Главным аргументом в пользу этих последних изобретений техники было то, что по своей внутренней сущности они мало чем отличались от глиняных табличек, на которых в древности писали заостренными палочками. Глиняные же таблички были рекомендованы к употреблению в Высших Сферах: они были практически вечными, и потому Скрижали было решено изготовить из подобного материала. Компьютеры, не слишком далеко ушедшие от примитивных технологий письма, имели перед глиняными табличками по крайней мере одно бесспорное преимущество: они занимали меньше места. Хранение глиняных табличек было сопряжено с дополнительными трудностями; в огромных хранилищах, доверху забитых записями, приходилось укреплять полы и стены, чтобы они не рухнули под страшной тяжестью. Конечно, неоднократно раздавались голоса, призывавшие перейти от глиняных табличек к более прогрессивным технологиям — папирусным свиткам, однако папирус не отличался долговечностью и вдобавок требовал особых условий хранения.

— Что выдал компьютер? — спросил Гавриил с нескрываемым любопытством.

— Похоже, это древняя гностическая легенда о Сатане, давшем Адаму семь волшебных золотых подсвечников, с помощью которых он мог попасть обратно в Эдем.

— И что, ему это удалось? — полюбопытствовал Гавриил.

— Ты что, с луны свалился? Нет, конечно! — ответил Михаил. — Сам подумай, если бы он все — таки попал туда, неужели бы ты до сих пор не узнал об этом? История всего человечества основана на том простом факте, что Адаму так и не удалось войти в потерянный рай. Люди до сих пор тоскуют об Эдеме, куда им никогда более не попасть.

— Да, сэр. Я как — то не подумал…

— Да… — размышлял вслух Архангел Михаил. — Значит, Враг пытается играть с этой древнейшей из легенд, написанной еще в те времена, когда могучие Духи и люди жили в одном мире, управляемом едиными законами… Эти сведения представляют для нас величайший интерес. Семь золотых подсвечников!

— А существовали ли они на самом деле? — задал вопрос Гавриил.

— Может быть, да, но скорее всего, нет.

— Если так, нам не о чем беспокоиться. Ведь подсвечников нет, значит, они ничем не могут быть опасны для нас.

— Я бы на твоем месте не был столь спокоен, — усмехнулся Михаил. — Мифы — вещь весьма опасная. Если волшебные золотые подсвечники все — таки существуют, то, попав в худые руки, они могут наделать немало бед. Риск слишком велик, и у меня нет иного выхода, кроме как предположить, что золотые подсвечники существовали — до тех пор, разумеется, пока не будет доказано обратное. Нам следует быть начеку…

— Да, сэр. Но что Аззи собирается делать с этими подсвечниками?

— Это пока еще скрыто от меня, — покачал головой Архангел. — Однако долго морочить нам голову этому хитрому лису не удастся. Я займусь этим делом сам. Лично.

— А что мне делать, сэр? — спросил Гавриил. — Отправляться обратно в Венецию шпионить за Аззи?

Архангел кивнул:

— Именно так. Кажется, ты начинаешь кое — что соображать.

И Гавриил снова спустился на Землю. Но, сколько бы времени и сил он ни тратил на розыски Аззи, ему так и не удалось напасть на след рыжего демона. Аззи попросту покинул Венецию.

Аззи в буквальном смысле слова выдернули из Венеции и отозвали обратно в Ад. Когда демон, окончательно придя в себя после головокружительного полета, огляделся кругом, он понял, что находится в прихожей самого Сатаны, в загородном домике, где адский босс любил заниматься делами, требующими не спешки, а вдумчивого подхода. Голова у Аззи еще слегка кружилась, в глазах было темно, а в ушах нестерпимо звенело.

В дверях появился молодой демон в скромной голубой униформе и скромном однотонном галстучке.

— Его превосходительство готов принять вас.

И Аззи тотчас очутился во внутренних покоях. Сатанинская приемная была оформлена в том стиле, в котором отделывались гостиные элегантнейших домов на Лонг — Айленде. На первый взгляд, в этом обыкновенном загородном доме не было ничего сатанинского — кубки гольф — клуба, охотничьи трофеи, строгие старинные гравюры с изображениями псовой и соколиной охоты, запах старой дорогой кожи.

Конечно, у Сатаны имелся полный набор дьявольских приспособлений. Орудия пыток, записи черных месс, маски ужаса — все эти изысканные дорогие безделушки, выдававшие страстного коллекционера, хранились в другой половине дома, куда обычно приглашали гостей. Аззи же провели в западное крыло, отведенное хозяином для деловых встреч.

Сатана — а точнее, одна из личин, которые он мог с легкостью менять, когда и как ему заблагорассудится, — был мал ростом. Высокий лоб казался еще более высоким из — за того, что Сатана начинал лысеть. У него было узкое, бледное лицо с правильными мелкими чертами. Имидж этакого невзрачного джентльмена — заурядного выпускника Оксфорда или Кембриджа — как нельзя лучше дополняли очки, сидевшие высоко на переносице. Казалось, Сатана вообще очень мало заботился о том, как он выглядит — это объяснялось его чисто аристократической нелюбовью ко всему показному и претенциозному. Одет он был просто — в желтый халат. На шее был повязан кашемировый платок.

— Ах, Аззи! Давно не виделись! — приветствовал Сатана молодого демона. — Мне кажется, не один век прошел с тех пор, как я вел в вашем университете этику Зла. Как быстро летит время!

— Да, сэр, то были золотые времена, — вежливо ответил Аззи. Он всегда восхищался своим учителем. Сатана был одним из светил теории Злодейства и кумиром золотой молодежи Ада, достойным примером для подражания.

— Ну, что ж, — сказал Сатана, — перейдем к делу. Ходят слухи, что ты задумал поставить пьесу. Так ли это?

— Да, сэр, это правда, — подтвердил Аззи. Он был уверен, что его бывший учитель не будет возражать против такого проявления инициативы с его стороны. Ведь Сатана всегда советовал молодым демонам не сидеть сложа руки, а использовать каждую возможность творить зло, выходя на поверхность земли.

— Идея поставить безнравственную пьесу пришла мне в голову во время спектакля, на котором я присутствовал. Это театральное действо было превращено в сплошное нравоучение, и я подумал, как хорошо было бы сделать все наоборот. Видите ли, сэр, наши небесные конкуренты все время пытаются доказать, что единственный путь к успеху лежит через добродетель и разумное поведение. Это чистейшая пропаганда, и на самом деле все совсем не так. Вот я и решил показать им, как это бывает на самом деле.

Сатана рассмеялся, но очень невесело:

— Что ж, я горжусь тобой, мой мальчик, однако лично я не стал бы делать столь далеко идущих выводов. Ведь Добро не всегда противоположно Злу. Если ты помнишь, я упоминал об этом парадоксе в своих лекциях по инфернальной логике.

— Да, сэр. Но разрешите обратить ваше внимание на то, что я не собираюсь попросту заменить Добро Злом и таким образом вывести противоположную мораль. Я хочу заставить моих актеров поработать для того, чтобы получить желаемую награду. Однако они получат ее совсем не за то, что вступили на путь Зла.

— Правильно, — одобрил Сатана. — К слову сказать, наши оппоненты придерживаются противоположной точки зрения. Я же всегда говорил, что это твое личное дело, хороший ты или плохой, и твой жизненный успех отнюдь не связан со служением одной из этих могущественных сил. Каждый выбирает для себя, по какой дороге идти.

— Конечно, сэр. Однако я вижу эту проблему несколько по — иному. Я хочу сказать, разве мне нельзя поставить пьесу, которая выставляла бы Зло в выигрышном свете?