— Я даже не знаю, кто это такой.

По-видимому, человек в куртке обдумал это заявление, но ничего по этому поводу не сказал. Он спросил:

— Как ты нашел это место?

— Это было не так уж трудно. Проверяются все склады в радиусе двадцати пяти миль от Майами. Я просто наткнулся на это место первым.

— Ты лжешь.

Торнтон пожал плечами:

— Подождите и увидите сами. Полиция будет здесь через полчаса, если я не вернусь и не доложу.

— Я все же полагаю, что ты лжешь, — сказал человек в куртке. Но на сей раз его слова звучали менее уверенно. — Руки на голову. — Он обернулся к латиноамериканцам:

— Нам лучше уносить отсюда ноги. В любом случае уже пора.

Анхел кивнул. Второй спросил:

— А что делать с ним?

Этот второй был низкорослым, тощим и смуглым. Тусклый свет лампы выхватывал из темноты старый ножевой шрам, пересекающий его висок.

— Полагаю, у нас нет особого выбора, — ответил человек в куртке. — Мы оставим его и его машину здесь, в здании. Пройдете меньше двух дней, прежде чем его найдут. Может быть, даже пара недель. — Говорил он спокойно и рассудительно — как человек, который ищет, куда бы поместить неудобный груз. Торнтон понял, что его смерть — дело решенное.

— А как насчет полиции? — спросил Хуан.

— Я думаю, что он лжет касательно обыска складов. А если даже и не лжет, что нам еще с ним делать? — В холодном голосе проскользнула нотка сожаления относительно сложившейся ситуации, но логика диктовала единственный выход.

— Хорошо, Роджер, — согласился Хуан.

Человечек со шрамом направился к грузовику. У Торнтона было время в деталях представить собственную смерть. Он не чувствовал страха, только странное оцепенение. Но какая-то часть его мозга холодно взвешивала шансы, учитывала то, что он один, а противников — трое. Эта часть сознания верила, что для любой мыши отыщется спасительная норка, если у мыши хватит ума найти ее. Торнтон потихоньку продвигался вперед, пока не оказался прямиком под лампочкой. Его ноги слегка подрагивали. Хуан скрылся в кабине. Через несколько секунд двигатель кашлянул, оживая. Хуан добавил оборотов, потом заглушил двигатель, затем включил снова. Из выхлопной трубы вырвалось облачко дыма. Роджер слегка повернул голову в ту сторону.

Торнтон избрал именно этот момент, чтобы начать действовать. Он сжал в замок руки, лежащие на голове, потом прыгнул и с размаху ударил по лампочке кольцом выпускника колледжа, которое носил на левой руке. Лампочка разбилась, и склад затопила темнота. Торнтон упал на пол за миг до того, как две пули прошили воздух в том месте, где он только что стоял.

— Включи фары! — закричал Роджер. — Анхел, где твой пистолет? Беги к боковой двери — не дай ему уйти! Хуан, да зажги же наконец фары!

Торнтон вскочил на ноги и бросился к задней двери. Он налетел на погрузочную тележку, больно ударившись обеими ногами. Тележка тронулась с места, и сразу же по ней начали стрелять из двух стволов. Торнтон продолжал бежать, выставив одну руку перед собой, а другой защищая лицо. Вытянутая вперед рука ударилась об опорную колонну, и Торнтон спрятался за нею. Едва он сделал это, как зажглись фары грузовика. Они светили в противоположном направлении, а отраженный светлишь слегка рассеивал мглу. Позади грузовика, там, где скрывался Торнтон, тьма была совершенно непроглядной.

— Анхел! — закричал человек в куртке. — Ты уже у задних ворот?

— Почти, — отозвался Анхел; голос его прозвучал чертовски близко от укрытия Торнтона. — О'кей, Роджер, я уже на месте.

— Теперь ему не уйти. Хуан, у нас есть еще одна лампочка?

— По-моему, нет.

— Ладно. Возьми из кабины фонарик и иди сюда.

Торнтон видел боковую дверь. Узенькие полоски света пробивались между рассохшимися досками. Затем плотная фигура Анхела заслонила эти проблески. Луч фонарика высвечивал темные углы, пробегал по тюкам пеньки и пыльным картонным коробкам. Торнтон распростерся на бетонном полу и пополз прочь от этого непоседливого луча, стараясь все время оставлять колонну между собой и человеком с фонарем. Плечо Торнтона уперлось в тюк. Он пошарил рукой вокруг и наткнулся на низкий деревянный ящик. Внутри ящика оказались инструменты. Торнтон взял гаечный и разводной ключи и пополз дальше.

— Анхел, будь повнимательнее. Не дай ему проскользнуть мимо тебя.

— Не проскользнет.

— Хуан, ты что-нибудь заметил?

— Нет еще. Возможно, он прячется за каким-нибудь тюком.

— Не позволяй ему наброситься на тебя.

— Если попытается — схлопочет пулю.

Им приходилось перекрикивать гулкий рокот работающего вхолостую двигателя. В этом шуме не слышен был тихий шорох — Торнтон заполз за длинный ряд тюков. Он раздумывал, удастся ли ему прорваться мимо противников к грузовику. Вероятно, нет, ведь тогда он попадет в освещенное фарами пространство. Он огляделся и заметил свет, сочившийся сквозь заколоченное окно. Торнтон подполз туда и ощупал доски. Они были гнилыми. Возможно, ему удастся проломить их с первой попытки, если его не застрелят раньше.

Луч фонаря приближался. Торнтон бросил гаечный ключ через все помещение и услышал, как тот ударился о стену. Кто-то выстрелил на звук, и луч фонаря устремился в ту сторону.

Торнтон вскочил и с короткого разбега ударил плечом в доски, закрывающие окно.

Доски выдержали.

— Он там! — закричал Роджер.

Торнтон метнул разводной ключ на свет фонарика и услышал крик боли. Фонарик упал на пол и медленно покатился в сторону, его узкий луч освещал теперь только потрескавшийся бетон. Торнтон снова ударил всем телом в доски и почувствовал, что они поддались. Теперь он мог просунуть между ними руку. Он ухватился за доски и дернул изо всех сил. Доски вылетели, и Торнтон увидел оранжево-синее закатное небо. Он нырнул в пролом головой вперед.

Упал он на левое плечо, ударившись головой, но тут же вскочил на ноги. Он слышал, как открылась боковая дверь. Должно быть, Анхел сейчас выскочит из-за угла; Роджер и Хуан, наверное, выпрыгнут в окно следом за беглецом. Торнтон побежал прочь от склада к густым зарослям карликовых пальм — пальметос. Ему предстояло пробежать около тридцати ярдов. Он слышал выстрелы позади, но знал, что не так-то легко попасть в движущуюся цель из револьвера. При малейшей удаче…

И тут он услышал сухой треск пистолетного выстрела, донесшийся из тех зарослей, к которым он бежал. Он и не думал о том, что снаружи тоже могла быть охрана.

Оказавшись под перекрестным огнем, Торнтон бросился на землю. Роджер и Анхел приближались, за ними следом бежал Хуан. Миг спустя Торнтон осознал, что они стреляют не в него, они пытались попасть в человека, скрывающегося в зарослях пальметос.

Тот человек открыл ответный огонь. Торнтон услышал, как страшно захрипел один из преследователей — это был Анхел. Он согнулся пополам, схватившись за живот, опустился наземь, еще раз захрипел и замер, скорчившись. Роджер и Хуан побежали обратно к складу.

Торнтон лежал на земле и смотрел — от потрясения и боли он не мог двинуться с места. Ворота склада распахнулись, и оттуда вылетел грузовик, с ходу набирая скорость. Раздалось еще несколько выстрелов, потом грузовик выехал на грунтовку и помчался прочь. На шоссе он свернул налево и поехал в северо-восточном направлении. Торнтон провожал его взглядом, пока грузовик не скрылся из виду.

Послышались шаги. Над Торнтоном стоял стрелок из зарослей. Это был худощавый высокий человек, одетый в костюм из серого вельвета, с неярким галстуком. У него были прямые темно-русые волосы и приятного вида лицо, отмеченное печатью некоторой замкнутости. На вид ему можно было дать от тридцати до сорока лет. Он изучающе-вежливо взирал на Торнтона.

— Я Стивен Дэйн, — представился человек. Он сунул в карман пиджака револьвер, который все еще держал в руке, и продолжил:

— А вы, я полагаю, Уильям Торнтон.

Тщательно подобранные слова не оставляли сомнений касательно того, о чем думал Дэйн: кто еще, кроме Уильяма Торнтона, мог лежать на земле с ошеломленным видом? Торнтон встал.