Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Думаете, легко быть племянником самого богатого никарагуанца в Южном Майами? Если так, то вы ничего об этом не знаете. Вы, наверно, считаете, что неплохо, когда твоя девушка — Талия Суарес, «Мисс Латинский квартал», королева Южного Майами, с упругими грудями и умопомрачительной задницей? Она однажды снималась в сериале «Майами Вайс», в эпизоде с перевоплощением инкского принца во время операции «Могамбо».

Конечно, быть племянником крупного воротилы — здорово, но за это никто не платит тебе зарплату. А Хуанито очень нуждался в деньгах, чтобы утвердить свой статус в Маленькой Гаване.

И дело совсем не в том, что Хуанито не работал. Работал, да еще как, выполняя задания своего дяди. В доме Гусмана постоянно гостили его старинные приятели из Южной и Центральной Америки. Два-три раза в неделю он приглашал выпить своих соратников по Национальной гвардии, которые неизменно оставались на ужин. В такие дни стол ломился от угощений. Но не по волшебству все это получалось. Кто-то должен был дать распоряжение поварам, кто-то — проинструктировать служанок насчет гостевых комнат, кто-то должен был припарковать автомобили на стоянке, кто-то должен был заниматься всеми мелочами. Кто-то должен был за всем следить, и этим «кем-то» никак не мог быть Эмилио. Эмилио был советником, а советникам профсоюз не разрешает делать ничего, кроме как ходить в плащах с поднятым воротником и иметь угрожающее выражение лица. А жена Гусмана, донья Катерина, совсем не хотела брать на себя обязанности хозяйки. Она давно отошла от мирских дел, проводя все время в душеспасительных беседах со священниками и монахинями. Разумеется, о Тито вообще речь не шла. Тито был телохранителем и известным убийцей — и разве можно ожидать, что человек, у которого самая большая в Майами — может, даже во всей Флориде — коллекция сушеных ушей, станет звонить в компанию «Бендер и сыновья», чтобы сделать заказ на поставку продуктов к ужину. Оставался Хуанито, и он занимался всеми этими делами. Что и делало его незаменимым.

Но о своей незаменимости знал только Хуанито. Дядя Ал считал его просто полезным. Давал ему сотню в неделю и полагал, что вознаграждение весьма щедрое. Что он оказывает племяннику большую услугу.

Так что Хуанито приходилось довольствоваться этой мелочевкой и выписывать счета слугам, механикам в гараже, садовникам, поставщикам продуктов. Ему исполнилось двадцать пять лет, и у него не было иного будущего, кроме того, чтобы продолжать шестерить для дяди Ала.

Найти выход из такого сложного положения помог ему Бендер. Тот самый лысый, как бильярдный шар, Бендер из компании «Бендер и сыновья», которому перевалило за семьдесят пять и который ходил, опираясь на две палки, разговаривал на ломаном английском и заправлял всеми делами компании. Его сыновья лишь выполняли приказы старика.

Бендер встретился с Хуанито, когда тот выбирал в винном магазине «От А до Я», что на Алтон-роуд, новые сорта вин для дяди Ала. Старик пригласил Хуанито выпить и поговорить кое о каком деле. Итак, они зашли в бар «Руджейро» возле Линкольн-Молл, и Бендер не стал терять времени на лишние разговоры.

— Раньше мы всегда были вашими единственными поставщиками, — сказал Бендер, — а теперь вы все время обращаетесь к Вашенскому. Нет, я не жалуюсь, у нас свободная страна, и каждый имеет право пользоваться услугами той компании, которая ему больше нравится. Просто я хотел узнать, в чем мы провинились.

У старого Бендера имелись достаточные основания, чтобы интересоваться такими вещами, потому что Гусман питал слабость к еврейской кухне. Такой человек — просто мечта для любого поставщика кошерной еды. Представьте себе заказчика, который тратит по две сотни долларов в неделю на римскую пастрами, цыплят в горшочках, фрикасе, маринады. Это так, на каждый день, а прибавьте еще сюда вечеринки, которые случаются не реже двух-трех раз в месяц.

— Не думаю, что вы в чем-то провинились, мистер Бендер, — ответил Хуанито. — Просто вы находитесь в Саут-Бич, а братья Вашенские — в Майами. Поэтому они быстрее доставляют нам заказы.

— Вы хотите, чтобы ваши заказы выполнялись еще быстрее? Я вам это обеспечу, — сказал Бендер. — Недавно я приобрел несколько новых фургонов и нанял водителей, которые ездят с сумасшедшей скоростью. А наши продукты вот уже двадцать семь лет отличаются превосходным качеством, и хотя мне не хочется говорить ничего плохого про моих конкурентов по бизнесу, братьев Вашенских, но всем известно, что их мацу даже нельзя назвать кошерной, потому что раввин, которого они держат в штате, реформист, а не ортодокс. Может, ты, Хуанито, и не разбираешься в таких тонкостях, но твой дядя — настоящий знаток еврейской кухни.

— Ну, если будет время, я скажу ему о ваших словах, — произнес Хуанито.

— А что, ему все равно, кто поставляет продукты?

— Да, он поручает мне заниматься такими вещами.

— Послушай, — сказал Бендер, — раз вы наши особые клиенты и учитывая то, что мы стараемся расширить свою деятельность по продаже еврейских продуктов в латинских общинах, я готов предложить тебе скидку. Десять процентов от общей стоимости. Что скажешь?

— Отлично, — равнодушно ответил Хуанито.

— Эту скидку мы не будем указывать в чеках, — продолжал Бендер. — Там будет фигурировать вся сумма. А ты сможешь раз в неделю — или как тебе удобнее — приходить в нашу центральную контору на Артур-Годфрей-роуд и получать разницу в цене наличными.

— Довольно удобно, — сказал Хуанито. — А расписку я буду отдавать дяде потом.

Бендер пожал плечами:

— Зачем усложнять жизнь такими мелочами? Я делаю эту скидку исключительно для тебя. Лично. Это будет наш маленький секрет. Я не стану распространяться. Ты же знаешь евреев — как только они узнают, что кто-то получает скидку, сразу потребуют того же. И дяде твоему об этом знать совсем не обязательно. Зачем ему это надо? Ведь ты занимаешься всеми закупками и платишь по счетам. Я просто буду отдавать деньги тебе. Десять процентов, нет, даже пятнадцать. Ты никому не скажешь, я никому не скажу, и все останутся довольны.

— Все, кроме братьев Вашенских, — сказал Хуанито.

— Вашенские заслуживают этого, потому что продают всякую дрянь под видом кошерной еды гоям, которые в этом абсолютно не разбираются. Кстати, чтобы у тебя не оставалось никаких сомнений по поводу моих добрых намерений, прошу принять небольшой аванс.

Бендер вытащил из бумажника два хрустящих стодолларовых банкнота, сунул их в руку Хуанито и прикрыл сверху своей рукой. Так все и началось.

Бендер открыл Хуанито глаза. Тот узнал, что вокруг полным-полно людей, которые хотели бы оказывать дяде Алу различные услуги. Ради этого они буквально из кожи вон лезли. Хуанито даже не требовалось ничего им говорить. В крайнем случае он небрежно ронял: «Я подумываю о том, чтобы передать заказ кому-нибудь другому» — и мгновенно получал солидную прибавку к своей зарплате. Но этого оказалось недостаточно. Чтобы поддерживать свой новый статус, ему приходилось тратить все больше и больше. И он стал искать пути, как еще заработать на дяде Але.

Поэтому Хуанито заинтересовался, когда один коротышка с Севера, угостив его выпивкой в «Кафе дез Арт» на Саут-Бич, сказал, что готов платить большие деньги за любую информацию о дяде Але. От Хуанито требовалось только установить подслушивающее устройство, к которому прилагалась инструкция на английском и испанском языках, и подсоединить его к великолепному магнитофону «Сони», который дал ему коротышка.

Хуанито согласился. Это произошло два месяца назад. Он уже несколько раз звонил коротышке и сообщал о всяких незначительных изменениях в хозяйстве дяди Ала. Тот расплачивался наличными — стодолларовыми купюрами, — которые высылал до востребования на почтовый ящик Хуанито в Коконат-Гров. И еще коротышка сказал, что за действительно интересную информацию он заплатит Хуанито гораздо больше.

Телефонный разговор с Фрамиджяном как раз и был такой интересной информацией.

В тот же вечер Хуанито направился в свое любимое кафе «Сорс» в Коконат-Гров. Он подошел к телефону-автомату, набрал нью-джерсийский номер. Разговор — за счет абонента — длился лишь несколько минут.

404
{"b":"589021","o":1}