— Потому что не будет больше причин для войн, — ответила Эвива. Она немного запыхалась, потому что все трое пробирались сквозь густой кустарник. — В Галактике множество миров, как вы сами могли заметить, и достаточно простора для социальных экспериментов, приключений и всего, что вам в голову взбредет. Так что энергия человека будет направлена вовне, вместо того чтобы растрачиваться на одной планете посредством разрушительных междоусобных войн.
— Малютка попала прямо в точку, — сказал Ларс Кристиансен своим грубоватым, но дружелюбным басом. — Между прочим, она у меня нахватала сорокнадцать ученых степеней, чтобы ее лепет выглядел солиднее.
— А папуля разговаривает, как хулиган. — Эвива снова покраснела. — Но у него самого в ранце три Нобелевских!
И отец с дочерью обменялись взглядами, угрожающими и нежными одновременно.
— Но вернемся к делу, — сказала Эвива. — Дела обстоят так, вернее, будут обстоять так через пару лет. Но мы опережаем всех благодаря доктору Мэддоксу, с которым вы вскоре встретитесь. — Эвива помедлила, затем добавила, понизив голос: — Не думаю, что выдам секрет, если скажу вам… Доктор Мэддокс… э-э… мутант.
— Черт возьми, не надо бояться этого слова, — прохрипел Ларс Кристиансен. — Мутант может быть не хуже нас с вами. Что касается доктора Мэддокса, то он примерно в тысячу раз лучше!
— Это доктор Мэддокс воплотил этот проект в жизнь, — продолжала Эвива. — Он просчитал все будущее (как он это сделал, я не знаю) и установил, что вскоре, после открытия неограниченного источника дешевой энергии, портативного и безопасного, у нас появятся космические корабли, способные долететь до любой звезды. И масса людей отправится в космос без специального оборудования и навигационных приборов…
— Масса недоделанных дураков, — прокомментировал Кристиансен.
— Ну папа! Как бы то ни было, этим людям понадобится помощь. Однако Галактический Патруль не будет организован еще 87238874 года. Так что, сами видите…
— Вижу, — согласился Кармоди. — Вы решили, никого не дожидаясь, приступить к делу.
— Да. И приступили, — сказала Эвива. — Папа очень склонен помогать людям, хотя в это трудно поверить из-за его постоянного ворчания. А что хорошо для отца, хорошо и для меня. Что же касается доктора Мэддокса, то он вершина вершин.
— Козырный туз, — добавил Кристиансен. — Он человек сверхособенный. У мутантов обычны отклонения в отрицательную сторону, сами знаете. Но раз или два на тысячу вместо пирита находишь золото. У доктора Мэддокса целая линия семейных мутаций, и все необъяснимо благоприятные.
— Мы подозреваем благожелательное вмешательство пришельцев, — сказала Эвива почти шепотом. — Мы сумели проследить родословную Мэддокса только на два столетия назад, но и этого достаточно. Эллил Мэдокси — прапрапрадед нашего доктора — был шахтером в Уэльсе. Почти двадцать лет он работал в знаменитой копи Олд Гринджи и один из немногих сохранил здоровье. Это было в 1739 году. Недавно, когда Олд Гринджи начали разрабатывать снова, там открыли сказочные запасы урана.
— Их и должны были найти там, — вмешался Кристиансен. — Теперь дальше. Мы встречаем эту семью в 1801 году в Оаксаке. Это в Мексике. Томас Мэдокси женился на прекрасной и гордой Терезите де Вальдес, графине Арагонской, владелице великолепной гасиенды в южной Мексике. Утром 6 апреля, когда Томас объезжал стада, знаменитая Ла Эстрелла Роха де Муэрте — Красная Звезда Смерти (позже установили, что это был большой радиоактивный метеорит) — упала в двух милях от ранчо. Выжили немногие, и среди них Томас и Терезита.
— Затем мы переходим к 1930 году, — подхватила Эвива. — Следующее поколение Мэддоксов, уже подрастерявшее богатство, переехало в Лос-Анджелес. Эрнест Мэддокс — дед нашего доктора — продавал новейшее оборудование для врачей и дантистов. Называлось оно «машина X-лучей». Мэддокс демонстрировал ее два раза в неделю в течение десяти лет. И, несмотря на мощную дозу жесткого излучения, а возможно, и благодаря ей, дожил до очень солидного возраста.
— А его сын, — продолжал Ларс, — по неизвестной причине в 1935 году переехал в Японию и стал монахом секты Дзен. Все военные годы он прожил в «цукцури», то есть в уголке заброшенного здания, не произнеся ни единого слова. Местные жители его не трогали, считая эксцентричным пакистанцем. Было это в Хиросиме, причем жилище Мэддокса оказалось всего в 7,9 мили от эпицентра атомного взрыва 1945 года. Сразу же (!) после взрыва Мэддокс покинул Японию и переехал в Северный Тибет, в монастырь Хьюи-Шен, расположенный на самой недоступной вершине. По рассказам английского туриста, побывавшего там в то время, ламы ожидали приезда Мэддокса! И он остался там, посвятив себя изучению некоторых тантр. Он женился на дочери кашмирского раджи, от которой у него был сын — Оуэн, наш доктор. Семья покинула Тибет и переехала в Штаты за неделю до вторжения китайской Красной Армии. Оуэн учился в Гарварде, Йеле, Калтехе, Оксфорде, Кэмбридже, Сорбонне и Гейдельберге. Как он нашел нас, это особая история; ее вы услышите в более подходящей обстановке. Ну вот, мы и добрались до корабля. Думаю, нам не стоит тратить время на треп.
Впереди, на небольшой поляне, Кармоди увидел величественный космический корабль, возвышающийся там, словно небоскреб. У него были стабилизаторы, дюзы и множество всяких отростков. Перед кораблем на складном стуле сидел мужчина среднего возраста с благодушным лицом, прорезанным глубокими морщинами. С первого взгляда было ясно, что это и есть Мэддокс-мутант, поскольку у него было по семи пальцев на каждой руке, а в громадных шишках на лбу мог поместиться добавочный мозг. Мэддокс неторопливо встал (на пять ног!) и приветливо кивнул.
— Вы пришли в самую последнюю минуту, — сказал он. — Линии враждебных сил близки к критической точке. Быстро в корабль, все трое! Мы должны немедленно включить защитное поле.
Ларс Кристиансен двинулся ко входу; гордость не позволяла ему бежать. Эвива схватила Кармоди за руку, и Кармоди заметил, что она дрожит, а также отметил про себя, что даже бесформенный серый скафандр не может скрыть изящных очертаний прекрасной фигуры, хотя сейчас девушка не обращала внимания на свою внешность.
— Скверное положение, — пробормотал Мэддокс, складывая свой стул и занося его в люк. — Мои расчеты допускали, конечно, такую разновидность узловой точки, но в силу самой природы бесконечных комбинаций нельзя было предсказать ее конфигурацию.
Перед широким входом Кармоди задержался.
— Думаю, я должен проститься с Модсли, — сказал он Мэддоксу. — Быть может, нужно даже посоветоваться с ним. Он был очень отзывчив и даже взялся строить машину, чтобы доставить меня на Землю.
— Модсли! — воскликнул Мэддокс, обмениваясь многозначительным взглядом с Кристиансеном. — Я подозреваю, что он-то и стоит за всем этим.
— Его стряпня, конечно, — проворчал Кристиансен.
— Что вы имеете в виду? — спросил Кармоди.
— Я имею в виду, — сказал Мэддокс, — что вы жертва и пешка в тайном заговоре, охватившем по меньшей мере семнадцать звездных систем. У нас нет времени на объяснения, но, поверьте, на карте стоит не только ваша жизнь, но и наши, а еще — жизни нескольких десятков биллионов гуманоидов, большей частью голубоглазых и светлокожих!
— Ах, Том, ну скорее же! — закричала Эвива, дергая его за руку.
— Ладно, — сказал Кармоди. — Но я надеюсь все-таки, что получу полное и исчерпывающее объяснение.
— Получите, получите, — сказал Мэддокс, как только Кармоди вошел в люк. — Получите его прямо сейчас.
Кармоди быстро обернулся, уловив нотку угрозы в голосе Мэддокса. Внимательно посмотрел на мутанта и вздрогнул. Посмотрел на отца с дочерью и увидел их как бы впервые.
Человеческий разум склонен достраивать образы. Две-три кривые складываются в гору, несколько ломаных линий — в бегущую волну. А сейчас, под пристальным взглядом Кармоди, образ разваливался. Кармоди увидел, что милые глаза Эвивы были едва намечены и никуда не смотрели — как рисунок на крыльях бабочки. У Ларса вместо нижней части лица был только темно-красный овал, пересеченный темной линией, обозначавшей рот. Пальцы Мэддокса, все семь, были просто нарисованы на его бедрах.
