– Как? Как они могут думать об этом сейчас? – в сердцах проговорила Тэруми вслух.

– О чем думать? – спросил Чон, который со своего места ничего не слышал.

– Да так, – буркнула она, перебираясь ближе к нему. – Не помешаю?

– Ты мне никогда не мешаешь, – с теплом проговорил он и отдал ей камень, а потом повернулся к ней спиной. – Поможешь?

Тэруми принялась осторожно водить по его спине, стараясь не задевать ещё не зарубцевавшиеся новые раны и шрамы от старых.

– Смелее, – усмехнулся он и игриво повел плечами. – И не надо такого лица. Шрамы украшают мужчин.

– Ты же не видишь моего лица, – с насмешкой заметила Тэруми, пряча возникшую горечь.

– У меня богатый опыт общения с тобой и не менее богатое воображение. Кроме того, если мне не веришь, то можем спросить местных дам: идут ли мне шрамы? – Тэруми стала тереть Чона с усилием, не жалея. Он довольно рассмеялся. – Вот так и надо было. Спасибо.

Она разозлилась и толкнула его, камень зашвырнула в воду. Чон часто ловил её на ревности. Вот знала же и каждый раз попадалась! Чонсок скрылся под водой, вынырнул с мыльным камнем в руке и наигранно строго сказал:

– Танэри Ю-хи Шайн, почему разбрасывайтесь стратегически важными предметами быта?

– Катитесь к черту, данхне Лим! – процедила она сквозь зубы и картинно склонила в почтении голову, сразу же выпрямляясь.

– Что за выражения с упоминанием существ из другого вероисповедания? Будете наказаны!

Он растянул губы в коварной улыбке, глаза при этом хищно заблестели. Предстоящий маневр Тэруми предугадала и отпрянула подальше.

– Амэнэ! Нам скоро уходить, за одной дверью стоит Давид, за другой…

Звуки с другой купальни невольно заставили её замолчать. Теперь уже и Чонсок услышал.

– Эльф определенно сообразительнее, чем я… – философски заметил воин и резко подскочил, сжал Тэруми в объятиях, стискивая так, чтобы она не выбралась.

Усилия, приложенные на его раненую руку, на секунду вызвали на его лице болезненную гримасу. Тэруми сразу же расслабилась и обняла его, всем видом показывая, что сопротивляться не будет. Маневра Чонсок не разгадал, но руку опустил в воду, чтобы та не соприкасалась ни с чем.

– У эльфа просто годы… – пошутила Тэруми, стараясь отвлечь Чона от собственных увечий.

– Думаешь, когда я буду старше, я буду более сообразительным? И не буду тратить время на ерунду?..

– Смотря что считать ерундой, – хотела поддержать игру Тэруми, но голос предательски выдал разливающееся по телу волнение. Её взгляд заскользил по его широким плечам и груди. – Амэнэ… ты нереальный…

Она коснулась губами груди, сразу же смещаясь и целуя ещё раз, рядом. Одной рукой огладила его спину, скользя к пояснице, постепенно опускаясь ещё ниже. Вторая рука тоже ушла под воду, обхватывая его и несильно сжимая.

– Руми, не нужно… Я хочу всю тебя… Ох… Руми…

– А я хочу, чтобы ты слушался меня, данхне Лим, – ответила она, продолжая ласку рукой.

Она указала рукой на каменный выступ, и Чонсок послушно на него сел. Тэруми осталась в воде, пристраиваясь у него между ног, а затем провела языком по нежной разгоряченной коже. Шумный выдох сорвался с его губ, а пальцы осторожно, но при этом очень нежно коснулись её волос, умоляя о продолжении. И она продолжила…

Его возбуждение и тихие просьбы, смешанные с прерывистым дыханием, отзывались в её теле ярким огнем, который не могла заглушить даже прохлада воды. Тэруми вслушивалась в его голос, ловила перемены, подстраивалась под его ощущения. Ей хотелось вознести его на вершину наслаждения, хотелось показать, как сильно он нужен ей…

Собственное желание пульсировало сильнее с каждым движением и становилось всё невыносимее. Тэруми не сдержала стона. В ответ Чонсок тихо приказал:

– Иди ко мне.

В его голосе сейчас не было ласки или просьбы. Он не принял бы возражения. Тэруми подпала под власть его глаз и выбралась из воды, сразу же забираясь на него сверху.

Осторожное, глубокое, до упора движение, и Тэруми в наслаждении выгнулась, прикусывая губу, чтобы сдержать стон. Чонсок положил руки на её бедра и приподнял. Раны отозвались болью, но сумасшедшее желание гасило мучительные импульсы. Его губы стали покрывать тело горячими смазанными поцелуями, а язык принялся рисовать узоры на её коже. Он опустил её на себя, а затем снова приподнял, задавая размеренный темп, желая продлить удовольствие.

Чувствуя, что сейчас сдастся первым, он увлек её на каменный пол, меняя положение и нависая сверху. Затуманенные страстью глаза Тэруми сводили его с ума. Посетившая вдруг мысль о том, что эта женщина, когда-то принадлежала другому, что эта женщина может принадлежать другому, наполнила его душу яростью.

– Ты моя, – хрипло прошептал он, глубоко и резко входя.

Он злился. Она видела. Она чувствовала. Обычно это порождало ответную злость, но сейчас – безумно возбуждало.

– Я только твоя, Повелитель Лим, – прошептала она, смотря ему прямо в глаза, прекрасно понимая, как её слова подействуют на него. Мужчина, который в империи обладал практически безграничной властью, на самом деле всегда был в её власти. Эту истину знал и он.

– Говори… – тихо, но яростно прошептал он, снова вторгаясь в неё.

Тэруми шумно выдохнула, забывая всё, о чем только что думала, испытывая лишь одно желание…

– Сильнее, – требовательно прошептала она. – Я хочу сильнее, мой Повелитель… Ну же…

Он исполнил её желание. Как исполнил бы любое. Даже если ради этого нужно было умереть. Она сделала бы так же. Всё, что он захочет…

Обессиленные и опустошенные, они лежали на камне, совершенно не ощущая его холода, не в силах отойти от ярких эмоций. Тэруми вспоминала всё, что говорила, всё, о чем думала, всё, что делала, и хотела провалиться сквозь землю. Ей было страшно на него смотреть. Что он о ней подумает?

– Прости, – тихо сказал он, ласковым жестом касаясь её волос, в глазах застыла вина. – Я был несдержан и, наверное, причинил тебе боль. Я понимал, но не мог остановиться…

Тэруми открыла рот, собираясь тоже как-то оправдаться, и в голове даже сформировались какие-то правильные слова, но взгляд вдруг наткнулся на его губы, что совсем недавно сводили её с ума…

– Мне понравилось, – честно сказала она, заставляя себя перевести взгляд с его губ на глаза.

Он опешил всего на мгновение. Всё, что было недавно, снова встало между ними, опаляя страстью. Он порывисто прижал её к себе…

– Тэ, Чон… Можно заходить? – донесся голос Лайи.

Тэруми прыгнула в воду и уже оттуда крикнула:

– Пять минут!

– Десять! – крикнул Чон и прыгнул следом.

***

Они не стали выходить из купальни, желая ещё немного побыть одни. Фенрис и Чонсок сидели и тихо переговаривались. А Тэруми была чуть в стороне и ловила на себе ехидные взгляды ведьмочки. Понимание, что их с Чоном было очень даже слышно, сильно смущало. Зеленые глаза Лайи обжигали и разом припоминали всё ехидство, которое та получала раньше. Тэруми не выдержала и пихнула противную ведьму вбок. Лайя пихнула в ответ, теперь уже ехидно улыбаясь.

– Прекрати! – возмущенно прошипела Тэруми, заливаясь краской от открытой насмешки в глазах ведьмы, и снова толкнула её.

– Нет уж!

Лайя снова пихнула ту в ответ. Тэруми не осталась в стороне. Они сцепились, заменяя удары, щекоткой и щипками.

– Вы сейчас опять будете грязными! – попытался вразумить их Чонсок.

– Ничего страшного, всегда можно помыться ещё раз, – ответила ему Лайя, сражаясь с Тэруми. Истинный подтекст, который ведьма вложила в слова, азурианка уловила и заменила щипки на ощутимые тумаки.

В дверь постучали, и девушки одновременно вскочили на ноги. Фенрис отозвался. Внутрь зашла высокая, почти на голову выше Лайи, женщина лет сорока. Крепкого телосложения фигура была спрятана под какими-то просторными балахонистыми тряпками. Темно-русые волосы женщины были завязаны в хвост, длинная наискосок челка прикрывала голубые глаза.

– Я Катрин, – сразу представилась она. – Лоран сказала выдать вам сменную одежду. Идем.