Лайя непроизвольно прижала к себе книгу. Что делать с собственным знанием она так и не решила, нужно было время, чтобы подумать… Тэруми жест заметила и подошла, протянула руку, требовательно сказала:

– Дай сюда.

– Это просто книга, – голос Лайи на доли секунд дрогнул, и этого хватило, чтобы Тэруми преисполнилась решимости.

– Да, книга, после которой ты стала задавать странные вопросы.

– Не на…

Договорить у Лайи не получилось, Тэруми рванула книгу и предусмотрительно отбежала, ожидая возможную попытку вернуть отобранное. Но Лайя лишь закрыла руками глаза, пуская ошеломляющую реальность на самотек.

Тэруми быстро листала книгу, постепенно недоумевая, что здесь такого, пока не наткнулась на рисунок себя, затем своего отца и уже совместный. Первая волна неверия и изумления стремительно сменилась радостью.

– Ты нашла дневник моей матери! – воскликнула Тэруми, жадно всматриваясь в рисунок семьи и с нежностью проводя пальцами по изображенным там людям. – У меня был похожий рисунок, – утащила как-то у отца – но он быстро забрал его обратно. Сколько потом не умоляла его вернуть, так и не отдал.

Чонсок нахмурился и подошел ближе, заглядывая в книгу. Тэруми не заметила его недовольства, всё ещё пребывая в восторге от находки.

– Смотри, амэнэ, это моя мать, – тыкнула пальцем в изображение Тэруми, – а это отец.

– Ты не похожа на неё, – с каким-то едва заметным облегчением произнес воин, возвращаясь на своё место.

– Спасибо, ведьмочка! Это так много значит для меня! – светясь от радости, поблагодарила её Тэруми.

Лайя смотрела на неё и не могла поверить. Это было так странно… На грани безумия… Нужно сказать это вслух, чтобы все посмеялись и сказали, что такого не может быть.

– Это и моя мать тоже, – тихо, но четко проговорила Лайя.

Воцарилась тишина. Чонсок и Фенрис уставились на неё, а следом перевели взгляд на Тэруми, невольно сравнивая.

– Что? – переспросила Тэруми.

– Это и моя мать тоже, – повторила Лайя, не сводя с неё глаз.

– Это я слышала, – нервно огрызнулась Тэруми. – Я имела в виду, как это возможно?

– У нас разные отцы, – прозвучало глупо из-за своей очевидности, но ничего другого на ум Лайе не приходило.

Тэруми шумно выдохнула и несколько раз прошла комнату от стены до стены, пытаясь осознать услышанное.

– То есть у меня есть старшая сестра? – наконец-то сказала танэри.

– Младшая. Если судить по дате на рисунке.

Тэруми вскинула руку, прося больше ничего не говорить.

– Погоди. Ты точно уверена? Эта женщина могла быть похожа на твою мать…

Лайя сходила в комнату, спустилась вниз с альбомом и долго в окружающем её молчании листала собственные рисунки, пока не нашла нужный.

Тэруми скользнула взглядом по изображению своей матери, которая в длинном легком платье кружилась в танце перед красивым мужчиной, что сидел под деревом и смотрел на неё. Изображение было столь живое, что Тэруми невольно выдохнула от восхищения, а потом прикрыла глаза, впадая в смятение.

– Это мои родители, – тихо сказала Лайя, – я эту сцену вспомнила совсем недавно после одного случая с Фенрисом…

Тэруми вернулась к оружию и стала обратно крепить на себя. Мысли, что кружились до этого сумасшедшим хороводом, замерли и стали выстраиваться в соответствии с услышанным. Если Лайя младше, значит, мать встретила другого мужчину уже после того… после того как… Дыхание перехватило, секунды на восстановления контроля…

Яркими всплесками стали воспоминания прошлого. Тэруми в детстве часто спрашивала отца, что случилось с её матерью. Ответом было: «Её больше нет». Позже, когда она узнала, что существует смерть, то захотела выяснить у отца, как умерла мать, тот сильно разъярился.

– Прекрати задавать вопросы! Её больше нет и никогда не будет в моей жизни! – кричал он на неё, в ярости сжимая кулаки, а по щекам текли слёзы, выливаясь горем из таких несчастных глаз.

С тех пор Тэруми никогда не поднимала эту тему, решив, что по-другому не может быть: её мать умерла, и отцу очень больно об этом вспоминать. Но тот случай ещё больше отдалил отца от Тэруми, а ещё через год он отдал её на обучение в танэри. Весьма ожидаемо было, что отец женится и заведет новую семью, ведь дочь, которая всегда почему-то раздражала его, больше не маячит перед глазами. Но этого так и не произошло: ни новой семьи, ни детей, ни жены.

За время обучения отец ни разу не появился в казармах, чтобы проведать её, не забирал он её и на каникулах. Когда Тэруми достигла того возраста, когда сама могла приехать, всё же вернулась в отчий дом, чтобы провести каникулы с родным человеком. Отец встретил её с застывшей болью в глазах, такой же, какой она запомнила в тот самый вечер разговора о матери. Про радость встречи, конечно, и говорить не стоило, но Тэруми всё равно осталась. Думала, отец привыкнет к ней… Много чего она думала своим наивным подростковым умом, а отец просто напился…

Тэруми проснулась от шума внизу и вскочила, быстро закрепила оружие поверх ночной рубашки и стала красться в гостиную, откуда доносился звук. В полутьме комнаты лежащий на полу силуэт узнала сразу. Сердце бешено стучало в испуге, а в голове металась мысль: «Он умер!»

– Отец! – подскочила к нему Тэруми, приподнимая его.

Мужчина пьяно выдохнул ей в лицо, и сразу отлегло на сердце. Жив. Просто пьян.

– Чего тебе в Кейме не сиделось? Зачем приехала? Душу мне рвать? Да? – тихо и как-то совсем безжизненно проговорил он. – Столько лет, а я всё ещё люблю её, эту чертову ведьму… столько лет… Боги, за что?

– Пойдем, я помогу тебе дойти до спальни, – стала уговаривать его Тэруми, опасаясь, что если он продолжит пить, то алкогольная горячка совсем накроет его. Он уже несёт какой-то несвязный бред. Какая ведьма?

– Столько лет… Представляешь? А ей плевать… Она бросила нас… меня… Просто ушла, и всё… И чертова записка… Так будет лучше… Кому? Кому будет лучше?

Хорошая физическая форма помогла ей приподнять отца и пристроить его руку у себя на плече.

– Вот так, пойдем, – шумно выдыхая, проговорила Тэруми, пригибаясь от его веса. – Утром проснёшься и будет стыдно.

– Ты похожа на неё характером. Упёртая, сильная духом, не терпишь, когда указывают… Поэтому и отдал тебя в танэри… Отомстить хотел… ей… – вдруг признался он. – Сломать… чтобы было больно, как мне…

Тэруми замерла и осторожно опустила отца на пол.

– О чём ты говоришь?

Его откровения делали больно, но Тэруми продолжала твердить про себя, что это просто пьяный бред.

– Умом я понимаю, что ты не она, но не могу не думать о том, что ты её часть. Ты плод нашей любви, которую она предала… Поэтому и ненавижу…

Он заплакал, а у Тэруми внутри всё покрывалось льдом и отвращением. Это было так жалко, что находиться в этом доме стало невыносимо. Она взбежала в свою комнату, быстро собралась, покидала немногие вещи, что привезла с собой на каникулы, и устремилась прочь. Внизу она услышала его слабое:

– Сбегаешь, как и она?

Тэруми замерла и обернулась. Даже в темноте, даже с расстояния она видела, насколько безразличным был его взгляд. Было так нестерпимо больно, что захотелось отомстить… сломать… так же, как хотел когда-то он…

– Так будет лучше, – жестко ответила Тэруми, припоминая его недавнее откровение.

Из дома она вышла спокойно, а едва дверь за ней закрылась, перешла на бег…

Больше отца она не видела. Просила только друзей время от времени узнавать, жив ли он. Спустя время она переосмыслила разговор и опять приписала его пьяный бред к смерти матери. Бросила – умерла. Много кто так говорит. Остальные несостыковки не принимала во внимание. Те слова про ведьму подтвердились с появлением рун. Про остальные Тэруми до сегодняшнего дня не вспоминала. Она горько усмехнулась. Оказывается, и остальное правда. Мать не умерла. Она бросила её и отца.