Тэруми, впрочем, как и остальным, было непонятно, зачем это нужно, но едва та открыла рот высказаться, Фенрис одарил таким взглядом, что слова застряли у танэри где-то на подходе. Фенрис забрал хандралф у Лайи и оставил у себя. Тэруми обеспокоенно переводила взгляд с Фенриса на девушку, сомневаясь в его решениях.

– И никакой магии. Это касается обоих, – напоследок сказал он обоим. Подошел к Лайе и легко коснулся губами её губ, а потом шепнул: – Я буду рядом.

Когда Лайя и Лукас ушли, заперев за собой дверь, Тэруми стала нервно расхаживать по дому, бросая на Фенриса раздраженные взгляды. Чонсок, видя метания девушки, рискнул спросить сам:

– Они там одни, насколько это безопасно?

– Безопаснее, чем если бы мы были с ними, – спокойно ответил Фенрис.

– Я не понимаю! – вспылила всё же Тэруми.

– Я и не рассчитывал на это. – Фенрис даже не посмотрел в её сторону.

Разгорающийся скандал прекратил Чонсок, оттащив танэри в сторону. Просидев какое-то время, эльф скомандовал «пора», и они покинули их убежище.

***

Дарий сидел тут давно. Ожидание тяготило его даже спустя столько лет службы. Засады – это не его. Что может быть лучше прямого сражения? Наверное, поэтому люди в его отряд подобрались такие же, как и он, отчаянные, предпочитающие быть в гуще событий, на передовой.

Он оставил своих солдат в лагере одних, а сам вернулся в поселение. Дарий не чувствовал угрозы со стороны этой странной девушки, но что-то ему не давало покоя, а своей интуиции он привык доверять. Ещё бы время не тянулось так бесконечно.

Уже давненько рассвело. Неужели она ушла среди ночи, и он тут сидит просто так? Наконец-то дверь открылась, и он поспешил юркнуть в укрытие, скрываясь с поля зрения. В одежде и плаще, с завязанной косой, она выглядела по-другому: собранной, строгой, даже не так… суровой… Он вдруг вспомнил её ладонь в своей руке и большие распахнутые глаза, смотрящие, казалось, прямо ему в душу. Стало волнительно и… тоскливо. Он поморгал, отгоняя видение, и сосредоточился на важном.

Девушка с парнишкой не спеша шли по дороге в сторону таверны. Дарий старался держать их в поле зрения, при этом продолжая следить за домом. Чутье настойчиво шептало, что это тоже важно, что зря он вчера не обыскал дом.

Когда Лайя с братом зашли в таверну, Дарий сменил позицию, чтобы и таверна, и край дороги, уходящий к месту ночевки рыжей девушки, продолжали быть под наблюдением. И снова ожидание, но сейчас оно не тяготило: охота разжигала интерес.

Девушка и парень вышли, молча продолжили свой путь пешком по дороге в сторону Трекании. Почему пешком? Это небезопасно и очень долго. Нет монет на лошадей? Или нет времени, чтобы дождаться торгового обоза? Взгляд скользнул по её фигуре, скрытой плащом. Оружие хоть есть? Как защищаться будет, если разбойники нападут?

Он тенью скользил на большом от них расстоянии, продолжая следить за их перемещением. Когда опомнился, понял, что ушел далеко от поселения и от своих солдат. А ведь те вполне могли счесть это дезертирством. Пришлось остановиться. Он провожал её спину взглядом до тех пор, пока девушка окончательно не скрылась из виду.

Когда остался один посреди лесной дороги, на сердце залегла такая непривычная для него печаль. Мимолетное знакомство и столь яркий отклик… Так не должно быть. Наверное, это и настораживало, заставляло искать причины.

И снова действительность вторглась напоминанием – слишком далеко от отряда. Дарий развернулся и перешел на бег. У таверны он затормозил, отдышался и уже спокойно зашел. Хозяин окинул взглядом гостя, при виде эмблемы Инквизиции почтительно склонил голову, натянуто улыбаясь. Ищеек никто не любит – Дарий уже привык. Почти.

– Здесь была девушка, высокая, с рыжими волосами, а с ней парнишка лет пятнадцати, – маг не спрашивал, просто утверждал. – Что они тут делали? О чем говорили?

Хозяин растерялся и почесал в затылке, собираясь с мыслями. Дарий нетерпеливо на него посмотрел, узоры на его руке стали гореть ярче, не предвещая ничего хорошего. Хозяин таверны испуганно попятился назад.

– Ни… чего т… та… кого, господин, они заказали мяса и овощей, п… поели, – от страха мужчина прерывисто дышал и не сводил глаз с магических узоров на кисти ищейки, – а потом купили немного еды, взяли с со… бой и ушли.

– Они говорили о чем-нибудь? Куда пойдут?

– Я… я… не подслушиваю! – Маг сделал шаг в его сторону, и хозяин таверны, сразу залепетал: – Я вспомнил, о… н-ни-и говорили… про то, как это в… вкусно, а девушка ругала парня за то, что он обляпался… и-и-и… ещё… я слышал имя…– Маг поднял одну бровь, выжидая. – Р… ра…

– Райн? – помог ему Дарий.

– Да, – обрадовался мужчина, – она называла его Райном.

Ничего больше не говоря, Дарий развернулся и вышел. Чувство, что он упустил что-то важное, так и не оставило его, но кроме интуиции, ничего не указывало на обратное, поэтому маг снова поспешил к своему отряду.

***

Тэруми сходила с ума от беспокойства: они ждали Лайю и Лукаса посреди леса, в стороне от дороги, уже достаточно давно. Она испепеляла Фенриса взглядом и искренне не понимала. Как эльф может быть таким спокойным, когда ведьмочка там неизвестно где и одна? Он вообще любит её? Если Чон бы в таких обстоятельствах… Хотя нет, она бы не отпустила Чона никуда! Эльф вдруг сорвался и побежал. Тэруми обернулась и увидела две фигуры, выходящие из-за деревьев.

Фенрис с разбегу врезался в Лайю, сгребая её в охапку и прижимая к себе. Лайя услышала, как тревожно и взволнованно бьется его сердце.

– Эй, – ласково сказала ему она, – со мной всё хорошо. – Он взял её лицо в свои ладони и жадно всматривался в неё. В глазах ещё отражались тревога и страх, но уже смешенные с облегчением. Лайя обеспокоенно прошептала: – Ты чего? Что-то случилось?

– Нет. – Он снова прижал её к себе. – Я просто люблю тебя. Люблю.

Лукас переминался с ноги на ногу, не зная, куда себя деть, а потом увидел стоявших вдалеке азуров и направился к ним.

Когда Лайя и Фенрис поравнялись с остальными, Тэруми гневно и требовательно воскликнула, обращаясь к эльфу:

– Ну! Теперь говори, зачем это было нужно?!

– За домом могли следить, – холодно бросил Фенрис.

– А к чему такая таинственность?! Нельзя было нормально сказать?!

– И ты бы тогда нормально отнеслась к моему плану и не засунула бы свой любопытный нос, куда тебя не просили? – не выдержал уже и Фенрис, зло сверкая глазами.

– То есть ты считаешь нормальным отпустить её и малого одних без прикрытия?

– Я не считаю это нормальным, – голос обжигал льдом, а глаза опасно сузились, – но Лайя хотела сохранить жизнь тому магу, и я лишь учел её желание.

– Тому магу?.. – повторила, слегка опешив, Тэруми, а потом разозлилась ещё больше. – Ты отправил их одних, зная, что за ними может следить Инквизиция?

– Вот поэтому и не сказал – знал, что тебе не хватит ума понять и принять…

– Фенрис… – с угрозой начал Чонсок.

– Не лезь! – сразу же осадила его Тэруми, испытывая кровожадные желания самой поставить эльфа на место, и злобно уставилась на Фенриса: – Как можно быть таким непробиваемым и непоколебимым лбом?! Великие планы великого стратега!

– Тактика, – невольно поправил он её, смело встречая её ярость.

– Ты даже не допускаешь мысли, что мог ошибиться?!

– Допускаю.

Он видел, что его спокойствие ещё больше злит её, поэтому продолжал говорить ровно. Да он и правда допускал разное. Ответственность за судьбу других всегда угнетала его, и тем не менее жизнь вверенных ему людей он всегда ценил выше своей. За время его службы в Инквизиции ни один человек из его отряда не погиб на задании. И даже сейчас, он ставил безопасность этих людей выше своей с того момента, когда решил, что пойдет с ними, с того момента, когда они выбрали его проводником. Поэтому и не смог бросить ведьму у горящего дома, как не бросил бы и эту азурианку, что порой изводила его своей импульсивностью и привычкой возражать. А тот маг… Конечно, в иных условиях, он бы выбрал безопасность Лайи и приговорил незадачливого коллегу, но… Он учился любить, учился уважать мнение самого важного ему человека. Лайя хотела, чтобы Дарий жил, и Фенрис постарался совместить безопасность и её желание.