Лечь-то они легли, а её спину взглядами буравили. Особенно остро она чувствовала внимание Тэруми. Наверное, мальчишка прав, и у них была особая связь. Вот только понимание этого причиняло ещё большую боль. Короткая вспышка ранящего чувства несправедливости всё же вырвалась наружу вместе со словами:

– Взглядом убить нельзя, – сказала она, прекрасно понимая, что Тэруми поймет, что эти слова для неё, – поэтому не трать время, а спи. И да, я не сожалею. И извиняться не буду.

– Если бы я собиралась тебя убить, то не стала бы смотреть, а просто всадила бы нож в спину, – ядовито отозвалась Тэруми.

– Ну так вперёд, я же не поворачиваюсь, – равнодушно предложила Лайя и пожала плечами.

И снова воцарилась тишина.

Следующий день они шли с частыми остановками, на которых Лайе приходилось лечить магией Лукаса и Тэруми. Всю дорогу молчали. Лукас, прекрасно понимая, что происходит что-то неладное, благоразумно молчал. Позволял себе бросать лишь сочувственные взгляды, читая их души яснее, чем они сами.

Желанный длительный привал устроили за несколько часов до заката на берегу небольшого, почти полностью заросшего лесного озера. Фенрис добыл какую-то птицу, Чонсок готовил её на костре. Тэруми за это время сходила к воде, отмыла кровь и грязь, и теперь сидела и сушила волосы, ероша их пальцами. Лайя же ничего не хотела, просто сидела возле Лукаса и бездумно смотрела на руки воина, что крутили палочку, поджаривая им ужин.

– Лайя, поставь на ночь охранный круг, – напомнил ей Фенрис.

– Нет. Ты снова попадешь под заклятие, – напомнила она и ему, так и не оборачиваясь на его голос, продолжая рассматривать ладони воина.

– Поэтому и прошу, – тихо и серьёзно сказал он.

Лайя только спустя почти минуту поняла, что он сказал. Она подняла на него изумленный взгляд и несколько раз моргнула. Фенрис стоял недалеко и смотрел на неё.

– Чувствовать что-то к тебе порой очень больно, до желания убивать, до безумного страха потерять… И всё же я не могу без этого. Ты мой воздух и моя жизнь, Лайя.

– Не было никакого заклятия, – сдавленно проговорила она, а из глаз полились слёзы. – Это был просто охранный круг…

Его лицо исказила му́ка, он слабо улыбнулся.

– Я знаю, глупышка моя, конечно, я знаю…

Он больше не мог быть вдали от неё, быстро сократил расстояние, взял за руку, одним рывком поднял и прижал к себе, зарываясь лицом в её волосы.

– Я так сильно боялся потерять тебя, что запутался в собственных чувствах… Я не умею любить… не умею беречь и заботиться… – шептал он оправдания умоляющим голосом. – Но если позволишь…

– Ш-ш-ш… – Она отстранилась и приложила палец к его губам. – Просто будь рядом, мне этого достаточно.

Она снова прижалась к нему, закрывая глаза, мечтая стереть из памяти недавно пережитый кошмар и заполнить образовавшуюся в груди пустоту.

Лукас шумно шмыгнул носом, а затем раздался насмешливый голос Тэруми:

– Какая ты всё-таки тряпка, малой.

Свои глаза азурианка спрятала под ресницами.

***

Ближе к утру в лагерь прибыли гости. Лайя смотрела на стаю остановившихся у границ охранного круга волков и думала, как их прогнать. Её спутники сейчас спали – хорошо, иначе бы Тэруми решила проблему кардинально. Звери нервно прохаживались, не понимая, почему видимая желанная добыча вне зоны доступа.

Шло время, а хищники определенно не собирались никуда уходить. Лайя с сожалением посмотрела на спящего возле неё Фенриса, который обнимал её ногу: не хотела его будить… Она осторожно стала освобождаться, эльф сонно приоткрыл глаза.

– Поспи ещё, я буду рядом, – прошептала она и нежно провела рукой по серебристым волосам.

Он что-то буркнул, потерся носом о её ногу и отпустил. Лайя с опаской обернулась к азурам. Тэруми спала, свернувшись калачиком и натянув шапку на глаза. Отдельно. Мириться с Чонсоком она явно не собиралась. Воин в этом желании её поддерживал, тоже спал отдельно, отвернувшись от всех спиной.

Приближение Лайи звери встретили радостным оживлением и рычанием. Боясь, что это разбудит спутников, Лайя замерла. Решение пришло само собой. И снова помогла темная магия. Лайя присела, коснулась земли. Темные щупальца устремились вперёд, повинуясь зову ведьмы. Животные, учуяв тьму даже с расстояния, поджали хвосты и умчались обратно в лес.

Лайя довольно улыбнулась и развеяла заклинание.

– Не проще ли было их убить? – поинтересовалась подошедшая к ней Тэруми. – Или ты покрасоваться хотела?

– Это дети леса, ни к чему их убивать без нужды.

– Смотри, чтобы сейчас дети Башни не пришли, учуяв твою магию, – съехидничала танэри. – Охранный круг плюс это.

Лайя испуганно ойкнула, поняв свою ошибку.

– На самом деле не так много ищеек способны издалека распознать следы чужой магии, – подал голос Фенрис, проснувшийся от шума и всплеска колдовства, – но всё же танэри права, нам не стоит здесь задерживаться.

– Я всегда права, – самонадеянно сказала Тэруми и вернулась к остывшему костру, проворчала Лайе уже оттуда: – Как ты со своей эмоциональностью и непродуманностью дожила до стольких лет?

– Всё было весьма неплохо до тех пор, пока не встретила вас в той самой таверне! – огрызнулась Лайя.

– Я так и заметила, – скептически произнесла Тэруми, поправляя шапку.

Лайя предложила подлечить магией Лукаса, и парень радостно согласился.

– Это так волнительно всегда, – прокомментировал он после того, как Лайя отпустила его руки. – Тысячи маленьких иголочек колют изнутри, растекаясь по венам, вроде и не больно, и не щекотно, но всё равно очень, очень странно… – Он вдруг встрепенулся и посмотрел на Тэруми. – А у тебя как?

– Не так, – недовольно призналась она. – Просто тепло, как если одеялом укутали в промозглый вечер. И сразу так спокойно становится на душе, мирно. Наверное, вот такое чувство должно быть у человека, когда он возвращается в родной дом, где его любят и ждут.

Лайя и Тэруми невольно встретились глазами. Обе вспомнили признание Лайи.

Ты мой дом…

Тэруми отвернулась.

– А у тебя как? – спросил неугомонный Лукас у воина.

– Боги миловали, – произнес Чонсок.

– А у тебя, Фенрис? – снова поинтересовался Лукас. – Тоже колючие мурашки по телу от её магии, как и у меня?

Лайя встретилась глазами с Фенрисом, чувствуя, как жар разливается по телу при воспоминании, нижнюю губу она нервно закусила.

– Да, мурашки, – хрипловато и задумчиво произнес эльф, не сводя с неё взгляда.

Тэруми и Чонсоку стало неловко от искр, которые пронеслись во взглядах между ведьмой и магом. Они смутились и отошли заниматься своим снаряжением, а вот Лукас ничего не заметил и продолжил размышлять:

– Наверное, ощущения Тэруми отличаются от остальных, потому что они неделимы.

– Опять ты со своими глупостями, – раздраженно фыркнул Фенрис. – Тонкие материи слишком сложны для понимания, особенно для такого юного и неопытного, как твоё. Вслух можно озвучивать лишь то, что проверено фактами, а не только твоей интуицией. Цена ошибки может быть велика, и нужно быть готовым нести за неё ответственность. Мы с тобой уже об этом говорили.

– Прости, Фенрис. – Лукас виновато рассматривал носки своих сапог. – Я помню, просто не сдержался.

– Примерно в дне пути река, – сказал Фенрис, снова становясь спокойным и собранным. – Сделаем остановку и пойдем уже вниз по течению. Вдоль расположено несколько небольших селений, там нужно будет раздобыть нормальную одежду. В Трекании лучше появиться не оборванцами в крови.

Сложно было не согласиться. Да и перспектива нормального водоема радовала и придавала сил.

– Простите меня, – вдруг пробормотала Тэруми.

– А? Кто-то что-то сказал? – наигранно встрепенулся Чонсок, осматриваясь. – Показалось.

– Простите меня, – громче сказала Тэруми, кривясь.

– Лайя, ты что-то слышала? – мастерски изобразил недоумение воин и посмотрел на Лайю. Та, поджала губы, чтобы не засмеяться и покачала головой. – А ты Фенрис?