В Масьяфе планируется строительство военной базы с аэродромом уже под реактивную авиацию, а кроме того, в планах проложить через город железную дорогу от Багдада до Латакии и нефтепровод от Персидского залива до Тартуса.
Хорошее место для контроля всего Ближнего Востока, самый «пупок», перекрёсток интересов. Пока всё в эскизах, сшито на живую нитку, но мне перспектива такого Ближнего Востока очень нравится, будем строить.
Турки стремились к Суэцкому каналу, через Большой Ливан, Саудовскую Палестину и Египетский Синай, а правоверные шииты к Медине и Мекке, поэтому разделить «шкуру неубитого медведя» договорились легко — по Иордану, Мёртвому морю и дальше по прямой до Акабы (Эйлата). Общее наступление турецких и иракских вооружённых сил началось двадцать первого июля 1940 года.
Хайнц Хофманн погиб тридцатого июля 1940 года. Произошла авиакатастрофа, в которой сразу обвинили недорезанных французских партизан, но какие к чёрту партизаны могли заложить взрывчатку под пилотской кабиной одного из бортов специального авиаотряда СС? Что тут скажешь, кроме того, что я предупреждал. Не факт, что крыса сам Рейнхард Гейдрих, устранение беспокойного фаталиста Хофманна вполне возможно было организовать и на гораздо более низком уровне, так что выводы делать было рано. Следствие покажет. Если оно отыщет французских партизан, или каких-нибудь сионистских террористов, то Гейдрих точно в теме. Так я Кайзеру и сказал.
Адольф Гитлер думал так же. Если следы «англичанки» не найдут, то Гейдрих — крыса. На похороны в Берлин меня доставили чартерным рейсом Люфтганзы, напрямую — от Рокфеллер-Сити (Абу-Даби) до Берлина, со сменяющимся эскортом истребителей. Кайзер находился в состоянии мрачнее тучи, уже искрящейся разрядами.
— Не переживай так, Ади. Хайнц позаимствовал за Кромкой такого Беса, которого в наш мир надолго не выпускают. Он и так успел дел натворить. Больше трёх миллионов упокоил, величайший полководец всех времён и народов. Бес из-за Кромки досыта напился кровушки и его отозвали.
— Сиротливо мне без него, Эндрю. Хайнц всегда точно знал — что делать. Хоть я его и старше, старшим братом у нас был он. А если ещё выяснится, что Гейдрих крыса…
Да, уж. Ситуация. СС — государство в государстве, власть в котором можно доверить только брату. Фактическую власть, формально-то Ади первым делом подчинил СС себе, как и всё прочее, чем командовал, или управлял Хайнц Хофманн.
— У тебя есть Скорцени.
— Уже не у меня, он теперь сам по себе король.
— Он король, а ты Кайзер. Тебе он послужить не откажется.
— А ты можешь его тоже, как Хайнца?
— Если он найдёт время слетать в Треугольник, то не вижу препятствий. Там моё место силы, в Европе ничего толкового не получится, только глюки бессистемные.
— Поговорю с ним после похорон.
— Я сразу после похорон улетаю в Москву. Если Скорцени согласится — присылай его туда, всё равно в Треугольник придётся лететь крюком через Рейкьявик. Что передать Сталину в плане устойчивости курса?
Следующим в плане Хофманна значился план «Шварц» — война уже на Проклятом острове. Только кто теперь вытянет такой план? Хайнц был не только чертовски талантлив и работоспособен, но ещё и чертовски удачлив. Его решения-назначения фонов-генералов-адмиралов порой изрядно бесили, но результат Хофманн давал всегда, а с ним награды, славу и почести для всех причастных. На это Хайнц никогда не скупился. Вскормил целую свору мегазаслуженных полководцев и флотоводцев, его самого они даже все вместе затмить не могли, а вот Адольф Гитлер для них по-прежнему ефрейтор-окопник Первой Великой войны. И это ведь на самом деле так.
— Курс прежний. Постарайся поскорее посвятить Скорцени, Эндрю.
Временный мавзолей Хайнца Хофманна воздвигли прямо на площади перед Рейхсканцелярией, туда мы саркофаг с останками погибшего Бога и проводили. Мир праху его. Хайнц ушёл счастливым, а его Бес сытым.
Прилетела на похороны Джейн Морган с годовалым сыном, Алексом Морганом (Хофманном-младшим). Их роман прекратился ещё до рождения ребёнка, но чей это сын знали все. Проводил Хайнца и Герман Геринг, уволенный в отставку инвалид предстал в довольно хорошей спортивной форме. Теперь он бесспорный наци номер два, и различными сильнодействующими препаратами, очевидно, злоупотреблять завязал. Из СССР проводить Хофманна прилетел народный комиссар Иностранных Дел, граф Алексей Алексеевич Игнатьев, а из Парагвая сам президент — Александр Павлович Кутепов, сослуживец и формальный подчинённый Хофманна в Боливийской войне.
Присутствовал и генерал-адмирал Швейцарской Конфедерации Игорь Сергеевич Свиридов. Мой бывший ротный Верховный главнокомандующий всеми швейцарскими вооружёнными силами и конституционный глава государства в военное время. Время всё ещё военное. Французские армии в котлах капитулировали, но на бумаге мирный договор пока не подписан. Пока непонятно, с кем этот договор нужно обсуждать и заключать, и нужно ли это вообще. Большой Ливан уже пожирают турки, а в колониях, без поддержки метрополии, французов очень быстро вырежут, как в Гвинее. Даже в Алжире, хотя Алжир не колония, а один из департаментов Франции.
Мы явочным порядком обживали берег до Сан-Тропе и вывозили коллекцию Лувра, которую обменяли на Тулон. Британцы потопили остатки французского флота и на том наша война пока встала на паузу. Свиридов уже распорядился снимать минное заграждение. На параде в Париже мы прошлись тремя дивизиями, а в войне поучаствовали шестнадцатью. Третий рейх ста двадцатью, но мы на лавры Хофманна и не претендуем, только на коллекцию Лувра и ещё небольшой кусочек Лазурного берега. В освобождённом от излишеств здании Лувра Хайнцем планировалось разместить канцелярию гауляйтера протектората Франция и главную военную комендатуру. Лувр — это очень важный символ. Король (диктатор-узурпатор) Филипп Петен умер, да здравствует Кайзер Адольф Гитлер.
В день похорон рейхсфюрера и фельдмаршала Хофманна, в Третьем рейхе объявили трёхдневный траур, и бюргеры реально рыдали, наблюдая за прохождением процессии. Хайнца в народе действительно обожали и его гибель все сочли очень недобрым предзнаменованием. И на самом деле — висело что-то такое в воздухе, какая-то всеобщая тревога, коллективная и бессознательная.
Третьего августа 1940 года я перелетел из Берлина в Москву. Обычный мирный рейс Аэрофлота, никаких истребителей.
Товарищ Сталин подготовку к вступлению в войну уже начал. Ещё в апреле наркоматом по Военным и морским делам была организована «химия». Так в народе прозвали трёхмесячные курсы переподготовки, на которых подлежащие мобилизации первой очереди осваивали новые общевойсковые защитные комплекты с противогазами замкнутого цикла.
Никаких надежд на честную конвенциональную войну с безоговорочным исполнением всех Женевских соглашений Иосиф Виссарионович не питал и правильно делал. Техника у нас заранее спроектирована для действий в условиях войны с применением боевой химии, дошла очередь и до пехоты. Заодно «химики» обновляли базы знаний по своим военно-учётным специальностям, техники приобщались к «практическому рукоделию», «портяночники» сжигали лишний накопленный жир.
Мобилизация первой очереди подлежали полтора миллиона резервистов, плюс почти миллионная кадровая армия, плюс четырёхмиллионная трудовая армия срочной службы, и этим составом в Генштабе СССР предполагалось ограничиться. Наверное да, наверное, этого хватит. Почти вдвое меньше мобилизованных, чем в той истории, но технологическое превосходство, особенно в авиации, должны численность скомпенсировать. Тем более, что «Второй фронт» на этот раз возникнет сразу — в Швейцарии, да и «Третий» со стороны Соединённых Штатов надолго не задержится.
Штаты, в расчётных единицах военно-морской мощи, силы «Роял Нэви» уже превосходили, при том, что Британия свои силы терять продолжала, а «ЮЭсНэви» продолжала наращивать. И не на какие договоры по ограничениям для флота «Королева Марго» не соглашалась. «Сколько наш военный бюджет тянет — столько и будем строить. Экономика растёт быстро, с ней растёт общий военный бюджет, а с ним и конкретная военно-морская мощь. Такой у нас в Америке закон о бюджете, и менять мы ничего не собираемся».
