Не всё это золотишко проиграли нам в казино, большую часть банк «J. P. Morgan Co.» привлёк под десятилетние золотые сертификаты с фиксированной ставкой в четыре процента годовых — на четверть процента выше, чем на «зелёные бумажки». Авантюра самая натуральная, но Джек мне верил. Правительство Рузвельта организует конфискацию золота по 22,5 доллара за унцию, в том числе и золотых сертификатов, а потом сразу обвалит курс. До какой отметки — теперь прогнозировать сложно, но даже по старому сценарию в полтора раза. А ведь это круто, на самом деле. Хоп — и у тебя в полтора раза больше баксов в хранилищах за пределами юрисдикции САСШ, в то время как остальная американская экономика каждый день пробивает новое дно.

Полковнику Готуа и капитану Игнатьеву-второму поручили обеспечить в Аравии такие резервы, чтобы даже шанса отобрать у нас этот актив для британцев (а точнее «старых денег») не осталось даже в теории. Причём полномочия им нарезали очень серьёзные. Вплоть до финансирования национально-освободительной революции ирландцев в Ольстере.

Да, мы делаем ставку именно на национализм. Ирландский, Маньчжурский, Персидско-шиитский и так далее. Не готов этот мир пока принять более прогрессивные социальные технологии, не готов он ещё стать единым человечеством, а значит и мудрить с этим незачем. Витрина социализма в СССР создаётся и этого пока достаточно. Навязывать этот путь мы никому не будем. Сами попросят помочь, когда придёт время. Причём попросят с уважением.

А нам с Джеком доверили солидный бюджет «военного фонда», чтобы удивить британский флот, если он всё-таки замыслит недоброе. Солидный — это больше двадцати миллионов нынешних долларов. Это при том, что прототипы самолётов СИ-1 и СИ-2 в гражданском исполнении у нас уже имелись и даже вполне себе производились. Причём производились они в странах наших потенциальных союзников, на которые «старые деньги» повлиять не смогут.

С заменой моторов на довольно мощные по нынешним временам двигатели «Даймлер-600», СИ-1 станет двухмоторным торпедоносцем, или пикирующим бомбардировщиком, с нижней плоскостью, бронированной от нынешних трёхлинейных средств ПВО. В узости Персидского залива от этих «шайтан-машин» у нынешнего флота спасения не будет.

А Советские СИ-2 — потенциальные носители управляемых авиабомб. Зворыкина мы тоже финансируем щедро, к тому же он близко сошёлся со Штарком и его программой полупроводниковой электроники.

Речь пока не идёт об «умных бомбах», самонаводящихся на цель, используемых по принципу «сбросил и забыл», даже их радионаведение для нас организовать пока слишком сложно, но есть ведь проводной метод. Именно по проводу осуществлялось наведение первых управляемых авиабомб в той истории, так к чему мудрить. Трёхтонная бомба в палубу гарантированно угробит любой линейный корабль, а каждый СИ-2 будет нести по три таких «подарка».

Сидим в Жюлем в шезлонгах на пляже, на моём любимом месте, с видом на казино «Космос» и марину в бухте «Кабеса де ля Вака». Бар казино от нас неподалёку, поэтому сигары, виски, мохито и дайкири нам подают стремительно.

Никто не знает о нашем злодейском замысле о переделе этого мира, но нам и общеизвестного статуса хватает для всеобщего узнавания. Мы — лица «Граналь Медиа», «звезды Уолл-Стрита», компании, которая на Кубе вещает «из каждого утюга». Мы оба лауреаты Пулитцеровской премии.

К нам никто не лезет за автографами и просьбами о совместных фотографиях, хотя на пляже навалом народа, конец октября на Кубе самый купальный сезон. Стюарды бара при казино обеспечивают нам приватную зону комфорта, ведь мы оба обладатели клубных карт. «Космос Голд» За это я Гавану Руса и ценю.

После общего собрания Организации, Жюль всё ещё находится в процессе смены своего мировоззренческого шаблона, поэтому задумчив намного глубже, чем это принято у весьма легкомысленных французов. Ему и лестно попасть в такою компанию, которая ставит перед собой такие глобальные цели, и страшно, конечно. «Граналь Медиа» «слишком талантливые» уже тоже начали «прессовать» насчёт поделиться активами и влиянием, но теперь то речь пошла уже не о поделиться, а про поставить на кон всё. Вообще всё. Теперь — либо мы, либо они.

— Мы победим, Эндрю?

Жюль верит в мой дар провидения, но на этот вопрос у меня ответа нет. Войны со «старыми деньгами» в той истории никто не устраивал. Отвечаю честно.

— Не знаю, Жюль. Шанс у нас есть и шанс этот очень неплохой. Скорее всего, это вообще последний шанс избавиться от «этих», поэтому попытаться мы обязаны. Некому больше, кроме нас. Это наш долг перед всем человечеством, которому «эти» уготовили удел рабов.

— И чего людям просто не живётся, — вздыхает Граналь.

— С того, что мы с тобой для них не люди, дружище. Они считают нас арахнидами, или кем-то вроде того. Не мы это начали, поэтому совестью не мучайся. Помнишь ведь — «Отец ваш Диавол». Вот и порадуйся, что оказался на правильной стороне, не нужно так тяжко вздыхать. Повторюсь — шанс у нас есть и шанс хороший. Теперь всё зависит только от нас самих.

С Рейхспрезидентом Германии Паулем фон Гинденбургом мы с Джеком встретились 12 февраля 1928 года в Санкт-Морице, премилом швейцарском альпийском курорте, на берегу одноимённого озера во время проведения вторых зимних Олимпийских игр.

Точнее говоря, встретился с Гинденбургом Джон Пирпонт Морган-младший, при котором я официально состоял секретарём и переводчиком. Рейхспрезиденту Веймарской республики к этому моменту уже исполнилось семьдесят семь лет — возраст уже не настраивающий на строительство долгосрочных планов, плюс экономическая ситуация в Германии не добавляла этому человеку оптимизма, поэтому уговорить его на назначение Рейхсканцлером главы партии национал-социалистов Адольфа Гитлера Джеку удалось.

Не просто складывались эти переговоры, несмотря на то что Джеку вся Германия уже была должна «как земля колхозу», старая сволочь Гинденбург крови из нас попил от души.

Переговаривались мы три дня и я после второго раунда испытывал неодолимое желание устроить этой твари несчастный случай, но на третий день всё у нас срослось.

Адольф Гитлер и Хайнц Хофманн «совершенно случайно» оказались в том же Санкт-Морице, поэтому назначение Гинденбургом Адольфа Гитлера рейхсканцлером Германии состоялось у нас практически в прямом эфире. Джек, разумеется, от этого эфира устранился, зато я взял целых три интервью для «Тайм». У Хайнца Хофманна тоже, ведь он в новом кабинете получил должность военного министра.

— Серьёзная у вас организация…

Адольф Гитлер алкоголя употребляет очень мало, как правило сидит с одной кружкой пива целый вечер, но сегодня есть повод выпить шнапса. Новость о его назначении рейхсканцлером в мир уже ушла, но мы по-прежнему «смотрим Олимпиаду» в Санкт-Морице, на которой не соревнуются команды из России и Германии.

В партию немецких национал-социалистов мы уже инвестировали больше двухсот тысяч долларов, плюс сотку уплатили поганцу Гинденбургу за ускорение процесса. Даже по деньгам понятно, что организация у нас серьёзная, поэтому комментировать нечего. Молча отпиваю пива. Хуже, чем баварское, но тоже ничего.

— … И кто из вас был главным на переговорах с Гинденбургом — Морган, или ты?

— Это лишний вопрос, Ади. Никаких переговоров Моргана и Гинденбурга не было. Они случайно встретились и выпили немного пивка, а я переводил их пустую светскую болтовню. У Гинденбурга ужасный английский, а Морган немецким вообще не владеет.

— Ну да, ну да. Именно поэтому ты попросил нас сюда обязательно приехать.

Многозначительно ухмыляюсь.

— Я по вам просто соскучился, парни. У меня ведь на самом деле не так много друзей. Нам всем повезло, что всё так совпало в этой швейцарской дыре. Я взял три отличных интервью для «Тайм», они обязательно взорвут этот чёртов мир. Я, конечно, известный журналист, но свою квалификацию мне нужно подтверждать постоянно, иначе ждёт забвение.