Излишки производства лесоматериалов с аппетитом поглощаются Японией и обоими Китаями, а у Японии теперь во владении богатый бокситами Калимантан. Самим японцам столько не переработать, нет у них дешёвой электроэнергии крупных ГЭС, так что и здесь возникнет крепкая торговая связь.

С сельским хозяйством тоже полный порядок. Производственная безопасность страны обеспечена. Здесь и механизация землепашцев свой вклад внесла, и минеральные удобрения в достаточном количестве, и селекция семян, и расширение посевных площадей за счёт Маньчжурии. Что-то приходится закупать (например: хлопок и рис), а что-то уже идёт на продажу. Внешняя торговля по-прежнему монополия государства, поэтому продаётся зерно, у которого истекает срок хранения в элеваторах. Сами аграрии на экспорт давно не стремятся. Зачем? Там у буржуев то экономический кризис, то военный переворот. Контракт заключишь, а твоего буржуинского партнёра разорят, или вообще расстреляют, и привет. Самый надёжный партнёр — это родное государство, а рубль — самая надёжная валюта.

В общем, в новый бизнес с Советским Союзом войти сейчас очень непросто. Не было там больше нужды в инвестициях, даже на условиях раздела продукции, но одна перспективная идея у меня имелась. Помнится, в той исторической реальности, после развала СССР, «Гленкор» занимался переработкой своего сырья на русском электричестве, так и мы ведь можем эту схему повторить.

Половина мировых запасов бокситов залегает в Гвинее, сейчас части колонии Французской Западной Африки. Ничего там пока не добывается, и даже геологоразведка не ведётся — дыра-дырой, так что концессию можно выкупить за копейки. Она, конечно, далековато, эта самая Западная Африка, но если возить не ископаемые бокситы, а продукт первичной переработки (глинозём), то должно получиться очень интересно.

Потенциально, самый большой неисчерпаемый источник электроэнергии на планете — это Пенжинская губа, самый северный залив Охотского моря. В той истории этот проект так и оставался нереализованным до конца двадцатых годов двадцать первого века. И не потому, что это технически невозможно, этот проект вполне возможно реализовать даже сейчас, просто электроэнергию там девать некуда.

Тем СССР, после Сталина, управляли люди, которым для реализации таких проектов не хватало воли и ума. Особенно ума — они предпочитали строить Асуанские ГЭС и прочие радости для африканских негров, а не развивать свой собственный Дальний Восток. А может и специально вредили, троцкисты недорезанные, не исключается и такая версия.

Товарищу Сталину хватает и ума, и воли. Приливно-отливная ГЭС мощностью под девяносто гигаватт его очень сильно заинтересовала. Пообещал немедленно организовать научную экспедицию для изучения вопроса на месте. Если действительно всё так — то городу в устье Пенжины быть. С такой-то прорвой энергии там можно построить локальный коммунизм — бананы и ананасы в оранжереях выращивать., да ещё и останется на переработку глинозёма со всего мира. Сейчас столько алюминия мир не потребляет, но это ведь не скоропортящийся продукт — скирдуй себе прямо под открытым небом до востребования, ничего с ним не сделается.

«Аэрофлот», рейс Москва — Харбин. Расстояние шесть тысяч километров, время в пути от двенадцати до пятнадцати часов, в зависимости от направления ветра. Времени хватает и поспать, и пописать. Пишу продолжение «Мясорубки», под рабочим названием «Три товарища». Первого класса на рейсах «Аэрофлота» нет, точнее, нет бизнес-класса. Бизнес здесь называется первым, а первый — салон для отдыха сменного экипажа. Да, экипажей теперь на длинных рейсах два. Один самолёт «Аэрофлот» потерял из-за ошибки уставшего пилота и регламент они сразу изменили. Из шести мест в бывшем первом классе, три теперь занимают пилоты отдыхающей смены, а ещё три — пассажиры по правительственной брони. Я в их числе. Описываю жизненные разочарования трёх друзей, переживших «Верденскую мясорубку», после Великой войны.

Всю неделю, проведённую в Париже, я только и занимался, что общением с такими людьми. И знакомых братьев по оружию у меня там хватало, и незнакомые не отказывались излить мне душу — я ведь знаменитость. К тому-же свой, из тех-же окопов вышел, так что на роль исповедника для этих парней годился вполне.

Историй наслушался — мама не горюй. Гранитный памятник можно до слёз разжалобить.

Объявление по салону — «пристегните ремни безопасности, наш самолёт совершает посадку в аэропорту города Харбин».

Ха! А ведь рейс-то исторический. Завтрашний будет совершать посадку уже в Сталинграде. Снова я влип в историю. В незначительной роли пассажира, но тем не менее. Поздравляю с этим оба экипажа, благодарю за доставку и раздаю автографы. Во время полёта ко мне никто с этим не приставал — ценю. Пожимаю руки мужчинам, целую девочек, салон покидаю последним.

Встречают меня сам президент Республики Маньчжурия Георгий Семёнович Готуа (он теперь ещё и председатель Кавалерственной Георгиевской Думы, и попечитель бывшего храма Христа-Спасителя, сейчас храма Доблести Русской Армии, где Георгиевская Дума и проводит свои заседания) и Виктор Васильевич Измайлов — наш человек в Китае. В обоих Китаях, и в Империи Цин, и в Республике Гоминдан.

Обнимаемся по-братски. Эти люди мне самые родные. Пятеро нас осталось, сослуживцев по «Русскому Легиону Чести». Ещё подполковник Игорь Сергеевич Свиридов (сейчас он управляющий директор «Save Service», то есть наш Военный министр) и капитан Сергей Юрьевич Лосев (президент Республики Триангуло).

Наши дела на Дальнем Востоке, прямо скажем, идут очень неплохо. Корпус Генерального штаба подполковника Замятина уже начал передислокацию в Аравию. В Китае для него задач больше нет. Японцы заняли Шанхай и Гонконг, а Гоминдан территории проклятых китайских коллаборационистов, британских лакеев, бандитов и наркоторговцев. Гоминдановцы с ними не церемонятся, пленные китайцам не нужны, хватает наёмной рабочей силы, готовой вкалывать за паёк — так зачем скармливать эти пайки пленным негодяям? В Китае народу много, а пайков мало. Вольнонаёмную рабочую силу и охранять не нужно — только задачи ставить. Гуманизм? Нет, не слыхали про такой «изм». А если кто и слыхал, то к врагам его не относил. Пленных британских прислужников даже не расстреливали — они сами себе копали могилы, а потом их закалывали штыками, чтобы ценные патроны не тратить.

Харбин, который завтра станет называться Сталинградом, здесь и сейчас один из самых дорогих городов мира. Это самый быстрорастущий город на планете.

В Маньчжурию стремятся эмигранты не только из Азии, но и из Европы и обеих Америк. Хорошо хоть Китайская империя Цин обеспечивает буферную зону от Республики Гоминдан. Она и сдерживает большую часть мигрантов, и нам есть куда высылать лишних «понаехов».

Гоминдан декларировал победу национально-освободительного движения во всем Южном Китае, но по мнению Измайлова — всё самое интересное там только начинается.

/ссылка 57: в 1933 году этой АИ Маньчжурия — независимая республика; Внутренняя Монголия, Синьцзян-Уйгурия — независимые развивающиеся территории под опекой СССР; Тибет — независимое государство под опекой Британской империи; в Китайскую империю Цин входят провинции: Хэбэй, Шаньдун, Шэньси, Ганьсу, Цинхай и Хэнань; на весь остальной Китай претендует Гоминдан/

— Британцы ведь не успокоятся, Андрей Николаевич. Они сто лет взращивали лояльную англофильскую элиту. Для Китая — это пять поколений. Сейчас их, конечно, здорово япошки унизили, но влияние у них всё равно огромное. А Чан Кайши даже для Гоминдана не безоговорочный авторитет. Он профессиональный военный, а в Китае это, мягко говоря, занятие не слишком уважаемое. При вступлении в Гоминдан он клялся бороться с Маньчжурской династией, но заключил союз с Пуи. В общем, у власти Чан продержится до ссоры с японцами.