В Ленинград я привёз полотна Адольфа Гитлера и Хайнца Хофманна из своей нью-йоркской Астории, и мне для их выставки нужен был зал в Эрмитаже. Это мне Жданов организовал уже в день приезда, так что экспозицию я успел осмотреть ещё до отъезда в Москву. В компании с Эйзенштейном. Вот Серёга настоящий друг, мою личную жизнь не комментирует — сложившимися отношениями дорожит.

— Так себе живопись, — оценил классик мирового кинематографа, обладатель уже трёх «Ленинов» за лучшую режиссуру.

— Живопись так себе, — согласился я, — но шедеврами эти картинки признают обязательно. Готов поспорить, что их оценят дороже, чем Дали.

— Нет, спорить я с тобой не буду, тебе нечистая сила помогает.

— Чего это она вдруг нечистая? Ты поаккуратнее словами играй. Сила — она и есть сила, она как электричество, к ней грязь не липнет. Помнится мне, ты и сам хотел с этой силой познакомиться.

— И ты мне отказал.

— Не отказал, а отложил. Тогда ты был слишком мал и глуп.

— А сейчас?

— Сейчас ты уже не так глуп, но всё равно ещё не дорос, чтобы заглянуть в эту замочную скважину. Я помню, что обещал. Как только — так сразу.

— Договорились. Буду расти. Пишешь что-нибудь? Давненько ты нас не баловал.

— Как раз начал. В Париже навеяло продолжение «Мясорубки».

— Класс! Экранизировать будем?

— Там видно будет. Сначала пусть читатели оценят. Если текст взлетит, то экранизируем обязательно.

— Твой, да не взлетит?

— Всякое случается. Всё когда-то происходит впервые. Драмы без хеппи-энда я ещё не подавал.

С товарищем Сталиным мы совещались с обеда одиннадцатого августа до утра двенадцатого.

Как раз подоспела новость о революции на Кубе. То есть, сторонники генерала Фульхенсио Батисты, свергшие диктатора генерала Херардо Мачадо, назвали этот процесс модным теперь словом «революция», но по сути — это обычный путч. Военный переворот — любимая забава латиноамериканских генералов.

Началось всё первого августа, с расстрела в Гаване одной из демонстраций, пытавшейся прорваться к президентскому дворцу, четвёртого августа на Кубе объявили всеобщую забастовку — эти новости я узнал ещё в Берлине, и там же, через посольство Республики Триангуло получил доклад Игнатьева-второго. Вкратце — процесс он контролировал, и какой бы из сукиных сынов не пришёл к власти — это будет наш сукин сын.

Батиста, так Батиста. Ничем не хуже прочих обормотов в генеральских мундирах. У Гаваны Руса и прочих наших владений на Кубе и так был статус широкой автономии, а теперь появилась реальная возможность преобразовать эту автономию в полную независимость Западной Кубы, да ещё и остров Хувентуд прихватить. Всю Кубу? Нет, спасибо, слишком беспокойная страна, а у нас не так много сил, чтобы отвлекать их на поддержание порядка на огромном острове. Аравия для нас гораздо важнее.

Аравию мы тоже рассчитываем сделать независимым государством, причём в самое ближайшее время — на мирных переговорах Японии с Британией и Голландией. Организация уверена, что их война закончится в этом году. Возвращать Сингапур, Калимантан, Гонконг и Шанхай европейцам нечем, Соединённые Штаты их не поддержали, так что другого выхода нет. Япония уже достигла предела возможного, все поставленные задачи выполнила, так что и с её стороны имеется стремление поставить эту войну на паузу. Лет на пять-шесть.

Эти пять-шесть лет нужны и Германии, а вот после начнётся уже Вторая Великая. Тридцать девятый — сороковой год. Мы изначально ориентировались на эти сроки, так что всё идёт по плану. Вашингтонское соглашение больше не актуально, мир вступает в новую фазу гонки вооружений, прежде всего военно-морских — и это отлично. Военные флоты — это очень дорого, так что развитие сухопутных сил у всех пойдёт по остаточному принципу. Кроме Советского Союза.

— Считаете, что нам не нужен флот?

— Флот нужен. Нужно учиться строить корабли, создавать собственную школу судостроения, готовить кадры, то есть закладывать фундамент на послевоенное время. Для грядущей Второй Великой флот вам не нужен. Вся Евразия доступна вам по сухопутью, железные дороги гораздо нужнее.

Железные дороги СССР строил бешеными темпами. Не только строил, но и готовил специалистов для их эксплуатации. В дополнение к двум столичным, открылись железнодорожные ВУЗы в Минске, Киеве, Нижнем Новгороде, Казани, Челябинске, Екатеринбурге, Омске, Новониколаевске, Красноярске и Хабаровске. /ссылка 56: в этой истории переименовали только Петроград в Ленинград, а вместо Комсомольска-на-Амуре основали Дзержинск. Все остальные названия городов сохранились дореволюционные/ Техникумы открывались сотнями, а реальные (профессионально-технические) училища тысячами. Дублёр Великого Сибирского пути протянулся через Среднюю Азию, Северную Уйгурию и Центральную Монголию. Пока это однопутка, большей частью времянка без насыпи, но стройке присвоен приоритетный статус, так что до войны она в эксплуатацию войдёт полной мощностью.

Строятся дороги в Афганистане и Персии — теперь они для Советского Союза вроде доминионов, как и Уйгурия (Синьцзян), Монголия и Китайская империя Цин. Никаких прав на эти владения СССР пока не заявлял, всё это по-прежнему независимые государства и территории с открытыми для всех рынками, но эти открытые рынки теперь охраняет Советская армия.

И зачем при таком счастье дорогущий военный флот, который через десять лет безнадёжно устареет? Желающих повоевать на море хватает — вот и пусть друг друга развлекают.

— Фрунзе тоже считает, что наступательных задач у нашего флота нет, а оборону лучше держать береговыми укреплениями и авиацией.

— Ещё подводными лодками. Дёшево и сердито.

— И лодками, — согласился Сталин, — наш Генеральный штаб тоже высказывается за эту стратегию. Есть там, конечно, уникумы-баламуты, но их значительное меньшинство. Значит, прогнозируете ещё пять-шесть лет мира…

— Для колониальных держав — пять-шесть. Вы можете и дольше в стороне постоять. Вы и Северо-Американские Соединённые Штаты. Война ведь начнётся далеко — в Западной Европе и Юго-Восточной Азии. Для вас — это чужая война и отличный бизнес.

— Цинично. Впрочем, ваш цинизм мне уже привычен, — усмехнулся Сталин, — везде у вас бизнес… и откуда вы только такой взялись, Андрей Николаевич?

— Неужели Зиновьев вам не рассказал?

— Пытался рассказывать, но он и сам ничего не понял. Глуповат Гриша.

— Это вы зря, Иосиф Виссарионович, Зиновьев умница. Если угодно — он заглянул в замочную скважину. А многое ли можно через замочную скважину рассмотреть?

— Не многое, — согласился Сталин, — ладно, Андрей Николаевич, кем-бы вы ни были, Бесом, или Ангелом, но пока вы очевидно за нас. Кстати — это ваша идея переименовать Харбин?

— Это инициатива Организации, Иосиф Виссарионович, — ловко уклонился я от ответа.

Сталину лучше не врать даже в мелочах. Имеется у него дар распознавать ложь. Я и есть Организация, но это сейчас кажется слишком невероятным. Я живу слишком легкомысленно, чтобы возглавлять такую силу. Насмотрелся Андрюха Малетин в «замочную скважину» и чудит напоказ, отвлекает внимание, прикрывает собой настоящего Демиурга.

Обсудили мы и бизнес Организации в Советском Союзе. Первоначально поставленная цель — создание в СССР индустриальной автаркии достигнута, советская промышленность производит всё — от средств производства (станкостроения) до бытовой мелочёвки и даже предметов роскоши. Сырьё тоже добывается на месте. Что-то приходится докупать, но счастье полным не бывает. Чего-то всегда не хватает, а чего-то наоборот излишки. Излишки прежде всего деловой древесины — всякого бруса, досок, фанеры и ДСП, а не хватает меди, олова, никеля, вольфрама, молибдена, ванадия, цинка и бокситов.

Но худа без добра никогда не бывает. Металлами покрывают дефицит во внешней торговле Соединённые Штаты и эти торговые связи всё крепче связывают экономики, а значит и политику. Даже «эксперты» Рузвельта против отношений с СССР ничего не имеют. Не нравится им общий рынок «Оси», но в «Оси» Советский Союз ведёт себя приличнее всех. Такое большое и травоядное геополитическое существо, занимается у себя какими-то нелепыми социальными экспериментами, но в целом жить никому не мешает.