Сталин же тем временем принялся устранять самую главную угрозу — вполне реальный военный путч. Ближайшие сподвижники и верные сторонники Льва Давидовича Троцкого пускались в распыл. Пока не в ГУЛАГ (так до сих пор и не созданный), а тем более не к расстрельных стенкам — они получали назначения военными атташе в разные страны от САСШ и Британии до Италии и Турции. Гамарник, Уборевич, Якир, Корк, Ефимов, Лапин, Меженинов, Роговский, Фельдман, Халепский, Эйдеман формально получали повышение и солидное денежное содержание. А кроме того, немалые подотчётные фонды. Соблазн в странах загнивающего капитализма прямо скажем воистину непреодолимый, ведь святыми все эти товарищи не были. Они и коммунистами то не были — полевые командиры времён Гражданской, привыкшие к вседозволенности и естественно вся эта братия пустилась во все тяжкие.

«Все тяжкие» тщательно фиксировались агентами ИНО ВЧК и Игнатьева-второго. Товарищ Сталин не планировал устраивать политических процессов растратчикам (ворам) государственных средств. Судить их будут именно за воровство. Ну, может ещё припомнят некоторые эпизоды откровенного садизма, которые даже революционной целесообразностью оправдать нельзя. Есть такие деятели среди бывших «Белых», есть такие и среди «Красных». Чтобы достичь национального примирения, наказать их нужно всех без исключений. Публично осудить. Вот к этому мы все и готовились.

В этой истории Михаила Васильевича Фрунзе не «зарезали» при операции на язве желудка, да и Будённый с Ворошиловым после «Первой Афганской» в армии военачальники очень уважаемые, плюс верные курсу Ленина-Сталина: Егоров, Шапошников, Дыбенко Василевский и так далее. Было на кого опереться Иосифу Виссарионовичу, его кадры быстро приводили армию в чувство. Социалистическая законность устанавливалась и в этой организации, которую Троцкий небезосновательно считал своей вотчиной.

И снова никакой политики. Расследовались случаи превышения полномочий и нецелевое расходование средств (то есть банальное воровство). Никаких заговоров не искали, всё только про деньги и только точечно, по персоналиям, начиная с самых вопиющих случаев, поэтому спохватился «Демон Революции» с большим опозданием. Его ведь увлекла борьба с Каменевым за лидерство во фракции «Общество старых большевиков», новая и очень интересная игра подготовки судьбоносного Пятнадцатого съезда ВКП(б). Лев Давидович готовился сиятельно блистать, что ему копошение «комиссии Фрунзе» вокруг каких-то армейских воров дивизионного, а то и полкового уровня. Совсем обнаглевших воров не жалко, эта чистка и ему самому на пользу пойдёт.

В июле 1926 года состоялось первая стычка в битве за передел финансового рынка. Скоординированными усилиями мы разорили одну из брокерских контор деривативного рынка банка «Kuhn, Loeb Co.». Событие, прямо скажем, весьма заурядное, ведь только у Куна с Лейбом таких контор было десяток, и наплевать им на одну из них с высокой колокольни, но тут им теперь не там.

Наши старания по вербовке порочных янки в Гаване Руса наконец-то дали плоды, и на выборах в Конгресс в 1926 году прошло достаточное количество наших лоббистов, чтобы инициировать по этому поводу вдумчивое расследование.

Наших — значит наших. И клиентов Рокфеллера, Форда, и Моргана, и порочных сластолюбцев, угодивших на крючок службе Игнатьева-второго. Впрочем, последние себя угодившими на крючок не считали. Они и про Игнатьева-то не знали, просто подружились в процессе с отличными парнями, которые решали всякие проблемы для сильных мира сего, почти ничего не требуя взамен. Да считайте, что совсем ничего. Разве просьба поддержать инициацию расследования какого-то рядового инцидента с банкротством очередной «фанеры» — это что-то? Про эту фигню и не слышал никто, кроме нескольких сотен лохов, да и они «попали» на сущие центы, по большому счёту.

А дальше мы выпустили на «арену» величайшего экономиста, «гуру» современной экономики, первого лауреата премии Нобеля-Моргана и кавалера «Почётной медали Конгресса», доктора Зигберта Риппе. Его оценка ситуации этого почти никем незамеченного эпизода развернулась на треть декабрьского номера «The Economist». Подал он всё для нормальной журналистики крайне погано, слишком занудно, слишком развёрнуто, очень подробно и очень детализировано, всё слишком уж научно и обоснованно — даже если тебе всё это очень интересно, то без изжоги всё равно не дочитаешь. Собственно, на это у нас и был расчёт. Привлекать лишнее внимание в моменте не требовалось. А суть такова: если рынок деривативов не регулировать, он обязательно разорит вообще всех инвесторов. Сначала мелких, а потом и крупных. Ибо прибыль эти конторы сразу выводят в свои банки-учредители, а рискуют в процессе только своим мизерным уставным капиталом. То есть предоставляют услугу только по проигрышу денег дуракам-инвесторами. Если же дураки-инвесторы вдруг крупно выигрывают — сразу же наступает форс-мажор и банкротство очередной «лохотронской» конторы.

Восемь недель слушаний в Конгрессе (правда с учётом рождественских каникул), привели к принятию поправки о торговле на «Деривативном рынке». По-прежнему ничего из всей этой суррогатной прелести не запрещалось (запрещать такое уже нельзя, ибо на этом рынке обращается уже до четверти всей долларовой налички), но банки законодательно обязали отвечать по долгам своих брокеров всем собственным капиталом. А «левых» брокеров, без обеспечения в десять миллионов долларов (банковского обеспечения от главного пула), просто нахрен послали.

Закон суров, но он закон. Мафия «слишком талантливых» осталась вполне довольна. Раньше им всякие наглые крысы под ногами мешались, а тут вдруг раз, и такая эффективная дезинфекция, да ещё и за казённый счёт. Славные еврейские парни совокупно в моменте контролировали больше половины мирового капитала и вообще никакой игры против себя не опасались даже теоретически.

Они нисколько не опасались даже солидарных усилий в этой игре пула Моргана-Рокфеллера-Форда, ибо легко могли отразить и этот их совместный натиск-наезд (пусть и гипотетический, почти невероятный, но всё же расчётный), но мы то рассчитывали вовсе не на тупой рейдерский наезд, которой безусловно конкурентами был давно просчитан, а на САМ ВЕЛИКИЙ «Чёрный четверг». ТОТ САМЫЙ Чёртов «Дер Таг», когда по этому ихнему мерзкому Уолл-Стриту бравурным громом грянет наш радостный в этот праздничный день марш Шопена, под который эти твари будут выносить свой фондовый рынок вперёд ногами. И свои старые деньги вместе с ним, конечно. Достать их из гроба уходящего в вечность фондового рынка нынешнего образца мы им уже не позволим. Нынешний состав Конгресса не позволит правительству спасти этих упырей.

Это ведь война?

Конечно, это уже война, но сами мы её начинать не будем. То есть, стрелять первыми мы не начнём. То есть начнём, если нас вынудят, но только в самом крайнем случае прямой угрозы одной из ключевых фигур: Морган-Рокфеллер-Форд, а так… Пусть пробуют… Устроим из этого Шоу. Джон Пирпонт Морган — реальный патриот своей проклятой Америки, и я очень не хочу его расстраивать, если честно, Джек мне и правда настоящий друг. И Рокфеллер офигенный старикан, и Форд мужик ништяк. Зачем их огорчать, если можно без этого обойтись?

Если сами к нам «слишком талантливые» войной в горячей фазе не полезут, то и мы никого из них не тронем. Будем неспеша дожимать в войне холодной. Для этого нам и нужен целый батальон охраны, чтобы никого из этих бесов заранее самим не трогать, а только «мирно примус починять».

Ну а если полезут — то это уже наш «дзен». Такова будет наша судьба (фатум/кысмет). Тут уже даже Джек со своим патриотизмом ничего мне не возразит, если нас вынудят стрелять в ответ.

А ведь вынудят точно. Эти обязательно полезут нас убивать. Меня, может быть, и нет, не та фигура, не оценена по достоинству, но я ведь член этой команды. Больше того, я её организатор и несу ответственность за всё. Этот груз возложен высшими силами на мою карму.