Наш «Арагорн» в моём посыле никому и ничего прощать не собирался. Прощают только всякие там лохи и тепрпилы, а к нам, людям (по умолчанию русским) сейчас вернулся самый что ни на есть природный КОРОЛЬ. КОРОЛЬ ЛЮДЕЙ. Он только что вернулся и начал думать. Думать самые злободневные русские вопросы — «Кто виноват?» и «Что со всей этой фигнёй теперь делать?».

Но Король то к нам уже вернулся — это и есть мой главный посыл во «Властелине колец», в третьей части «Возвращение Короля». Это мой посыл всему миру. Пусть икают. А продолжение ещё последует.

В мае 1927 года состоялся первый трансатлантический перелёт самолёта (то есть аппарата тяжелее воздуха, дирижабли то и раньше летали) через Атлантический океан по маршруту Ленинград — Дублин — Нью-Йорк. Четырёхмоторный СИ-2 преодолел это расстояние за двадцать четыре часа, включая двухчасовую остановку на дозаправку и технический осмотр в Дублине.

Первыми пассажирами первого рейса «Космос Эйрлайнс» стали бывший великий князь Александр Михайлович Романов (теперь гражданин Кубы и исполнительный директор этой самой авиакомпании), авиаконструктор Игорь Иванович Сикорский, я, в здешней ипостаси Андрей Николаевич Малетин? и один из членов Политбюро ЦК ВКП(б), член Президиума Верховного совета, председатель исполкома Ленсовета и вице-президент Международной федерации футбола, Григорий Евсеевич Зиновьев.

В Ленинград (тогда ещё Петроград) наших начали допускать ещё при Ленине, как специалистов по прорыву экономической блокады. Началось всё со штабс-капитана Игоря Измайлова, за ним пошёл капитан Сергей Юрьевич Лосев, и вот дошла очередь до бывшего адмирала Романова. В принципе, к нему лично большевики претензий не имели — не принимал участия и даже не призывал к этому, но всё равно… Сандро персона в бывшей императорской фамилии довольно заметная, однако по запросу нашей «Организации» разрешили погулять по Ленинграду и ему.

Александр Михайлович уже знает про «Организацию». Игнатьев-второй до него всё довёл, в касающейся фигуранта части, когда подписывал с ним контракт на руководство великим князем нашей авиакомпанией. Довёл без экивоков и политесов — сразу напрямую предупредил, что шаг влево, или вправо — будут расцениваться, как попытка побега, а прыжок на месте — в качестве провокации. И всё это весьма вероятно закончится летальным исходом для его императорского высочества.

Проживать в Гаване и не знать — кто есть такой Игорь Андреевич Игнатьев и сколько стоят его слова, мог только идиот, а Сандро идиотом точно не был. Человек, который полномочен назначить тебя исполнительным директором первой в мире гражданской авиакомпании как минимум заслуживает того, чтобы к его предупреждениям внимательно прислушивались. Пусть и в чинах он всего лишь капитан, а говорит с целым великим князем. Игнатьев ведь в Организации очевидно не главный, он — один из её голосов, а какую силу он озвучивает = можно только догадываться.

Впрочем, Сандро ничего такого и не замышлял. Сам он на трон не просто не стремился, а шарахался от одних намёков на эту тему, как «чёрт от ладана», и уж тем более не стремился возвести на трон дурака и пьяницу Кирюху, поэтому «Организация» за него поручилась. Сделать такого человека (одного из Романовых) въездным в СССР — в наших же собственных интересах. Это ещё один шаг к национальному примирению и шаг довольно широкий.

В Ленинграде мы с Сандро сблизились довольно сильно, можно считать подружились. Вместе посетили усыпальницу его предков — Александровскую церковь в Петропавловской крепости, вместе посидели на могиле матери Андрея Малетина, вместе сходили на футбол ФК «Ленинград» — «Динамо» Москва и кинотеатр «Космос» на «Унесённых ветром» (всё таки в русской озвучке это уже немного другой фильм, тоже по-своему интересный), сходили и в Мариинский театр на «Лебединое озеро» (хотя я это «высокое» искусство терпеть не могу, но пришлось потерпеть), причём всё это вполне себе освещалось прессой. Репортёры здесь пока не такие проныры, как в Нью-Йорке, но тоже ничего так, шустрые ребята, особенно из «Вечернего Ленинграда».

Событие ведь знаковое, как не крути. Бывший великий князь, один из Романовых, посетил бывшую столицу Империи. К тому-же, мы с Сандро подарили Эрмитажу коллекцию картин, выкупленных по моему заказу у частных лиц в Германии практически за «булки с маслом» в самый пик гиперинфляции. И это были не акварели Адольфа, и не полотна Хайнца, а действительно картины старых мастеров. Тоже мазил, конечно, но уже старых, отстоявшихся, выдержанных, а значит ценимых намного дороже. Дар мы оформили совместный, а значит при экспозиции появится табличка с именами дарителей: А. М. Романова и А. Н. Малетина.

В Эрмитажных делах в нашу компанию влился Григорий Евсеевич Зиновьев, а в Мариинском театре Игорь Иванович Сикорский. Причём органично так оба влились, как будто мы все с детства были знакомы. Никакой классовой отчуждённости никто не проявлял. Вечером, накануне исторического полёта, мы все вместе посидели в «Астории» (бывшем «Первом доме Петросовета», ха-ха, раньше мне в скобках приходилось писать бывшая «Астория»).

Ленинград сейчас, в том числе и моими стараниями, одна из важнейших культурных столиц Европы.

В Ленинграде проходят все премьеры «Граналь Пикчерс» в тот же день, что и в Нью-Йорке, а за счёт разницы во времени, так и раньше. Ленинград принял первый финальный турнир Лиги европейских чемпионов по футболу (пусть это сейчас и незначительное событие, но я-то точно знаю, что оно вполне себе историческое на мировом уровне).

Ленинград уже выиграл право проведения летних Олимпийских игр 1932 года и начал к ним готовиться. В Ленинграде построен второй в мире (после Гаваны Руса) аэродром с бетонной взлётной полосой и международным аэропортом (раньше Нью-Йорка и Дублина). В Ленинграде работает типография, в которой печатают весь пакет периодики от «Граналь Медиа». В Ленинграде круглосуточно вещает радиостанция нашего с Жюлем холдинга: «Говорит Ленинград».

Именно в Ленинграде сейчас определяются курсы мировых валют по отношению к рублю, а из-за разницы во времени фиксинга, эти курсы потом принимаются для расчётов во всём мире. То есть теперь все валюты к друг другу оцениваются через рубль, во всяком случае до начала торгов в Нью-Йорке.

Ленинград строится такими темпами, что всему миру и не снились. И строятся не только фабрики-заводы, но и новые районы города со всей сопутствующей инфраструктурой.

Не без гордости сообщу, что Сандро Ленинград действительно поразил. Такого при старом режиме он точно не видел. Да и вообще нигде больше такого не увидишь — как по плану застраиваются сразу целые районы и города, да не уродливыми хрущёвками, а очень симпатичными зданиями. Только СССР может организовать привлечение в строительную отрасль сразу несколько миллионов рабочих рук. Где там сейчас тому же Парижу до Ленинграда.

— А без «Нобилей» вы всё равно не обойдётесь, — Александр Михайлович уже принял на грудь достаточное количество ирландской самогонки, чтобы размышлять о социальной философии.

Григорий Евсеевич не возразил. Он тоже в какой-то мере член нашей Организации и второй человек моего племени, после Хайнца Хофманна. Да теперь я настоящий шаман, у меня теперь есть своё племя, пусть пока и всего и из двух воинов, но зато каких!

— Скорее всего не обойдёмся, — кивает Григорий Евсеевич, — я не исключаю даже появления у нас императора, а не только новых «нобилей». Ничего сейчас не исключаю, вообще ничего. Это ведь эксперимент. Мы первые его проводим. Французская революция была буржуазной, а это совсем другое. Мы запустили совсем новый процесс естественного общественного отбора. Он и пойдёт самым естественным образом, а к чему приведёт — пока никому не известно.

— А как-же ваши лозунги о всеобщем равенстве? — типа затроллил великий князь.

— Да так-же как и ваши, о божественном предназначении династии Романовых и богоспасаемости русского царя, — Зиновьев не усмехнулся губами и мимикой лица, но глаза у него весело блеснули, — все лозунги всегда о благих намерениях. Любые лозунги направляют к некой желаемой цели, но жизнь — есть жизнь, и люди в этой жизни очень несовершенны. Любое государство предполагает аппарат-пирамиду чиновничьей бюрократии, и на каждой ступени этой пирамиды у чиновников появляются дополнительные соблазны-возможности. Не исключено, что какую-то часть их возможностей нам придётся узаконить, чтобы люди ценили своё положение и поменьше соблазнялись незаконным. Пока существуют деньги и посредством их производится перераспределение материальных благ, существуют и соблазны. Но нам не страшны новые нобили. Во-первых, это будут действительно самые полезные члены общества, поднявшиеся на своих собственных достижениях. Во-вторых, наши нобили не станут основателями династий и свои привилегии по наследству не передадут. А в-третьих, мы заставим их жить по закону и будем сурово карать за любые нарушения. Наши нобили должны будут всю жизнь подтверждать свой право на высокий статус. Согласитесь, это уже совсем другой нобилитет. Классом эксплуататоров он не станет. Это будет уже не класс паразитов, а действительно передовой отряд общества.