22 июня 1941 г. в 3 часа 30 минут произошло то, что и должно было произойти: германский вермахт, упредив РККА, вторгся на территорию Советского Союза. Удар пришелся в тот момент, когда Красная Армия находилась в положении самом неудобном для отражения агрессии — сама готовила нападение. Вот как пишет в своей книге «Начальный период войны» генерал армии С. П. Иванов:
«Немецко-фашистскому командованию буквально в последние две недели перед войной удалось упредить наши войска»{1}.
Едва ли стоит комментировать автора. Он в высшей степени лаконичен. От себя добавим: начальник академии Генерального штаба Вооруженных сил СССР умолчал о самом главном. 22 июня 1941 г. — это начало наступления германской армии против советской армии, предпринятое уже в ходе Второй мировой войны, в которой обе страны участвовали как союзники с 1 сентября 1939 г.
Гитлер, принимая окончательное решение, знал, что успех операции зависит от фактора внезапности. Вместе с тем фюрер сознавал, что он шел на большой риск. И дело заключалось не только в том, что неудача означала бы потерю престижа Германии. Важнее было другое — Гитлер рисковал почти всей своей армией, участвовавшей в превентивном ударе. Если бы Сталин нарушил сроки операции «Гроза» и нанес удар раньше намеченного срока, то судьба Германии была бы решена.
В числе первых советских республик подверглась нападению Беларусь. По ее территории на Минско-Смоленском направлении наступала самая мощная группировка фашистской армии, которая наносила главный стратегический удар — на Москву. Действовавшая здесь группа армий «Центр» состояла из 4-й и 9-й полевых армий, а также 2-й и 3-й танковых групп, имея в общей сложности 50 дивизий, в том числе 15 танковых и моторизованных{2}. С воздуха сухопутные войска поддерживались авиационными эскадрами 2-го воздушного флота. Группировка гитлеровцев насчитывала: 820 тыс. человек личного состава, 1800 танков, 14300 орудий и минометов, 1680 боевых самолетов{3}. Правда, данные о количественном составе группы армий «Центр» требуют серьезного анализа, поскольку, например, согласно исследованиям историка И. А. Басюка, атакующая группа армий «Центр» на 22 июня имела не 1800 танков, а — 810 {4}.
Командовал группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Ф. Бок, начальником штаба был генерал-майор Ф. X. Грайфенберг. Командующим 4-й армии являлся генерал-фельдмаршал фон Г. Клюге, 9-й армии — генерал-полковник Г. Гот, 2-й таковой группы — генерал-полковник Г. Гудериан, 2-го воздушного флота — генерал-фельдмаршал А. Кессельринг.
Перед группой армий «Центр» стояла задача: наступая по сходящимся направлениям на Минск, окружить и уничтожить советские войска в Беларуси, после чего выйти в район Смоленска и создать «предпосылки для взаимодействия крупных танковых и моторизованных сил с группой армий «Север» с целью уничтожения войск противника в Прибалтике и районе Ленинграда»{5}.
Глава I. Вторжение
Для реализации замысла по окружению войск РККА, дислоцированных в БССР, предназначались две ударные группировки, имеющие в своем составе 40 дивизий и более 1100 самолетов. На левом крыле были сосредоточены 3-я танковая группа и главные силы 9-й армии, которые поддерживались 8-м авиационным корпусом генерала В. Рихтгофена. На правом крыле действовала 2-я танковая группа и основные силы 4-й армии. С воздуха их поддерживал 2-й авиационный корпус генерала Г. Лерцера.
Группе армий «Центр» противостоял Западный особый военный округ (ЗОВО), имевший четыре армии — 3-ю, 10, 4 и 13-ю. Командующему округом оперативно подчинялась Пинская военная флотилия. В качестве резерва в распоряжении генерала армии Д. Г. Павлова находились: 11 стрелковых, 2 танковых и 1 моторизованная дивизии, 3 воздушно-десантных бригады, 5 укрепленных районов, 1 артиллерийско-противотанковая бригада, 2 бригады ПВО и другие части.
ВВС округа имел 6 авиационных дивизий: 3 смешанные (входившие по одной в состав 3-й, 10 и 4-й армий), а также две бомбардировочные и одна истребительная. Кроме того, на окружных аэродромах базировался 3-й корпус дальнебомбардировочной авиации Главного командования (командир — полковник Н. С. Скрипко) и формирующиеся две истребительные авиадивизии. Всего ЗОВО, преобразованный 22.06.1941 г. в Западный фронт, имел 44 дивизии (24 стрелковых, 12 танковых, 6 моторизованных, 2 кавалерийские), 6 авиадивизий, 3 артиллерийско-противотанковые бригады, 3 воздушно-десантные бригады, 2 бригады ПВО, 8 укрепленных районов, значительное количество отдельных частей и подразделений, в том числе и НКВД. На 21 июня войска ЗОВО насчитывали 671,9 тыс. человек личного состава, 2202 танка, 10087 орудий и минометов, 1789 боевых самолетов{6}. Но есть и другие данные: на территории БССР дислоцировалось 48 дивизий общим количеством 715 тыс. человек. На вооружении этих частей было 10,8 тыс. орудий и минометов, 3,4 тыс. танков, 1,9 тыс. самолетов{7}. По количеству танков и самолетов превосходство было на стороне РККА, которое соответственно составляло 2,5:1 и 1,08:1 {8}.
Дмитрий Павлов считал, что никаких особых проблем не возникнет даже в случае, если противнику удастся в самом начале перехватить инициативу на границе, поскольку у него самого достаточно сил в резерве, чтобы противостоять любому крупному прорыву{9}.
Зарево над Брестом
Красная Армия была застигнута врасплох. В один из важных моментов гитлеровского нападения хваленая советская разведка оказалась отнюдь не на высоте. Например: за несколько часов до нанесения удара немецкий капрал Альфред Лисков перешел границу и сообщил о приготовлениях по ту сторону Буга. В течение ночи его пытали окружные контрразведчики. Допрос прервала германская артиллерия, открывшая огонь по позициям советских войск. Что же касается Альфреда Лискова, то его «отблагодарили» чисто по-советски: он был расстрелян за дезинформацию, по прямому указанию Сталина{10}.
О том, как происходило само вторжение, рассказывает участник этих событий немецкий генерал Г. Блюменнтрит:
«Как мы предполагали, к вечеру 21 июня русские должны были понять, что происходит, но на другом берегу Буга перед фронтом 4-й армии и 2-й танковой группы… все тихо. Пограничная охрана русских вела себя как обычно. Вскоре после полуночи международный поезд Москва — Берлин беспрепятственно проследовал через Брест. Через 3 часа боевые немецкие самолеты поднялись в воздух, и вскоре только их бортовые огни виднелись далеко на востоке. К 3 часам 30 минутам — это был час «Ч» — начало светать, а вокруг по-прежнему было тихо. В 3 часа 30 минут вся наша артиллерия открыла огонь, и затем случилось то, что показалось чудом: русская артиллерия не ответила»{11}.
О внезапности немецкого удара сообщает и военный дневник ОКВ. Запись за 22 июня гласит:
«Сегодняшние доклады повсеместно подтверждают, что неожиданность достигнута повсюду»{12}.
