За период 1947–1953 гг. произошло снижение государственных розничных цен на продовольственные и непродовольственные товары широкого потребления. Каждый раз они снижались в среднем на 10–15 %.
Снижение цен касалось городского и сельского населения отнюдь не в равной степени. Так, в соответствии с постановлением Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) приказом министра торговли СССР № 120 от 28 февраля 1950 г. для сельской местности государственные розничные цены на целый ряд непродовольственных и продовольственных товаров устанавливались на 7 % выше, чем для городской торговой сети{172}.
Таблица № 59. ГОСУДАРСТВЕННЫЕ РОЗНИЧНЫЕ ЦЕНЫ НЕКОТОРЫХ ТОВАРОВ В 1949 Г.[23]
| № п/п | Наименование товара | Цена, руб. |
| 1. | Мясо, в среднем за 1 кг | 15,00 |
| 2. | Колбаса чесночная, кг | 14,00 |
| 3. | Масло сливочное высшего сорта, кг | 60,00 |
| 4. | Рыба, салака с/м., кг | 5,60 |
| 5. | Соль кухонная, кг | 2,30 |
| 6. | Булка (сайка), 1 шт. | 0,90 |
| 7. | Папиросы «Для охотников», 1 пачка | 4,00 |
| 8. | Костюм мужской 48-го р. из ткани гелиос, 1 шт. | 486,00 |
| 9. | Пальто женское демисезонное, 1 шт. | 650,00 |
| 10. | Галоши, 1 пара | 43,00 |
Источник: НАРБ. Ф. 1140. Оп. 1. Д. 27. Л. 87–88, 91, 125, 138, 353; Д. 28. Л. 108.
Украденное детство
Разумеется, в данном исследовании мы не можем обойти стороной вопрос детской беспризорности. К сожалению, отечественная историография никогда не уделяла данной теме должного внимания. Советские историки просто стыдливо умалчивали о ней, следуя партийной установке: во всем виновен Гитлер. Материалы госархивов полны информации о том, что в 1944 г., после изгнания фашистов, Барановичскую область захлестнула волна детской беспризорности. И все же в условиях послевоенной разрухи, при ограниченных средствах и в короткий срок работа детских домов и детских приемников-распределителей неуклонно налаживалась. Организовывались специальные рейды для выявления беспризорных детей. Для этой работы привлекалась милиция. В городах открывались детские комнаты милиции. Но основную работу по ликвидации детской беспризорности выполняли все же детские приемники-распределители и детские дома.
На основании документа о дислокации приемников-распределителей НКВД БССР на 1945 г., отметим, что последние существовали во всех крупных населенных пунктах. Что касается контингента детей, поступавших в детские приемники-распределители, его можно условно разделить на несколько групп:
1) дети, родители которых погибли на фронте и в партизанских отрядах, а также во время оккупации;
2) дети, поступающие из других союзных республик (на 1945 г. такие дети составляли более 50 % контингента);
3) репатриированные дети (начиная с 1945 г.);
4) дети, сбежавшие из дома;
5) дети, сбежавшие из других детских домов;
6) дети репрессированных граждан (начиная с 1944 г.){173}.
Обеспечение приемников-распределителей всем необходимым шло через НКВД. Большая часть детей-сирот из детских приемников-распределителей поступала в детские дома. Как мы уже отмечали, восстановление сети детских домов шло довольно быстро. Но главная проблема заключалась не столько в восстановлении старых и открытии новых приютов, сколько в дальнейшем их обеспечении. Большинство детских домов (Новогрудок, Дятлово, Новоельня, Лида, Барановичи, Несвиж, Ястрембель, Ляховичи, Молчадь и др.) размещались в малоприспособленных помещениях. Требовался срочный ремонт. Окна из-за нехватки стекла забивались фанерой, многие помещения оставались неутепленными, не были проведены электричество, вода. Не хватало мебели всех видов, но особенно кроватей. Практически во всех детских домах дети спали по 2–3 человека. Не было в достаточном количестве одеял, простыней, одежды, обуви. Большинство детей, особенно дошкольники, ходили босиком. В некоторых домах фактически не было посуды.
Одна из острых проблем для детских домов послевоенных лет — обеспечение питанием. Были случаи, когда в детдом принимались дети настолько истощенные, что не могли стоять. В самих детских домах необходимый запас продуктов был явлением довольно редким. Дети часто недоедали. Поставкой продуктов и других товаров занимались межрайторги, райпромкомбинат и некоторые другие организации. Но продукты поступали не вовремя и в недостаточном количестве. Многие детдома, особенно Молчадский, Несвижский, организовывали питание исключительно за счет продуктов, собранных у населения. На одного ребенка на месяц приходился следующий рацион: масло — 500 гр., хлеб — 500 гр., молоко — 3 л., крупа — 1,500 кг, творог — 800 гр., сыр — 300 гр., соль — 400 гр., овощи и картофель — 7,500 кг. А вот ежедневное сиротское меню образца осени 1944 г.: завтрак — чай с хлебом, обед — суп, ужин — суп{174}.
Следствием недоедания, плохой одежды, недостатка обуви, холодных помещений, антисанитарных условий были частые заболевания. За многими детскими домами не были закреплены врачи и медсестры. Государство попросту экономило средства на здоровье сирот. Обыденным явлением среди детей стали малярия, грипп, ангина, свинка, трахома, чесотка и другие болезни. Многие страдали малокровием. Больницы неохотно принимали детдомовцев, требуя за лечение продукты.
В послевоенные годы все эти проблемы решались медленно: финансирование было недостаточным. По возможности принимались меры по улучшению материально-бытового положения в детских домах. При каждом приюте организовывались подсобные хозяйства и мастерские. В среднем на каждый детский дом в июне 1945 г. приходилось по 9-10 га пахотной земли и еще земли для сенокоса. Работу по хозяйству выполняли сами воспитанники.
Власть, прекрасно понимая, какой контингент собран в детских домах, усилила идеологическую обработку среди воспитанников, развернув деятельность пионерских и комсомольских организаций. Многие дети довольно скептически и даже неприязненно относились к подобным нововведениям. Свой протест они выражали довольно своеобразно: отказывались петь Гимн Советского Союза, прятали пионерские галстуки, носили крестики, хранили иконки и молитвенники, покидали стены учреждения. Некоторые говорили: «Мы молились и остались живы» или «При немцах жилось лучше…»{175}.
С 1944–1945 гг. в заведения подобного типа начинают активно поступать репрессированные дети. За годы войны, как известно, в Германию было вывезено 24180 детей-белорусов. Из них домой вернулось лишь 6607. Учитывая, что «многие из них могли там воспитываться в шпионско-диверсионных школах», НКВД, без всяких доказательств, распределял их из детприемников в детские трудовые колонии, которых на 1.01.1945 г. в республике насчитывалось три (900 детей){176}.
