Первая группа — документы, определяющие порядок содержания и обращение с пленными РККА в лагерях:
1. Указ о применении военной подсудности от 13.03.1941 г.;
2. Директива относительно поведения войск в России от 19.03.1941;
3. Регламентация действий полиции безопасности и СД совместно с вермахтом (приказ от 28.04.1941 г.);
4. Директива Верховного главного командования вооруженных сил Германии от 13.05.1941 г. «О военной подсудности в районе «Барбаросса» и об особых мероприятиях войск»;
5. Директивы относительно «обхождения с политкомиссарами», так называемый «комиссарский приказ» от 6.06.1941 г.;
6. Приказ начальника полиции безопасности и СД № 8 от 17.06.1941 г. (определял перечень лагерей для советских военнопленных);
7. Приложение № 2 к приказу № 8 от 17.06.1941 г., датированное 29 октября 1941 г. (устанавливало способы экзекуции и методы сокрытия их результатов);
8. Приложение № 1 к приказу № 8 от 17.06.1941 г. (указывало на необходимость учета узников лагерей для военнопленных по определенной форме);
9. Распоряжение Верховного главного командования вооруженных сил Германии от 20.07.1942 г. (устанавливало клеймение военнопленных){12}.
Вторая группа — документы, в основу которых легла программа нацистов «окончательно разрешающая еврейский вопрос»:
1. Заявление А. Гитлера в рейхстаге от 30 января 1939 г. (в котором декларировалось: мировая война призвана «уничтожить еврейскую нацию в Европе»;
2. Распоряжение шефа управления безопасности СС Р. Гейдриха от 27.09.1939 г. о переселении евреев{13};
3. Решение Ванзейской конференции от 20.01.1941 г. (разработаны последние детали плана окончательного решения еврейского вопроса);
4. Приказы полевых комендантов населенных пунктов о создании гетто и др.{14}
Третью группу документов составляют нормативные акты, определяющие задачи командования вермахта при проведении операций против групп сопротивления:
1. Приказ начальника штаба Верховного командования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршала Кейтеля о беспорядочном подавлении освободительного движения в оккупированных странах и расстрелах заложников от 16.09.1941 г.;
2. Наставление Верховного главного командования вооруженных сил Германии от 11.11.1942 г. о применении крайне жестоких мер в обращении с партизанами и населением временно оккупированных районов СССР;
3. Приказ начальника штаба Верховного главного командования вооруженных сил Германии о необходимости применения жесточайших мер в борьбе с партизанами от 16.12.1942 г.;
4. Боевые приказы по проведении карательных операций;
5. Приказ рейхсфюрера СС Гиммлера группенфюреру СС Эриху фон Баху от 28.07.1941 г. (приказ требовал от отрядов СС, которые занимались зачисткой районов от РККА и групп сопротивления, «селекционно частично вооружать жителей, лояльно относящихся к Германии. Зато против населения, которое поддерживает советских мародеров и партизан, необходимо принимать самые острые меры: мужчин — расстреливать, детей и женщин — депортировать, а деревни сжигать»){15}.
Четвертая группа документов — приказы, определяющие оккупационную экономическую политику:
1. Экономический раздел плана «Барбаросса» — «Ольденбург»;
2. Директива по руководству экономикой в оккупированных восточных областях от 13.05.1941 г.;
3. Указ фюрера о руководстве новыми восточными территориями от 17.07.1941 г.;
4. Указ фюрера об экономике на новозанятых восточных территориях от 29.06.1941 г.;
5. Указ Геринга от 3.07.1941 г.;
6. Специальная директива министра по делам восточных оккупированных территорий Розенберга (январь 1942 г.) «Обязательное постановление о восстановлении промышленного хозяйства…»{16}
Глава I. Гитлеровский аппарат насилия
Исходя из приказов и инструкций, краткий перечень которых приведен выше, захватчики стали устанавливать «новый порядок». Главенствующая роль при этом отводилась аппарату насилия, в состав которого входили:
• охранные отряды СС;
• штурмовые отряды СА;
• полиция безопасности и СД;
• ГФП — тайная полевая полиция;
• охранная полиция;
• полиция поддержания порядка (местная);
• уголовная полиция;
• органы абвера (разведка);
• жандармерия;
• специальные полицейские подразделения;
• вооруженные силы (вермахт, армия);
• охранные войска (армия);
• органы военной, гражданской немецкой и местной администраций.
Об одной из таких служб — СД — мы и расскажем.
Филиал минского командного пункта полиции безопасности и СД, название которого звучало так: полиция безопасности и СД Белорутении — барановичский филиал, в разное время возглавляли: унтерштурмфюрер СС Вальдемар Амелунг (осень 1941 — осень 1943 г.) и оберштурмфюрер СС Грунцфельдер (апрель-июнь 1942 г.){17}. Из личного дела офицера СД В. Амелунга:
«27 лет, из прибалтийских немцев. Образование — техник текстильной промышленности. Отец — владелец имения, убит в безвластие российской революции 1917 года. Семья, оставшись без средств к существованию, перебралась в Ригу. В. Амелунг прошел спецподготовку в латвийской армии. В 1934 году уволился в запас в чине капрала. Являлся активистом балтийско-немецкого национал-социалистического движения Латвии. Достаточно зарекомендовал себя в рамках «Центра этнических немцев — инстанции по делам переселенцев». В феврале 1940 г. вступил в СС, с 1 июня того же года — офицер СД. Владеет в совершенстве немецким, латышским и русским языками. На территории Советского Союза с самого начала военных действий. В составе оперативной группы «А» вошел в Ригу. Обладает личным мужеством и отвагой. Награды: Военный крест за заслуги 2-й степени с мечами (декабрь 1941 г.); Железный крест 2-й степени (1943 г.); Серебряная награда за смелость 2-й степени для представителей восточных народов (1943 г.); Штурмовой значок пехотинца (1943 г.)…»{18}
Полномочия барановичского филиала СД, службы которого разместились в здании по улице Нарутовича, в период времени с 1941 по 1943 г. распространялись частично на весь Барановичский округ. С осени 1942 г. Барановичскому филиалу подчинялось Слонимское отделение, которое в 1943 г. реорганизовалось в самостоятельный филиал полиции безопасности и СД. Однако по-прежнему подчинялось главному филиалу в Барановичах{19}. До создания летом 1943 г. филиала в Лиде барановичское СД оперативно обслуживало Лиду и Новогрудок. До августа 1942 г. и с осени 1943 г. начальнику СД в Барановичах подчинялся и Ганцевичский район{20}. Барановичский филиал, как и Главное имперское управление безопасности (РСХА), делился на отделы: кадров, экономики, собственно СД, гестапо, криминальной полиции. Такая структура была введена весной 1943 г., потому что раньше ее руководитель сам «заботился обо всех делах, и по линии криминальной полиции, и по линии гестапо, и по линии службы СС»{21}. В СД округа одновременно служило в среднем 20–30 человек. Кроме основного состава там были: 4 водителя, 2 студента-переводчика из Каунаса и Риги, 2 переводчика-белоруса, литовское подразделение охраны в количестве 15 человек, белорусская криминальная полиция, а также рота белорусской охраны, литовские и латышские добровольцы. Филиал имел 2 легковых автомашины, одной всегда пользовался В. Амелунг, и одну грузовую{22}. СД имело в своем распоряжении сотрудников евреев. Проживали они в кирпичном строении наискось от служебного здания СД. Днем они трудились в бараке, который находился неподалеку; там были оборудованы швейная, сапожная, столярная, перчаточная, часовая и другие мастерские. По сведениям Г. Русса, автора работы «СД в Барановичах (1941–1943) в контексте локального оккупационного режима», «командующий полицией и безопасности был недоволен, что СД в Барановичах пользовалось услугами евреев»{23}.
