РАЗДЕЛ XVI. ОБРЕЧЕННЬІЕ НА СОПРОТИВЛЕНИЕ
Мы сапраўды выступалі супраць таталітарнага сталінскага рэжыму на Беларусі, таго антынацыянальнага гвалту і ўдушэння, які панаваў на нашай Бацькаўшчыне. А аддаленнай перспектывай нашага вызваленчага руху была барацьба за свабоду і незалежнасць Беларусi. Шлях да гэтага ляжаў праз супраціў гвалтоўнай русіфікацыі i зьнявазе нацыянальных сьвятыняў. Міжнародная палітычная сітуацыя была вельмi напружанай, а гвалт агіднага сталінскага рэжыму нясьцерпна абуральным. I хоць няроўнае змаганне патрыётаў завяршылася паразай, сваім ахвярным рухам мы імкнуліся не здрадзіць запаветам сваіх продкаў. Iнакш мы жыць не маглi i не хацелі.
В. Супрун.
Политика, проводимая Сталиным в послевоенной Беларуси, вынудила многих западных белорусов, не захотевших смириться с советской оккупацией, стать на путь борьбы. Эта борьба, охватившая всех и вся, принимала все более широкий характер. Наиболее острой и результативной ее формой явилась организованная, имеющая единый центр, борьба отрядов сопротивления, а также боевых подпольных групп и организаций.
Глава I. Полет в бессмертие
Обзор имеющихся документов позволяет выделить три этапа антисоветского сопротивления.
Волонтеры свободы
Первый этап (27 июня 1941 — 27 июня 1944 г.) хронологически совпадает с началом национал-социалистической оккупации, продолжается до начала проведения военной операции «Багратион» и до завершения работы 2-го Всебелорусского конгресса БЦР в г. Минске. На этом этапе создаются подпольные организации и группы, формируется агентурная сеть. Вырабатываются методы борьбы.
Особенность первого этапа заключалась в следующем. Как мы уже отмечали, в 1941–1943 гг. никакого советского партизанского движения на территории Барановичской области не было, так как все московские функционеры в спешке покинули ее еще в первые дни войны. Остались только те, кто решил вырваться из лона советской тоталитарной системы. Они-то и пошли работать к нацистам «дальмечерами», следователями СД и т. д. Их было мало. Тем не менее на них тут же посыпались доносы со стороны поляков, которые сразу встали на путь сотрудничества с захватчиками. Поляки готовили списки белорусских деятелей, которые были им опасны — и, стремясь их изолировать, преподносили немцам как «коммунистов». Немцы же, в свою очередь, расстреливали их, не проводя даже допросов. Это и стало главной причиной возникновения белорусского подполья. Его основу заложили белорусы, которые, уходя в леса, организовывались в первые национальные партизанские отряды.
Согласно воспоминаниям Я. Тавпеко[1], к
«этим отрядам присоединились советские офицеры — оруженцы. Они даже становились атаманами, как, например, майор Шанько. Таким образом, сформировался и мой отряд из хлопцев Новогрудчины, Слонимщины, Барановщины, который дислоцировался под Лесной»{1}.
Для чего же создавались белорусские партизанские отряды? Вот что об этом сообщает сам Тавпеко:
«Российско-немецкая война была войной двух оккупантов нашей Родины, и не в наших интересах было сложить за них головы. Мы старались сохранить молодые силы, чтобы дать отпор полякам, когда они попытаются вновь захватить Западную Беларусь»{2}.
Вскоре, возникла необходимость создания единого центра Белорусского подполья. Централизация партизанских формирований через создание Главного штаба и «Лавы атаманов» проходила на базе действующей партизанской группы Белорусской Громады (Ю. Сакович){3}.
Все решилось на двух подпольных конференциях: в июле 1942 г. — под Ивацевичами и в ноябре того же года под Телеханами. Тогда-то и был создан Главный штаб, который объединил белорусские партизанские силы Брестской, Пинской, Барановичской и Гродненской областей. На конференции, участие в которой приняло 12 партизанских командиров, в том числе три от Громады, руководителем штаба был утвержден Иван Шанько — повстанец с Ружанщины. Организационное ядро штаба составили: С. Хмара (Слоним), В. Пинский (Вир), Ю. Стасевич (Виленщина){4}.
Совещательный орган — «Лаву атаманов» — возглавил Якуб Хоревский[2]. Политическое руководство белорусским подпольем, ряды которого в 1943 г. насчитывали 8 отрядов, а в 1944 г. — 16 (около 3 тыс. человек), осуществляла Белорусская народная Громада. Конференция выработала следующие методы борьбы:
Целью организации является сохранение вооруженной силы, чтобы при развале и ослаблении оккупанта защитить наш (белорусский. — А. Т.) народ перед захватом другим оккупантом;
Сохранить личный состав от ненужных вооруженных столкновений, чтобы избежать лишних людских потерь и уничтожения отдельных групп;
Огневые удары наносить только тогда, когда оккупант нападает на белорусские партизанские формирования либо населенные пункты, которые находятся под их юрисдикцией;
Взаимоотношения с подчиненными советскому руководству отрядами — нейтралитет. Вооруженный отпор, когда они войдут в нашу зону без разрешения. Вооруженная расправа с мародерами, когда они грабят деревни либо провоцируют немцев к уничтожению деревень{5}.
О создании и принятых решениях Главного штаба стало известно на Лубянке. Реакция была молниеносной. В Западную Беларусь убывает «смотрящий» из Москвы — полковник государственной безопасности Лядов. Миссия эмиссара заключалась в том, чтобы ослабить либо ликвидировать белорусское подполье. Методы, которые использовал чекист, были не новы: подлость и обман. Лядов пригласил И. Шанько, произведенного к тому времени в полковники, для переговоров о совместных действиях, пообещав передать медикаменты и оружие. Встреча прошла в чисто советском стиле: Шанько и его адъютанта попросту застрелили. Таким способом ликвидируются и другие белорусские командиры. Правда, заманить в западню и ликвидировать украинского командира Бульбу-Боровца[3], чьи вооруженные формирования действовали на белорусской территории, не удалось. Атаман Волынской группировки на встречу, как того и добивался офицер НКГБ СССР, прибыл. Но не один, а с 20 пулеметчиками. Чекисты, ощутив вооруженный перевес, не осмелились пойти на убийство{6}.
А события тем временем разворачивались по следующей схеме. Белорусские партизаны, оставшись без руководства, не разошлись и не влились в отряды советского сопротивления, чего так ждал Пономаренко, а составляли костяк Самообороны, а затем и БКО.
Физическое устранение военного звена белорусского подполья вынудило БНП предпринять контрмеры. Впрочем, некоторые шаги в этом направлении предпринимались и раньше. Еще в начале войны, в 1941 г., В. Радько принял участие в совместной белорусско-украинской конференции, состоявшейся на Полесье с представителями Украинской Сечи, Бульбой-Боровцом на Полесье. Украинскую сторону представлял атаман Долматюк-Наливайко, белорусскую — В. Вир и атаман Новик. Была достигнута договоренность с бульбовцами, чьи ряды насчитывали 10000 солдат, о совместных действиях в районах Ратно, Столина, Дубровицы, Малориты, Камень-Каширского{7}. Если учитывать, что белорусское подполье располагало 5 тыс. человек — то получалось, что формированиям НКВД (НКГБ) и РККА противостояла довольно грозная сила. В ноябре 1943 г. Д. Космович, инспектор Службы порядка тыловой зоны группы армий «Центр», направляет, подчиняясь ЦК БНП, на Украину двух делегатов от БНП на съезд представителей порабощенных Москвой народов. Съезд (по другим данным, конференция) прошел 21–22 ноября 1943 г. в житомирских лесах. Резолюцию подпольного форума, на котором был образован Антибольшевистский блок народов для координации их «революционной борьбы», подписал капитан В. Ермакович (Дружный){8}.
