В апреле 1951 г. Министерство просвещения БССР, подчиняясь Москве, отменило обязательный экзамен по белорусскому языку. Путь к русификации был открыт.
Общесоюзный Центр все больше превращал республику, несмотря на то, что в 1944–1945 гг. большинство школ оставались еще белорусскими (10937 из 11300), в полигон национальной унификации. В это же время городские школы практически повсеместно переходят на русский язык обучения. Белорусская школа ограничивается деревней.
«Плоды» республика стала пожинать довольно скоро. В Минске, где большинство детей было из белорусских семей, имелось только 9 белорусских школ из 48. Это наблюдалось и в средствах массовой информации. Газета «Колхозная правда», которая предназначалась для сельской местности, имела в 1953 г. тираж на белорусском языке 4830 экземпляров, а на русском — 56257 {115}.
Краткий экскурс в область истории советизации национальной школы, который мы провели, показывает, что данный вопрос освещен в отечественной историографии недостаточно и до сих пор является предметом широкой дискуссии. Поэтому анализ этой проблемы представляет не только огромный исторический, но и политический интерес. Кроме того, ее осмысление имеет первостепенное значение для выявления агрессивных, ничем не прикрытых замыслов российских миротворцев в их современной политике давления на Беларусь.
Очень важен, с нашей точки зрения, и следующий момент. Речь пойдет о выполнении указаний ЦК КПБ о переименовании улиц, площадей, парков, школ, учебных заведений и учреждений. Все эти «преобразования» осуществлялись на русском языке и были, естественно, посвящены советским политическим деятелям, деятелям культуры и военачальникам, большинство из которых здравствовали.
Как это было на практике, рассмотрим на примере города Лиды. В декабре 1945 г. в Лиде было 107 улиц. По сравнению с 1940 г. на 11 улиц меньше. С плана города исчезли: Базарная, Болотная, Интернациональная, Чырвоная, Некрасова, Московская, Новинка, Папанина, Пески, Поставская, Садовая. Появилось три новых: Весенняя, Самообороны, Толстого. Хасанская стала Хасановской, 1-я и 2-я Кирова объединены в Кирова, Малая Дворцовая стала Маложелезнодорожной, Пушкинская — Замковой, Железнодорожная — Труханова, Коммунальная — Черняховского, Погулянка — Космодемьянской, Шкляная — Янки Купалы, Белорусская — Победы.
В начале 50-х гг., когда процесс переименования вошел в активную фазу, появились улицы Мичурина, Павлова, Пушкина, Ползунова, Сеченова, Колхозная, Хмельницкого, Лазо, Кошевого, Разина, Мечникова, Серафимовича, Сталинградская, Белинского, Филатова, Цеткин, Челюскинцев, Октябрьская, Социалистическая, Декабристов, Дундича, Радищева, Рылеева, Пролетарская, Тимирязева, Ульяновых, Ушакова, Глинки, Донского, Жуковского, Либкнехта, Менделеева, Некрасова, Пугачева, Кутузова, Баумана, Репина, Партизанская, Болотникова, Серова.
Именно в эти годы в Лиде появились улицы, названные именами здравствующих политических и военных деятелей: Покрышкина (б. Поселковая), Рокоссовского (б. Горнянского), Жукова (б. Каштановая), Буденного, Щербакова, Вышинского, Говорова, Молотова, Жданова.{116}
И, безусловно, в городе, как и в других населенных пунктах области, появились улицы и площади имени Сталина. В 1949 г., в связи с 70-летием «вождя народов», его имя стали носить колхозы, предприятия и учреждения Барановичской области. В 1947–1951 гг. в библиотеки поступают все сталинские произведения, изданные на белорусском языке. Минск в своем рвении доказать свою преданность «защитнику белорусского народа» планировал Бобруйск переименовать в Сталинск. Кремль предложение белорусских властей изучил, да так и оставил его на бумаге. Видимо, не тот город выделили для переименования. Барановичи — административная столица области — также готовился к переименованию. Он должен был называться Суворовск.
Поруганные алтари
Первые послевоенные годы породили большие надежды в обществе. Среди населения возникли также надежды на перемены в политической жизни, потому что многие начали уже задумываться над будущей судьбой социализма. Основу «критической массы» составили интеллигенция и молодежь, которые вносили предложения о необходимости реформирования политической системы и структуры власти. Высказывались мысли об ограничении сроков нахождения на выборных должностях, введении состязательности кандидатов в период выборов в Советы, недопущения подмены политического руководства административным. Но стихийный протест против господствующей системы, который шел снизу, скоро стал угасать, так как победу одержала жесткая линия на укрепление тоталитаризма.
В области полностью сохранилась старая политическая система, в которой административные функции осуществлялись обкомом и райкомами коммунистической партии, методы работы которых остались прежними.
Советы как органы государственной власти находились под контролем партийного аппарата, реальной властью не обладали и существовали чисто номинально. Все законодательные акты до принятия проходили экспертизу в обкоме партии. Порядок работы сессий, вопросы, которые выносились на обсуждение, процедура и ход выборов, кандидатуры будущих депутатов также утверждались в областном партийном комитете. Даже председатели Барановичского областного исполнительного комитета П. В. Бондаренко (июль 1944 — ноябрь 1950) и В. В. Леденев (ноябрь 1950 — январь 1954) первыми лицами в области не являлись, хотя и занимали определенное место на партийно-иерархической лестнице. На прошедших в первые послевоенные годы выборах в Верховный Совет СССР (1946), Верховный Совет БССР (1947) и местные Советы (1948), которые стали одним из решающих моментов в борьбе сталинистов за власть, почти полностью поменялся депутатский корпус.
Специфической оставалась роль профсоюзов, комсомола и других общественных организаций, которые входили в политическую систему. Они выполняли волю власти, мобилизовывая население на выполнение очередных задач партии.
Необходимо также остановить внимание и на терроре, развязанном против церкви. Но прежде чем исследовать данный вопрос, попытаемся восстановить конфессиональную обстановку того времени, выделив основные ее направления: католическая церковь, протестантское движение, мусульмане, иудеи, православная церковь (данные об униатских приходах отсутствуют).
Костел. На 1.12.1946 г. в западных районах Беларуси действовало 238 костелов (на территории Барановичской области насчитывалось: костелов — 98, часовен — 35){117}, чьи представители — «225 священников католической церкви активно вели религиозное воспитание детей и молодежи»{118}.
Например, в деревне Деревная Ивенецкого района работала религиозная школа, где обучались 25 детей, разучивали молитвы, изучали Закон Божий{119}.
Протестантское движение. В октябре 1944 г. произошло объединение баптистов и евангельских христиан в Церковь Евангельских христиан-баптистов (ЕХБ). Во главе новообразованного объединения стала Всесоюзный совет Евангельских христиан-баптистов (ВРЕХБ). В августе 1945 г. подписывается соглашение, согласно которому в состав ЕХБ вступали белорусские пятидесятники. Осенью 1945 г. началось объединение.
Однако против него выступили пресвитеры евангельских христиан и пятидесятников, которые отказывались признавать главенство ВРЕХБ, справедливо обвиняя ее в сотрудничестве с коммунистическим режимом.
Протестантские общины области насчитывали сотни верующих. На Зельвенщине, к примеру, церковь ЕХБ насчитывала 260 человек с центром в деревне Бородичи. Во главе общины стоял пресвитер М. Лазута. Лидская община баптистов имела связи с Польшей и США, получая оттуда религиозную литературу.
