2. Партизанское соединение Щучинской зоны (командир С. П. Шупеня). В Ленинской бригаде (командиры: Синичкин Ф. М., декабрь 1942 — май 1943; Булат Б. А., июнь 1943 — ноябрь 1943; Шубин Г. А., июнь 1944 — июль 1944) формируется отряд им. М. И. Калинина (командиры: Ковязин В. Ф., август 1943 — сентябрь 1943, погиб; Вахонин Н. Г., сентябрь 1943 — февраль 1944; Габдулвакилов Г. М., февраль 1944 — июль 1944). Данное подразделение комплектуется из партизан, выделенных отрядами «Борьба» и «Ленинский» Ленинской бригады.
24 ноября 1943 г. отряд им. М. И. Калинина передается бригаде им. К. Е. Ворошилова (командир Макаров П. К., ноябрь 1943 — июль 1944). Состав: 82 партизана. Зона действия: Дятловский, Жолудокский, Козловщинский, Лидский и Щучинский районы{151}.
3. Партизанское подразделение Столбцовской зоны (командир В. З. Царюк). В составе Первомайской бригады (командир Ковалев Н. Г., май 1943 — июль 1944) в апреле 1943 г. на базе отдельных групп Шеметовца И. В. и Боженко В. И., прибывших в Барановичскую область по заданию ЦК КП(б)Б и БШПД, формируется отряд им. М. И. Калинина (командиры: Боженко В. И., апрель 1943 — май 1943; Шеметовец И. В., сентябрь 1943 — март 1944; Герасимчик П. И., март 1944 — июль 1944). До сентября 1943 г. отряд действовал самостоятельно, затем был включен в бригаду им. Г. К. Жукова. Согласно приказу уполномоченного ЦК КП(б)Б и БШПД по Барановичской области от 29.12.1943 г., отряд им. М. М. Калинина, насчитывающий 118 партизан, передан бригаде «Комсомолец» (командиры: Кузнецов И. К., декабрь 1943 — февраль 1944; Понявин Г. М., февраль 1944 — июль 1944). Зона действия: Мирский, Столбцовский и Кореличский районы{152}.
Что же получается, если верить строкам сухих официальных отчетов, еврейского партизанского отряда, как и самого Бельского, за голову которого нацисты установили крупное денежное вознаграждение, вовсе не существовало?
Напрашивается и другой вопрос, почему имя Бельского, равно как и героические дела его отряда, оказались вычеркнутыми из белорусской истории? Тому, как нам представляется, есть две причины. Первая заключается в следующем. В том, что совершил Бельский в годы оккупации, отчетливо видна не только отвага, но и благородство. Он, пожалуй, единственный из партизанских командиров Беларуси, кто, не дожидаясь директив «сверху», создал вооруженное подразделение, вступил в борьбу с захватчиками и, более того, идя наперекор сталинской антисемитской политике, спасал евреев, загнанных в гетто и обреченных на смерть.
Вторая причина следующая. Бельский уже не мог столь активно влиять на положение дел в отряде. Над ним стояли и комиссар И. В. Шеметовец, и уполномоченный Особого отдела Якимович. Невыполнение их приказов и распоряжений привело бы к расправе над самим Бельским. Командир знал, что на скоропалительные расправы Чернышев был горазд. Могли вывезти на Большую землю: в лубянских подвалах пыточные умельцы, часть которых «совершенствовалась» на территории Барановичской области, способны были выбить самые фантастические признания.
Бельский, будучи командиром отряда, ряды которого к исходу оккупации насчитывали 1230 партизан, отказался подчиниться обкому партии, требовавшему передать еврейское формирование в том виде, в котором оно существовало, в подчинении советским властям. Спасая евреев в очередной раз, он знал, на что шел. Так же как и знал, что стоит за выполнением распоряжения подпольного обкома партии, а именно — поголовная мобилизация в Красную Армию и передовая, откуда вряд ли кто уже вернется.
Бельский вышел из леса со своими подчиненными только на второй день после освобождения города, когда в Новогрудке уже квартировали советские войска. Его отряд, пройдя маршем 120 километров, стал лагерем у города, войдя туда утром 17 июля 1944 г. Когда все 1230 евреев получили удостоверения партизан, состоялось последнее построение. Командир, поклонившись в пояс, обращаясь к бойцам, сказал:
«Каждый волен идти куда хочет и делать что пожелает»{153}.
Решение А. Бельского вызвало шок. Разразился скандал. На Бельского выдали санкцию на арест. Предупрежденный о грозящей опасности боевой командир покинул Новогрудок и долгое время, перейдя на нелегальное положение, скрывался в Лиде{154}. Чекисты, объявили его в розыск, но так и не нашли.
Месть пришла совсем с другой стороны. И имя ей — забвение. Генерал-майор В. Е. Чернышев, узнав о случившемся, отдал приказ, суть которого можно выразить следующими словами: ничто не должно напоминать о самом Бельском, как командире, и о его еврейском партизанском отряде. Нам удалось найти и исполнителя воли В. Чернышева. Слово помощнику секретаря Барановичского подпольного обкома КП(б)Б И. У. Мисуне:
«В. Чернышев отдал мне распоряжение принять документацию от партизанских бригад и отрядов области»{155}.
Оценивая самоотверженный ратный вклад А. Бельского в победу над нацизмом и в целях восстановления исторической справедливости, считаем необходимым поднять вопрос о присвоении ему, одному из первых партизанских руководителей, спасшему более 1230 человеческих жизней и удостоенного лишь медали «Партизану Великой Отечественной войны», звания Героя Беларуси, увы, уже посмертно — он скончался в США в 1987 г.
Новогрудский округ Армии Крайовой[29]
10 июня 1943 г. Пономаренко, прежде чем пойти на силовое подчинение аковских формирований обкому партии, докладывал Сталину:
«Секретарь Барановичского подпольного областного комитета КП(б)Б т. Чернышев радиограммой сообщает: «В последнее время оживилась деятельность польских организаций. В ряде мест продолжается мобилизация поляков.
В Столбцовском районе появился отряд поручика Милошевского численностью свыше 300 человек, базируется в Кульском лесу. Цель — борьба за Польшу. Милошевский заявил: против партизан сейчас воевать не будем. Пополнение польских организаций идет быстро… их позиция — не активная борьба с партизанами, а только путем провокаций».
Прошу дать указание, какое должно быть наше отношение к этим формированиям»{156}.
Как показали дальнейшие события, беспокойство Пономаренко было не беспричинным. Ситуация в области накалялась: самый крупный легион Милошевского предъявил командиру партизанского отряда им. С. М. Кирова, действующего в Новогрудском районе, ультиматум:
«Советские партизанские отряды считаются оккупационными отрядами и должны покинуть Западную Белоруссию, иначе вас ожидает плохая судьба»{157}.
Указания из Москвы были решительные: польские формирования разлагать изнутри с помощью агентуры из «надежных» поляков, командный состав уничтожать. И люди Пономаренко приступили к ликвидации польских офицеров, продолжая дело, начатое еще в Катыни. О том, как это происходило, рассмотрим на примере 331-го батальона АК им. Т. Костюшко, который дислоцировался в Налибокской пуще.
Отметим сразу: отношения между поляками-аковцами и советскими партизанами вначале были дружеские. Они вместе сражались с гитлеровцами во время блокады Налибокской пущи в июле — августе 1943 г. (операция «Герман»). На совместном совещании руководства польских и советских партизан были определены участки обороны, способы действий. В оперативном отношении отряд К. Милошевского, например, подчинялся полковнику Г. Сидорку («Дубову»). Аковцы прикрывали главный тракт, который шел из Минска на Новогрудок через Ивенец, Налибоки, Кромань. Северные и южные направления пущи защищали советские партизаны. Уже с первых дней боев аковцы нанесли значительный урон гитлеровским войскам. В одной из организованных засад было убито 3 немецких солдата, выведен из строя танк, несколько автомашин. В следующие дни во время арьергардных боев защитники пущи понесли тяжелые потери и вынуждены были отступить. После того как кольцо окружения стало сжиматься, партизаны, разбившись на небольшие группы, попытались просочиться через него. Нормальные отношения, которые сложились между отрядом К. Милошевского и советскими партизанами, продолжались, как видно из документов и после блокады{158}.
