Заложники
В наиболее полном и обобщенном виде кремлевские заготовки, легализировавшись, были изложены в секретном постановлении СНК СССР № 2010-588 от 5.12.1939 г. о выселении из западных областей Украины и Беларуси осадников и работников лесной охраны. Такие документы, как Инструкции и Положения Народного комиссариата внутренних дел СССР № 2122-617 сс, утвержденные СНК СССР 29.12.1939 г.{301}, поистине уникальны. По своей жестокости и цинизму они, пожалуй, не имеют себе равных в истории человечества. Названные документы были признаны служить руководством к действию для многотысячной армии советских и партийных чиновников, администраторов и карателей. Белорусы привыкли страдать. Но те страдания, которые им уготовили большевики, не шли ни в какие сравнения с чем-либо в истории.
В чем же вина вышеуказанных категорий белорусских граждан? Существует несколько версий. Версия первая — политическая. Вина осадников, говорится в постановлении Совнаркома СССР, была в том, что они в значительной части своей были военными колонистами на кресах. Именно они получали белорусские земли из рук польского буржуазного правительства и самоотверженно служили ему.
Согласно заключению органов НКВД, вина лесников, объездчиков и других работников лесной охраны — белорусов и поляков по национальности — была в том, что из них готовили кадры диверсантов, шпионов, террористов на случай войны с СССР. Отмечалось, что с этой целью в Гродно, Несвиже, Граево, Воложине, крепости Осовец и других местах для них были организованы специальные 6-месячные курсы военной подготовки и переподготовки{302}.
Зная методы советских спецслужб, можно утверждать: обвинение, предъявленное жителям Западной Беларуси, не более чем блеф. Родившись в недрах НКВД, оно было направлено на то, чтобы, во-первых, в условиях политической нестабильности пресечь возможность появления «пятой колонны», во-вторых, уничтожить людей по национальному признаку.
Версия вторая. Личная месть. На судьбу осадников наложила свою роковую печать система личной диктатуры Сталина. Вероятно, в Советском Союзе не было другой социальной группы, которую бы репрессии затронули в таком объеме, как это произошло с осадниками. Причина, возможно, кроется в следующем. В 1920 г. — завершающем году войны между Советской Россией и Польшей — Ленина посетила безумная идея зажечь революционный факел в Европе. 27 февраля 1920 г. в войска Красной Армии поступила директива за подписью «вождя мирового пролетариата»: «…Все внимание направить на подготовку, усиление Запфронта»{303}. В мае ЦК РКП(б) публикует тезисы «Польский фронт и наши задачи»{304}. Именно к этому времени было принято решение, о котором писал Троцкий: «Мы шли на риск — на этот раз по инициативе Ленина — прощупывания штыком буржуазно-шляхецкой Польши»{305}.
Западный фронт (командующий М. Тухачевский) усиливается 8 стрелковыми дивизиями, 4 стрелковыми и 1 кавалерийской бригадами. В составе фронта образуется 3-я и 4-я армии, 3-й конный корпус и отдельная Мозырская группа{306}. В стране объявляется мобилизация. Не обошла она и Беларусь, население которой, поверив призывам большевиков, вступало в армию. Только Гомельская губерния дала 17500 рекрутов, Витебская — 12500, Минская — 44000 {307}. Москва, требуя новых солдат, дополнительно мобилизовала еще 25000 белорусов{308}. Из 200 тыс. человек, мобилизованных еще летом 1919 г. на белорусских землях, на Западный фронт были отправлены только 40 тыс. солдат. Зато в массовом порядке привлекались в Беларусь войсковые соединения латышских красных стрелков{309}. Всего под ружье поставили 1 млн. человек{310}. В июне-июле Тухачевский получает солидную поддержку: 170 тыс. солдат, 126,7 тыс. винтовок, 125 млн. патронов, 243 пушки, 13 тыс. сабель, 91 самолет{311}.
В июле 1920 г. Красная Армия была уже у польских границ. 11 июля министр иностранных дел Великобритании Дж. Керзон от имени европейских государств потребовал «незамедлительно остановить наступление Красной Армии по линии Гродно — Ярловка-Немиров — Брест-Литовск и дальше по территории Украины до Карпат»{312}. Ответом стало дальнейшее продвижение Западного фронта. 17 июля 1920 г. ЦК РКП(б), рассмотрев ноту Дж. Керзона, официально подтвердило избранный курс и высказалось за перенос боевых действий на запад от «линии Керзона»{313}.
22 июля 1920 г. штаб Тухачевского получил телеграмму польского военного ведомства, которую подписал начальник Генерального штаба генерал Развадовский:
«В соответствии с нотой, направленной польским правительством Советскому правительству, сегодня, 22 июля, предлагаю немедленное прекращение военных действий на фронте и посылку военных представителей для установления перемирия. Мы ожидаем ответа до 30 июля 3 час. 00 мин. и полагаем, что эта встреча должна состояться на шоссе Москва-Варшава между Барановичами и Брест-Литовском на линии фронта»{314}.
Встреча польской делегации в Барановичах 1.08.1920 г., которую возглавил вице-премьер иностранных дел В. Врублевский, с советскими представителями Западного фронта Шкутко и уполномоченным Запфронта Лобовым завершилась безрезультатно{315}. О желании большевиков вести переговорный процесс говорит шифровка Ленина, полученная Сталиным 23 июля: «…надо советизировать Венгрию, а может, также Чехию и Румынию»{316}. Очередной раунд переговоров состоялся в ночь с 11 на 12 августа в Сельдцах. С польской стороны парламентариями были З. Акенцкий и майор Стамировский, с советской — член Реввоенсовета 16-й армии В. Милютин. Подписанное ими соглашение предусматривало принятие польской мирной делегацией представителей Красной Армии на участке Сельдцы — Варшава 14 августа 1920 г.{317}. Большевики, как и в Барановичах, тянули время. Зачем им это было нужно? Они считали, что еще одно давление на «панскую Польшу» — и успех обеспечен. Есть еще один документ, который, мы уверены, как нельзя лучше и объективнее характеризует позицию Москвы — сообщение Народного комиссариата иностранных дел РСФСР относительно советско-польских переговоров 13 августа 1920 г.:
«…город Седльцы был занят нашими войсками, в числе пленных — члены польской делегации…»{318}.
А в это время в захваченных районах Польши насаждался «новый порядок»: национализировались заводы и фабрики, изымались помещичьи, государственные и монастырские земли. 30 июля в Белостоке под патронажем Москвы создается «правительство» — Временный революционный комитет Польши в составе: Ф. Дзержинского, Ф. Кона, Э. Прухняка, И. Уншлихта{319}. Оно, согласно установкам Кремля, провозгласило курс на «закладку фундамента Польской советской республики».
