ЕАК призывал ставить все эти вопросы перед партийными и советскими органами, предполагая в дальнейшем ходатайствовать о восстановлении бывших еврейских учреждений, об обучении молодежи родному языку и т. д. и т. п. Но в это же время над самим ЕАК уже сгущаются тучи. Его связи с зарубежными еврейскими организациями практически сходят на нет. С декабря 1945-го по ноябрь 1946 г. ЕАК проверяли три комиссии ЦК, по итогам которых лояльность советских евреев была поставлена под сомнение. В пропаганде комитета обнаружили «излишнее выпячивание роли и активности евреев в Отечественной войне и социалистическом строительстве», что было расценено как «политическая близорукость», «утрата элементарной политической бдительности»{145}.
В конце 1945 г. Комитет партийного контроля (КПК) предложил либо реформировать ЕАК, четко определив круг его деятельности, либо распустить в связи с исчерпанием задач, возложенных на него в годы войны. Три года советское руководство колебалось в принятии решения. В марте 1948 г. министр госбезопасности СССР Абакумов направил в правительство и ЦК записку, где в отличие от предшествующих документов содержалось прямое обвинение руководителей ЕАК в национальной деятельности и связи с американскими спецслужбами. Сталин не реагировал на эту записку 8 месяцев — возможно, рассчитывая как-то использовать комитет в большой игре, которую СССР вел тогда на Ближнем Востоке. Как известно, Советский Союз, стремясь вытеснить Англию из Палестины, ослабить ее позиции в этом регионе и создать возможность своего проникновения туда, поддержал идею создания государства Израиль. Когда армии соседних арабских государств напали на молодое еврейское государство, Сталин через советских сателлитов в Восточной Европе даже направил туда оружие. Однако Кремль просчитался: надежды превратить Израиль в советский форпост на Ближнем Востоке, использовать советскую еврейскую интеллигенцию для укрепления международного сотрудничества со всемирным еврейством и заручиться поддержкой еврейских деловых кругов за рубежом в расчете на инвестиции оказались тщетными.
Зато внутри страны флирт с сионизмом возымел неприятные для властей последствия: подъем национального самосознания советских евреев. Те с восторгом встретили факт создания нового государства. В ЕАК шли письма с предложениями начать сбор средств на закупку вооружения для Израиля, направить ему на помощь добровольцев-евреев из СССР. Не дождавшись положительного решения, многие евреи, подвергая себя смертельной опасности, по собственной инициативе выезжали из Советского Союза. Делали это, естественно, нелегально.
Был подобный прецедент и в Новогрудке, откуда сумели прорваться в Израиль более десяти вооруженных охранников местной тюрьмы — все в прошлом бойцы отряда А. Бельского{146}. Попытка властей скрыть данный факт провалилась. Было назначено служебное расследование. Ситуация для евреев-силовиков еще больше ухудшилась. Вовсю заработал приказ от 1947 г. Обручникова и Свинелупова, заместителей министров госбезопасности и внутренних дел по кадрам, не принимать евреев на офицерские должности в органы госбезопасности. К слову, зачищать репрессивный аппарат стали еще в 1945 г. Например, в Минске из специальной школы НКВД весной того же года исключили троих евреев-курсантов{147}.
28 ноября 1948 г. Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило решение, поручающее МГБ
«немедленно распустить Еврейский антифашистский комитет, так как показывают факты, этот комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки»{148}.
В 1946–1947 гг., по данным бывшего КГБ СССР,
«руководящий состав среднего уровня и рядовые партийные чиновники стали воспринимать антисемитизм как официальную политику партии. Термин «безродный космополит» сделался синонимом слова «еврей»: он означал, что советские граждане еврейской национальности разделяли мировоззрение евреев Запада и в силу этого не могли быть полностью преданными советскому государству»{149}.
В Советском Союзе началась политика физического истребления евреев. И первой жертвой сталинских спецслужб стал Михоэлс, находившийся тогда в самом центре дискуссий по созданию еврейской республики в Крыму. Обстоятельства смерти Михоэлса до сих пор относятся к числу неразгаданных тайн. Упоминавшийся нами генерал-лейтенант КГБ СССР П. Судоплатов на основании свидетельств людей и ряда документов, доступ к которым он имел, утверждает, что Михоэлс был ликвидирован в так называемом специальном порядке в январе 1948 г. Непосредственно на месте этой операцией руководили заместитель Абакумова Огольцов и министр госбезопасности Беларуси Цанава. Михоэлса и сопровождавшего его Голубова (агента МГБ в среде творческой интеллигенции) под предлогом встречи с ведущими белорусскими актерами заманили на дачу Цанавы. Там ему сделали смертельный укол и бросили под колеса грузовика, чтобы инсценировать бандитский наезд на окраинной улице Минска. За рулем грузовика сидел офицер транспортного отдела МГБ по белорусской железной дороге{150}. Убийство представили как автокатастрофу, убитому устроили пышные государственные похороны, а убийц, как сообщает историк Самсон Мадиевский, втайне наградили боевыми орденами{151}.
Вскоре был распущен и ЕАК. Вслед за его роспуском ликвидируются сохранившиеся еще очаги еврейской культуры: распускаются еврейские объединения, закрываются еврейские школы, театры. Из магазинов и библиотек изымается литература на идиш. Уничтожались даже пишущие машинки с еврейским шрифтом. По сфабрикованным обвинениям арестовываются представители еврейской творческой элиты, самый ее цвет — 430 писателей, артистов, художников, музыкантов. Лишь немногие потом вернутся из тюрем и лагерей.
Государственный антисемитизм, имевший место на территории Барановичской области в конце 30-х гг. — в эпоху «освободительного похода» — и «усовершенствованный» нацистами в 1941–1944 гг., в конце 40-х и начале 50-х гг. достиг своего апогея. Произошло это в силу ряда причин — дальнейшей шовинизации национальной политики, обострения противостояния с Западом, оценки Кремлем сионизма как «ударной силы империализма США», а советских евреев как его потенциальной «пятой колонны».
Наконец мы вплотную подошли к вопросу, почему белорусские евреи стремились покинуть СССР. Ответ на него мы нашли в книге «Черная книга с красными страницами (трагедия и героизм евреев Белоруссии)», авторы которой, Д. Мельцер и В. Левин, приоткрыли завесу секретности над грандиозными планами геноцида в отношении евреев.
«В феврале 1953 г. Кремлем началась подготовка к массовой депортации евреев в Сибирь и на Дальний Восток. Были подготовлены соответствующие документы. Для руководства акцией была создана комиссия, подчиняющаяся лично Сталину. Председателем ее Сталин назначил М. Суслова, а секретарем Н. Полякова.
Для приема депортируемых в Биробиджане форсированно строились комплексы лагерей. По всей стране составлялись списки (отделами кадров — по месту работы, домоуправлениями — по месту жительства всех лиц еврейской национальности. Было 2 списка — на чистокровных евреев и полукровок). Депортация должна было быть осуществлена в 2 этапа: «чистые» — в первую очередь, полукровки — во вторую. К крупным городам СССР были подогнаны несколько сот военных железнодорожных составов для высылки евреев. При этом планировалась организация крушения ж/д транспорта в пути следования, нападение на поезда с евреями, чтобы расправиться с ними в пути».
