Источник: Туронак Ю. Беларусь пад нямецкай акупацыяй. Мінск, 1993. С. 97.
О массовых убийствах западных белорусов сообщал Барановичский окружной комиссар Вернер:
«Особые трудности в школьном деле создавали бандиты[12], которые убивали учителей и уничтожали школьные здания. При этом добавляются не учтенные до сих пор потери местного населения сельской местности: крестьян, врачей и служащих управлений, убитых или похищенных бандитами»{54}.
Почему «народные мстители» — спецотряды и группы НКВД и НКГБ — так люто ненавидели учителей, а также представителей других творческих профессий? Вооруженные до зубов «народные мстители» (только кому мстили?) участие белорусской интеллигенции в организации школ, самопомощи, молодежного движения либо в восстановлении культурной деятельности трактовали как предательство. Потому и пылали школы, а представителям национальной интеллигенции выносили смертные приговоры. Документально установлено: партизаны в Слонимском округе полностью сожгли 80 школ из 224 и убили, вынудили уехать, увели силой в лес учителей. В результате такой «Отечественной войны», санкционированной Кремлем, весной 1944 г. в Новогрудском округе из 311 школ не работало более 50 %, а в Минском округе — 80 %{55}.
Что же ждало учителей, особенно молодых девушек и женщин, силой уведенных в леса, где их встречали 100, а то и более здоровых молодых мужчин, истосковавшихся по женской ласке, объяснять, думается, нет необходимости.
Надо отметить и еще одно обстоятельство: если оккупационные власти, руководствуясь политическими соображениями, иногда считались с населением, то советские партизаны себя подобной практикой не обременяли. Скорее наоборот: свою задачу они видели лишь в истреблении белорусского населения. Яркий пример тому судьба СБМ. В Москве неистовствовали от одной мысли, что там, за линией фронта, на оккупированной территории, оставшейся вне кремлевского контроля, продолжалась жизнь: люди, зарабатывая на хлеб, трудились, создавали семьи, учили детишек в национальных, а не русских, как это было до 1941 г., школах, где будущее страны — белорусская ребятня — приобщалась к святая святых: языку, своей истории и культуре. И если школы еще можно было разрушить, предав огню, а учителей — расстрелять, то молодежь, для которой возрождение страны стало не мечтою, а целью, запугать было невозможно. И вот тут на помощь приходит истинно советская подлость и иезуитство.
Из документов ЦШПД:
«В Белоруссии противник приступил к созданию союза молодежи…»
На этом донесении генерал П. К. Пономаренко написал:
«Тов. Зимянину. Надо обдумать, вопрос серьезный».
Из Москвы в Барановичскую область 26 августа 1943 г. поступает радиограмма следующего содержания:
«…3. Немцы организовали в Белоруссии «Союз Белорусской молодежи» — фашистскую организацию. Настойчиво разоблачайте вражескую провокацию… принимайте контрмеры (уничтожение руководителей и разгон организаций, засылка в «СБМ» нашей агентуры с целью его разложения изнутри)…»{56}.
Зная, что в области находятся два молодежных центра — Альбертин и Флерьяново, — туда убывает с отрядом чекистов секретарь ЦК ЛКСМБ подполковник Ф. А. Сурганов. Первоначально, согласно версии советских историков, в Альбертинский лагерь внедрили партизанских связных. Только проку от этого было немного. Это видно из докладной записки заместителя начальника штаба отряда «Советская Беларусь» по агентурно-оперативной работе политрука Мельникова от 24.02.1944 г.:
«наш человек пока еще не вступил в «СБМ»{57}.
Но еще ранее, 12.01.1944 г., принимается решение «по уничтожению фабрики и ликвидации этой школы» (картонная фабрика Альбертин и школа инструкторов СБМ. — А. Т.){58}. Полковник государственной безопасности Д. Армянинов, получив информацию о том, что руководители СБМ намерены провести маевку в лесу близ Альбертина и пригласить туда молодежь из окрестных деревень, оцепил, расставив засады и ловушки, предполагаемое место проведении мероприятия, стянув туда отборные подразделения НКВД, и в разгар праздника обрушился на присутствующих.
В руки попали начальник лагеря в Альбертине Василий Цыкунов, лидский и новогрудский окружные руководители Союза, руководитель спортивного отдела минского центрального штаба и др. В. Бреля, заместителя начальника Альбертинского центра, расстреляли сразу. Остальных, отделив парней от девушек, доставили на партизанскую базу, где, разместив по землянкам, подвергли многодневным допросам, которые проходили в лучших традициях советских чекистов — глубокой ночью и с применением изощренных пыток.
Сурганов, когда к нему, как руководителю «акции возмездия», привели окровавленного Цыкунова, указал на ближайшую поляну, где партизаны изгалялись над обнаженными 15-летними девушками, потребовал подписать листовки — обращение к членам СБМ, пообещав сохранить пленникам жизнь. Цыкунов, спасая не себя, а молодежь, особенно девушек от позора, собственноручно, как вспоминал после Второй мировой войны партизанский журналист Г. Будай, «подписал каждую из напечатанных ранее большим тиражом листовок»{59}. А потом произошло то, чего и следовало ожидать: пленников расстреляли. Правда, девушкам смерть отсрочили, передав их на несколько дней в полное распоряжение «народных мстителей».
Дальнейшие события развивались по плану, утвержденному в кабинетах Лубянки. Листовки за подписью Цыкунова, в которых он призывал всех членов СБМ уходить в лес, угрожая непослушных «передушить, как кот мышей», появились в Минске. В Руководящем штабе СБМ, чего и добивалось НКГБ, начались аресты. В камерах СД, которые размещались в здании медицинского института недалеко от Дома правительства, оказались: В. Горелик, Ф. Каплунов, Д. Стельмах, А. Короткий, Я. Асинчик, С. Бузук, Я. Шнитко — знаковые фигуры молодежной организации Беларуси. Правда, нацистские спецслужбы, быстро разобравшись, что к чему, освободили руководителей СБМ, «строго приказав, чтобы никто нигде не обмолвился о произошедшем»{60}.
Самого же Цыкунова, как видно из справки майора государственной безопасности Ливанова от 19.01.1944 г., доставили в советскую столицу:
«18.01.1944 г. тов. Сурганов сообщает, что у него находится заведующий центральным штабом Союза Белорусской Молодежи, он же руководитель постоянных курсов руководящих работников СБМ. в Альбертине — Цыкунов Василий. Представляет большой интерес. Первым самолетом направили в Москву…»{61}.
Факты свидетельствуют: партизаны с беспощадной жестокостью расправлялись не только с СБМ, членство в котором являлось основанием для вынесения смертного приговора «как предателю Родины»{62}, но и с любым белорусом, который состоял в отрядах самообороны или БКО. Как в последствии станет известно из воспоминаний бывшего командира партизанского отряда им. Г. И. Котовского бригады им. Ленинского комсомола И. Р. Евдокимова[13],
«предпринимались решительные меры по ликвидации отрядов самообороны. Ее приходилось уничтожать с боем»{63}.
