— Е-ех! Ляпота! — довольно пробасил Ратибор, с нескрываемым удовлетворением наблюдая за поднявшимися над рухнувшей башней обширными клубами пыли. — Всё-таки мы свалили эту колдовскую обитель, рассадник зла и подлости!.. Ха! Молодцы́! — дюжий ратник одобрительно хлопнул по плечу ближайшего, подвернувшегося под тяжёлую руку витязя, от такого проявления эмоций своего владыки на ногах не устоявшего. Вместе с тем громогласный радостный рёв русичей возвестил о том, как они едины мыслями со своим князем.

Но вот раздавшийся позади Ратибора торопливый топот, а следом и периодическое знакомое чихание заставили правителя Мирграда обернуться; перед ним возник стрелой летевший к нему Емельян. Не на шутку встревоженное лицо его имело мертвенно-бледный оттенок, а в глазах стояли самые настоящие слёзы.

— Ты чегось, от пыли прослезился, писарчук? Аль оттого, что красное алгурийское винцо из погребков императора всё растащили до тебя? — попытался не к месту пошутить Ратибор, вдруг нутром почувствовав недоброе. — Что случилось, белобрысик?

— Беда, Ратиборушка!.. — отдышавшись, тяжело выдохнул Емельян. — Страшное письмишко с голубком прилетело из Мирграда!.. Ужасная весточка от Бронислава!

— Излагай! — резко бросил рыжеволосый гигант. — Не тяни кота за…

— Благану зажмурили! А также похитили государыню, то бишь Марфу, твою жену! — выпалил испуганно Емельян. — Ента сделал Пурагелис, верховный маг Роковой Длани! Каким-то колдовским способом оказался он перед твоим теремом, а затем с помощью тёмного чародейства развалил ворота, ворвался внутрь замка, поубивал там всех, а после отправил на тот свет и нашу знахарку, вставшую у него на пути! Ну а потом колдун прыгнул в какой-то клубящийся волшебный портал и был таков… вместе с твоей ненаглядной! Ещё пишут, будто он хотел и детишек твоих с собой забрать, да Благана успела их загодя спрятать в библиотеке… — Емельян вытер тыльной стороной ладони покатившуюся по щеке крупную слезинку и ошарашенно произнёс:

— Она погибла, Ратиборушка, ты представляешь⁈ Не могу поверить!.. Этот негодяй убил нашу вреднючку! Как же мы теперь без Благаны будем, Ратик?!.

Рыжебородый богатырь молчал. Нутро у него разом онемело; он моментально осознал, что так тоскливо всё это время щемило на сердце; пришло ясное понимание, про кого же из ворогов он запамятовал.

«Пурагелис, верховный маг Роковой Длани… Ну конечно же!.. Растудыть твою тудыть… — молнией пронеслось в голове „рыжего медведя“. — А ведь мой последний разговор с Благаной теперича становится куда как более осмысленным!.. Похоже, сварливая пичужка потому вернулась в Мирград, что предвидела такой шаг тёмного чародея! И прекрасно отдавала себе отчёт, что может не пережить их встречу! А я, дурак, Благане ещё до конца дней своих предложил куковать в дворцовой читальне!.. Теперь мне ясно, почему она столь печально отреагировала на енту фразу… Только сейчас понял! Светлая ведунья знала, что погибнет в противостоянии с Пурагелисом! И всё равно вышла супротив него на поединок… Ради спасения моей семьи! Вот дерьмо!..»

— Сопли утри! — спустя пару мгновений отрывисто бросил Емельяну мрачный, словно грозовые небеса, Ратибор, которого весть о смерти Благаны и похищении супруги потрясла до глубины души. — Что там ещё в послании⁈

— Ентот темнозадый злодей не прикончил Бронислава только потому, что велел ему передать тебе, что… кхе-кхе, — белокурый летописец закашлялся от очередных клубов пыли, поднявшихся от рухнувшей башни и накативших на них песчаной волной.

— Что передать⁈ — нетерпеливо рявкнул могучий великан. Глаза его горели неистовым синим пламенем.

— То, что ежели хочешь увидеть свою Марфу живой и невредимой, ты можешь найти его, ну то бишь этого недобитка Пурагелиса, на Чёрном континенте, а именно в егошнем базальтовом замке, который находится подле Кросмарека, столицы Вельберии!.. Сказал явиться одному! Ежели, конечно, не желаешь после собирать жену по кускам. Ратиборушка, не будучи прорицателем аль семи пядей во лбу, тем не менее с уверенной уверенностью заявляю тебе, что ента самая настоящая западня!..

— Засунь-ка ты себе свою уверенную уверенность в задницу! — зло прошелестел в сторону Емельяна спешно подошедший Мирослав, затем тревожно воззрившийся на рыжегривого приятеля. — Я в курсе, друже, что произошло, мне наш писарюга уже сообщил! И вот что я скажу тебе…

— Ладью мне! — перебивая друга, гаркнул Ратибор на пол-Нурязима. — И жратвы в дорогу!

— Я плыву с тобой, — закончил своё предложение Мирослав.

— Нет! — не терпящим возражения тоном гаркнул Ратибор. — Я отправляюсь за Внутреннее море один! Вы же сворачиваетесь и возвращаетесь домой, на Русь!

— Но Рат… — попробовал было возразить русый мечник.

— За главного в моё отсутствие будет… — снова оборвал на полуслове Мирослава огнегривый исполин, при этом обведя взглядом застывших в ожидании добрых сотни две русичей, только что стрелявших по его приказу из катапульт, — Емеля!

Тут же раздался потрясённый вздох. Русы ошарашенно переглянулись, попытавшись переварить услышанное.

— Да ты что, Ратиборушка!.. — спустя миг затараторил огорошенно Емельян. — Я же не…

— Справишься, уверен! — громогласно пророкотал рыжебородый богатырь. — Помнится, когда мы отправились в тот пресловутый поход на Великий караван осов, Свят оставил тебя за главного в княжестве, и ты сполна оправдал его доверие, хотя был ещё так зелен и глуп. Ну а сейчас, Емелька, ты повзрослел и даже помудрел, посему верю: управишься как минимум не хуже! Давай бумагу, приказ немедленно и оформим! Опирайся на Мирку, Брона и Любомира; не подведут.

— Ну а ты, — Ратибор повернулся к Мирославу, — приглядишь за ним. А также за моими тремя рыжими непоседами!

— Как за своими, братка, — понимающе кивнул русый мечник. — Обещаю!

— Ну вот и ладушки! — поворчал Ратибор, в глазах которого сверкали тёмно-синие молнии. — А теперь повторюсь: ладью мне! Настала пора посетить Чёрный континент!

— Как быть с варягами? — поинтересовался подошедший Любомир. — Они собрались после Нурязима идти на Дулмас.

— Не мешать. Пущай катятся куда хотят! — приказал Ратибор. — Заодно тамошнему городничему Байбариану от меня привет передадут. Пред тем как за рёбра его на крюку подвесят. Мне же не с руки сейчас лаяться что с ними, что с недовольными скорым отплытием князьями; кто желает, также может тутова задержаться. Разумеется, на свой страх и риск. У меня же имеются дела поважнее!

Ратибор обвёл горящим взглядом своих мрачных витязей и зычно прорычал, так, что, казалось, даже вольный ветер в испуге затих:

— Чего вытаращились, обормоты⁈ У Пурагелиса моя Марфа, врубаетесь или нет, секиру Перуна вам промеж булок⁈ Я ентого прихвостня Ахримана в нужнике утоплю! Вместе со всеми его служками! — государь Мирграда развернулся и посмотрел в сторону Южного материка, а затем зло, многообещающе выдохнул:

— Ну, сын гиены и шакала, ты сам напросился!..

Торговая галера «Дитя богов». Спустя неделю

Торговый корабль с пафосным названием «Дитя богов» представлял собой средних размеров галеру характерной продолговатой формы всего с одной, но массивной мачтой и двадцатью вёслами по каждому борту. Данное, ничем особо не примечательное судно принадлежало направляющемуся домой вельберийскому купцу Мнересу, являющемуся по совместительству ещё и капитаном галеры. Ушлый барышник, больше всего в своей жизни ценящий деньги, легко согласился за внушительную сумму золотом взять с собой пассажира. Причём не одного; на борт взошли также несколько чернокожих ристальщиков, страстно мечтающих о возвращении в родные пенаты.

Одним из них был Аблаим по прозвищу Стальное Копьё, тот самый эбонитовый ратоборец, с коим «рыжий медведь» уже более двух лет назад на словесах чуточку повздорил перед своим первым выходом на арену Кузгара. Тогда кучерявый невольник осознал свою ошибку и вовремя отступил, тем самым избежав больших неприятностей как для себя, так и для своих соплеменников. Неделю назад же бывший ристальщик, чудом продержавшийся столь долго на арене Кузгара, сам окликнул спешащего в порт Нурязима рыжекудрого богатыря. Узнав, что Ратибор немедля отправляется на Южный материк, Аблаим с четырьмя соплеменниками упали к нему в ноги и, слёзно умоляя, напросились-таки к огневолосому гиганту в попутчики. Дюжий ратник не с первого раза, но всё-таки признал мимолётного знакомого, после чего, по доброте душевной, велел Мнересу взять на борт желающих попасть на родину чернокожих аборигенов. Вельберийский торговец без лишних пререканий согласился разместить на своей галере ещё нескольких пассажиров, ведь рыжебровый рус, не считая, щедро отсыпал ценных кругляшей за каждого из них. Благо уж с чем с чем, а с наличием злата у могучего исполина проблем не имелось.