Рядом рубились Мирослав с Яромиром, так же уверенно укладывая «подремать» стоящих напротив противников. Остальная дружина не отставала от трёх приятелей, явно при этом наслаждаясь знатной дракой. Слаженно, спокойно и решительно действовали русичи. В конце концов оставшиеся викинги не выдержали и принялись швырять в мирградских витязей всё, что под руку попалось, в том числе кувшины, кружки, тарелки да стулья с лавками. Но это им слабо помогло и лишь ещё пуще разозлило дюжих ратников Святослава. Пробившись сквозь град сыплющейся на них кухонной посуды с табуретами да скамейками, русы в очередной раз врезались в находящихся в явной панике северян, оставшихся стоять на своих двоих, загнав их в угол двора и размеренно вбивая вражин в пол и стены. Всё было кончено; исход потасовки стал ясен даже младенцу. У дружинников князя только парочка человек «прилегла отдохнуть», и то ненадолго, варяги же отправились в царствие сновидений практически все. Лишь несколько окровавленных северных шнобелей до сих пор вяло отбрыкивались, пытаясь не прикорнуть рядом с дружками. Но и они разудало складывались один за другим. Ратибор от разочарования, что веселуха так быстро закончилась, расстроенно пробасил: «Эх, славное было рубилово», да всадил с досады свой гранитный кулак в кирпичную кладку, шедшую по периметру внутреннего дворика, могучим ударом проделав в ней внушительного размера дыру.

— О как! Да там пустоты какие-то!.. — молодой богатырь удивлённо заглянул внутрь. — Не разглядеть ничего… Темень да плесенью воняет… Но очень похоже на тайный ход! Едрить твою тудыть, не растудыть, а я ведь был прав всё это время, клянусь бородой Сварога! Похоже, есть где за стенами пошуршать нашей крысе! Неудивительно тогда, что словить её не можем, коль слухает нас всё это время какая-то гадина склизкая!..

— Прекратить избиение наших северных гостей! — зычный повелительный рык прогремел со второго этажа. — И немедля! — голос Святослава спутать с чьим-либо другим представлялось делом крайне маловероятным.

— Друже, ты это видишь⁈ Это же лаз тайный! А я говорил!.. — Ратибор кивнул на провал в стене и обернулся к подошедшему, ещё не остывшему после драки Мирославу, расчёсывая при этом себе до крови левое плечо. Из царапин, оставленных тёмным ведуном, помимо кровушки, сочилась также сукровица вперемешку с гноем.

— Я вижу, я всё вижу! — Мирослав схватил приятеля за кисть руки и настойчиво поволок к выходу. — С месяц назад ты этого Кубальда завалил бы и глазом не моргнул, а сейчас еле одолел!.. Сила, скорость да ловкость покидают тебя, неужель сам не замечаешь⁈ А виной всему эта твоя гниющая рана на плече, уверен! Пошли уже к Добролюбу! За лапку тебя отведу до лекаря, аки дитя неразумное, коим ты, похоже, и являешься! А ещё на Емельяна кивал!..

— Неправда, не «еле одолел»!.. Ну, завозился слегка, попасть толком никак не получалось, ибо вёрткий оказался, собака! Мир, ну чего ты…

— Да ничего! — зло перебил смущённого могучего товарища Мирослав, споро таща его к врачевателю. — Чую, ежели тебя не сопроводить к знахарю, сам ты вообще никогда не доползёшь до него! Так что пошли по-шустрому, пока я мясных ломтей с твоей рыжей задницы не нарубал!

— Да иду я, иду, сам собирался не сегодня завтра… — Ратибор не сопротивлялся и позволил вести себя в лечебницу, ибо понимал, что его старый друг прав. Во всём. — Но там есть ход!..

— Скорее это склеп какой семейный нашего князя, — Мирослав грязно выругался. — Посему заткнись и топай к Добролюбу, пока я тебя там не замуровал!..

— Да топаю я, топаю…

— Молча топай, Рат!

— А можно мне до нужника сначала прогуляться?

— Нельзя, рыжий!

— А если очень хочется? Квасок да винишко наружу просятся…

— Потерпишь, Ратик!

— Не могу… Уже невмочь!..

— В шаровары сходи!

— Да ты что, дружище, такое балакаешь⁈ С печки во сне луковкой шлёпнулся? Это же срам несусветный!

— Ничего! Банька всё смоет!

— Ты в кого такой вредный пошёл, Мирка?..

— Да в тебя, вулкан рыжезадый! Не узнаёшь, что ль⁈ С кем поведёшься, как говорится, от того и заразишься…

— Ах ты хмельной суслик…

— Непутёха!

— Лапоть!

— Ржавый свин!..

— Вот и погутарили…

— Сам напросился! А теперь шагай молча, Рат, не гневи меня! И так до белого каления довёл, на тебя же без слёз не глянешь!.. Без руки хочешь остаться⁈ А Добролюб первым делом предложит сейчас тебе её оттяпать по плечо, вот увидишь!

— Типун тебе на язык и солонку с перцем за обе щёки, Мир!..

— Не, ну ты видел его, князь⁈ — Олаф удивлённо крякнул, вспоминая вчерашний день. — Ну и чудовище! Никогда таких здоровенных секачей не встречал!

— Это да, — согласно кивнул Святослав, — силён оказался хряк! Жаль Ефнусия, егеря нашего. Под рёбра поддел клыком знатно его этот боров…

— Угу! А ведь стрелами был утыкан весь, аки таран какой, что вот уже с седмицу как замер пред вратами осаждённого града… — Чернобровый покачал головой, удивляясь живучести смертельно раненного кабана. — И много таких зверюг по твоим лесам бродит, а, Святослав?

— Да попадаются периодически диковинные экземпляры… Но вот на кого мы в Караиме наткнулись зимой, это вообще история прям для саги какой! Кому рассказать, не поверят… — князь хотел было поведать о том славном походе, не заметив, как навострил уши Олаф при упоминании данного поселения русичей в Забытых пустошах, но тут же себя одёрнул. Не за этим они с варягом тут хаживали, чтобы сказаниями обмениваться.

Князь и ярл размеренно наворачивали круги по второму этажу княжьего терема, не спеша прогуливаясь во время свадебного пиршества, и лениво обсуждали подробности вчерашней совместной охоты, когда удалось загнать в Тернистом лесу под Мирградом совершенно огромных размеров вепря, в загривке доходившего до спины доброго коня. Яромир безмолвной тенью чуть поодаль следовал за Святославом и его гостем, в разговор не влезая. Воевода прекрасно знал, когда можно вещать, а когда стоило помолчать. Властитель Мирградского княжества решение явно принял, и вскоре он его огласит как Олафу, так и своим друзьям.

— Обдумал я твоё предложение, Чернобровый, — Святослав покосился на собеседника. — Оно и правда заманчиво, но нужно уточнить пару деталей, прежде чем я дам окончательный ответ…

— Внимательно слушаю тебя, владыка Мирграда! — Олаф почтительно склонил голову. — Готов прояснить любые непонятности…

— Отойдём в укромный коридорчик, не будем разговаривать там, где любопытных много… — князь отвёл Чернобрового в дальний угловой проход, ведущий к редко используемым гостевым комнатам, и перешёл сразу к делу: — Награбленное делить мы будем не в овраге каком аль другом потаённом местечке, а в Мирграде или около него, куда и свезём всё добро после нападения на караван купеческий!

— Стоит ли? — Олаф недовольно сверкнул серыми глазами. — Времени столько потеряем! Не проще ли сразу…

— Не проще! — сказал как отрезал Святослав. — Это обязательное условие, на котором я соглашусь участвовать в этой сомнительной авантюре!

— Хорошо, — ярл нехотя кивнул. — Принято…

В этот миг недалече, из внутреннего дворика послышались шум и гам. Несколько слуг торопливо пробежали мимо замолчавших правителей, удивлённо уставившихся на начавшийся переполох.

— Что случилось⁈ — Яромир в несколько прыжков догнал последнюю улепётывающую служанку, сцапал её за локоть и резко развернул к себе. — Ну⁈ Говори!

— Простите, господин, — тщедушная девчушка аж затряслась от волнения, увидев пред собой воеводу, а чуть далее и князя с Чернобровым. — Наши витязи во дворе не на шутку схлестнулись с варягами!.. Морды друг дружке бьют!

Яромир отпустил испуганную прислужницу и обернулся к Святославу, умоляюще на него вытаращившись. Между приятелями не было брошено ни слова; они и так прекрасно понимали друг друга. Чуть помедлив, князь еле заметно кивнул, отпуская своего товарища. Русый воин мгновенно бросился к балкону второго этажа, быстро оценил обстановку внизу, шустро расстегнул пояс с ножнами, который с тихим шелестом скользнул на пол, да перемахнув через перила, сиганул прямо на головы рубящихся с русичами норманнов, завалив сразу парочку из них массой своего тела.