— И ты в этой безумной атаке ставишь на кон их жизни, — хмуро обронил высокородный аскер. — Всё или ничего…

— Победа или смерть, — поправил Ратибор своего собеседника. — Девиз моего княжества. С данным боевым кличем на устах я вырос. Ну а битвы не бывают без павших на поле брани. Ты же, ежели так радеешь о тех, кто вскорости сложит головы при этом штурме, вполне можешь подсобить да сохранить многим из них жизни.

— Помимо отворения врат? — встрепенулся с любопытством Лазар. — Ента каким же образом?

— Очень простым, — теперь уже Ратибор покосился на чернобородого вифирийца. — Уничтожьте четыре «Скорых Карачунки», что по-прежнему на стенах Нурязима находятся. А в идеале и все остальные катапульты с баллистами. Тогда мы сможем использовать притащенные из Амарака обычные, ещё целые камнемёты. Ну а вы тем самым спасёте много людей. В том числе беглых рабов, то бишь своих бывших собратьев по несчастью.

— И при этом загубим свои жизни. Так себе размен, прямо скажем… — горько хмыкнул Лазар. — Да и как ты вообще себе енто представляешь?

— Да молча! Изобретать ничего нового не треба, — недоумённо пожал плечами Ратибор, явно недовольный тем, что приходится разжёвывать тугодумному товарищу элементарные вещи. — Проберётесь ночью на стену, перережете зевающую охрану, а сами камнемёты обольёте горючей смесью и подожгёте, опосля сиганув кто куда. Вас триста рыл, сам же балаболил! Уж, поди, справитесь!

— Агась! А смесь енту горючую мы откель возьмём? Из воздуха?

— Мы вам выделим сколько надобно! — уверенно рыкнул дюжий ратник. — У меня чудодельцы из Змейграда тоже кое-что умеют. Например, горящую воду делать! Прота́щите к себе за стены в небольших бочонках через сливные каналы, что вполне реально!

— Ежели не успеем после унести ноги, ента верная мучительная погибель. С нас шкуры живьём сдерут…

— Слухай, сопливец, кончай ныть! Ты чего кумекаешь, тут прогулка, что ль, какая беззаботная намечается? Каждый здесь головой рискует! А ты сам помощь предложил! Ну а коли не готов подмогнуть, так и вали в зад, в свои сточные вонючие канавы да сиди там в безопасности, обтекай и жди, покамест я ентот златой нужник до основания не раскурочу! А я задуманное сотворю и без твоего хлипкого содействия!

Ратибор крутанулся на пятках и собрался уж было уйти, как его остановил оклик Лазара:

— Подожди!

— Ну? — резко кинул через плечо могучий исполин.

— Я помогу и сделаю, о чём ты просишь! Но у меня есть одно условие.

— Ну⁈ — ещё более зычно рявкнул «рыжий медведь».

— После того как ты захватишь Нурязим, вы уйдёте из Ивропии! То бишь вернётесь домой, никуда более не вторгаясь! — на одном вздохе выпалил высокородный вифириец, явно вспомнивший о предсказании маленькой слепой «девочки» Фейзы, жестоко убитой колдуном Зоривесом. Перед смертью седовласая прорицательница успела напророчить Лазару про гибель Западной цивилизации, начавшейся со вторжения в Ослямбию армии русичей, возглавляемой не кем иным, как тем самым огнекудрым варваром, что стоял сейчас рядом.

— С чего бы ента? — Ратибор, по отношению к себе страсть как не любивший подобного, не терпящего возражений тона, развернулся, при этом нехорошо прищурившись. Всё его естество сразу заартачилось. — Тебе на перстах перечислить, сколько стран участвовало в первом нападении на Мирград? Практически вся Ивропия!

— Ты не хуже меня ведаешь, чемпион, — как можно мягче произнёс Лазар, мгновенно осознавший: ставить столь категоричные ультиматумы «рыжему медведю» — путь в никуда, — что наши войска отправились на Русь не по своей воле! Это был приказ, ослушание которого грозило страшными последствиями любому из взбрыкнувших государств… В отличие от нынешних времён, заметь!

Лазар пытливо уставился на замолчавшего Ратибора и горячо продолжил:

— Нынче-то, когда Ослямбия слаба как никогда и не в силах покарать за непослушание, хоть один из вассалов отозвался на зов Эдиза? Правильно, нет, ибо любви к осам в Ивропии никто не питает! Зато абсолютно все мы чванливых шалмахов на дух не переносим и безмерно рады скинуть рабское ярмо с наших многострадальных шей!

Тощий вифириец погладил свою длинную бороду и тоскливо пробормотал:

— Тут, правда, у нас у самих знатная междоусобица опосля намечается. Имею в виду грызню между царствами Ивропии, после того как Ослямбия падёт. Земельные споры, дело такое… Можно не сомневаться: каждый из властителей возжелает отщипнуть от территории некогда самой могущественной империи по лакомому куску! Ну и попутно, за выяснением того, кому и сколько полагается от столь вкусного пирога, точно вспыхнет добрая свара, грозящая новой разрушительной войной внутри самого Запада. Нешуточный передел мира грядёт, но енто уже к нашему вопросу отношения не имеет… Не так ли?

— Так ли! — вяло огрызнулся Ратибор, в глубине души понимавший, что во многом Лазар прав.

— Ты же сам, великан, отпустил всех вассальных вояк по домам после того, как разбил нашу стотысячную орду, — хитро улыбнулся себе в бороду вифириец. — Значит, в чём-то ты со мной согласен, хоть и не признаёшься!

— Ента был жест доброй воли, — буркнул огневолосый исполин. — Мне было нужно, чтоб вассалы не откликнулись на зов ослиного императора. И таким способом я решил им показать, что мне треба не их головёнки, а Эдиза!

— Я успел тебя неплохо разузнать, топтыгин, посему могу утверждать со стопроцентной уверенностью, что ежели бы ты держал наших воинов за лютых ворогов вроде осов, то никогда бы не освободил их из плена! Если только из телесной оболочки да тудась, прямиком на небеса… Я не прав?

Ратибор несколько мгновений помедлил, а затем нехотя согласно кивнул:

— Прав. Ладно, плюгаш, хрен с тобой; отвалим мы до хаты после того, как захватим Нурязим, а я сверну башку Эдизу. В принципе, я сам так собирался изначально сделать…

— Обещаешь, что уйдёте? — карие глаза Лазара взволнованно блеснули.

— Угу, — могучий гигант утвердительно мотнул рыжей гривой. — Даю слово! Этого достаточно?

— Более чем, — довольно проронил высокородный вифириец. — Что ж, договор есть договор; вскорости на стенах Златого града знатно воспламенится! Осталось только определить день, когда надобно подпалить катапульты!

— Полагаю, в конце ентой седмицы будет в самый раз! — безапелляционно рявкнул Ратибор. — Так что готовьтесь: совсем скоро идём на штурм!..

Последний день недели

Стоял конец августа. Утреннее солнце только-только лениво принялось выползать из-за горизонта, когда на высоченных стенах Нурязима добро заполыхало. Взмывавшие ввысь то тут, то там языки пламени безжалостно уничтожали один из главных оплотов обороны столицы осов, а именно чудовищные вифирийские катапульты. Попутно прожорливый огонь перекинулся и на обычные метательные машины; горели те знатно, с треском, словно дрова в печке. Лазар выполнил свою часть уговора; прокравшаяся к бойницам ватага невольников вырезала полусонную охрану, а затем подожгла столь необходимые аскерам для обороны орудия. Ну и вспыхнувшее на стенах яркое пламя стало для русичей своеобразным условным сигналом для судьбоносного штурма; тут же гулко прозвучал боевой рог славян, возвещающий о том, что томительное ожидание наконец закончилось; долгожданная осада Златого града началась.

Надо заметить, русам удалось застать неприятеля врасплох; для аскеров случившаяся атака стала полной неожиданностью. Ведь ничто не предвещало беды нурязимцам в столь солнечное утро; шалмахи ни сном ни духом не ведали о готовящемся именно сегодня решительном штурме русоволосых дикарей.

Тем временем у русичей первым делом в ход пошли полтора десятка оставшихся катапульт. Тех самых, притащенных из Амарака. Спешно подогнанные на расстояние выстрела, они дружным залпом весьма точно накрыли страшно суетящихся на стенах осов, в панике пытающихся не допустить дальнейшего распространения пожара; если огонь перекинется на городские постройки, следом вполне может заполыхать и вся столица.