— Что ты там лицезрел? Как эти явно не голодающие упиташи скопом валили полуживых, изрядно отощавших волков, не жравших до боя с седмицу-полторы? Я тоже видел воочию парочку-другую таких замесов в Кузгаре, исход коих был ясен ещё до начала грызни, — Ратибор пренебрежительно скривился, а затем во имя справедливости решил толкнуть в защиту хищников свою самую длинную за последнее время речь. — Во-первых, один на один или ровно на ровно никогда не бывало: волки всегда находились в меньшинстве. Во-вторых, обрати внимание, какие на этих псах шипастые металлические ошейники! Волчара попросту не может вцепиться в глотку такому противнику, да ещё и сильно ранится в довесок при данной попытке, зато пёс, в свою очередь, без проблем впивается в незащищённое горло серого лиходея!.. То есть уже можно с уверенностью утверждать, что бои между ними проходят, мягко говоря, в не совсем равных условиях! А точнее — в совсем не равных! Ну а в-третьих, — молодой гигант снисходительно улыбнулся себе в бороду, — не знаю, где вы берёте таких мелких, полудохлых волков, более похожих на каких-то карликовых степных шакалов, но наш матёрый северный волчище из Дымчатых лесов славно бы отобедал даже самым крупным кобелём из ентой сытой своры!.. И лишь по весне стало бы ясно, куда делся несчастный пёсик, по найденному где-нибудь под неказистой берёзкой волчьему помёту с торчащим из него изжёванным шипастым ошейником! Ибо при прочих равных любая собака для волка, подчёркиваю — любая!.. — это всего лишь дичь, которую повезёт унюхать! Кусок мяса, коим серому негоднику посчастливится добро набить своё вечно голодное, пустое брюхо.

— Ну ты и нахалюга, дикарь! — насупленно прошипел покрасневший от злости Байбариан, однако так и на нашедший, что можно возразить Ратибору по существу. — Но чего же мы встали посреди тракта? — затем сконфуженно промямлил городничий, явно желавший побыстрее сменить тему. — Идите же за нами, гости дорогие! Выпить, закусить всегда у нас найдётся для столичных визитёров! Впрочем, как и местечко в Яме! Очень уж охота поглядеть воочию, кто чего стоит на арене!.. — рыхлый пухляшок неприязненно и вместе с тем многообещающе зыркнул на рыжебородого витязя.

«Это точно, — удовлетворённо подумал про себя Зелим, отдавая приказ своим воинам следовать за встречающими. — Совсем скоро, варвар, ты на собственной шкуре прочувствуешь, при более тесном общении с чёрными псами, коих сейчас зазря охаял, кто из вас дичь!»

Дулмас находился практически на самой границе между Ослямбской империей и вассальным ей Дакийским царством. Насчитывал приграничный городок под тридцать две тысячи жителей и славен был в первую очередь (естественно, помимо своих знаменитых волкодавов) уже упоминавшейся, известной на всю округу Ямой — вырытым в земле и опоясанным двумя ярусами трибун внушительным котлованом с ареной на дне. Размеры этого, относительно небольшого ристалища (по крайней мере, в сравнении со столичной ареной) составляли в ширину и длину двадцать на тридцать четыре, а глубину не менее восьми метров. Само же громоздкое, довольно безвкусное, хаотично возведённое сооружение вместе с трибунами, жилыми комнатами да многочисленными подсобными помещениями было, конечно, куда как больше, занимая собой значительную часть городских площадей недалеко от южных ворот Дулмаса, через кои и прошествовали в приграничное селение Ратибор и компания, направившись далее по улице Ристальщиков аккурат к здешнему подобию Кузгара. Ещё рядом с Ямой располагалось полдюжины постоялых дворов для гостей города и два крупных свинарника, куда сбагривали тела убитых, а также обширный базар, находившийся от тамошней арены всего в нескольких десятках шагов.

Молодой богатырь внимательно озирался по сторонам, стараясь подмечать малейшую деталь, которая поможет ему бежать. Про себя непокорный гигант уже решил, что лучшего шанса для попытки избавиться от оков у него ещё не было. Местное население, взволнованно перешёптываясь, в свою очередь, также со жгучим любопытством таращилось на неторопливо бредущего в сопровождении сотни меченосцев могучего, гремящего кандалами пленника; слава о непобедимом рыжем исполине вышла далеко за пределы Нурязима. Ну и внешний вид раздетого по пояс русича, буквально пышущего невероятной, первобытной мощью, впечатлял всех зевак без исключения.

— А ну, есть тут любители утех телесных? Подходи, выбирай! На любой вкус, окрас и кошелёк! — совсем рядом с пожаловавшей из столицы процессией раздался неприятный, скрипучий голос. Донёсся он от главного входа в двухэтажный, окрашенный в тёмно-розовый цвет бордель, стоящий прямо вдоль мостовой и примыкающий практически вплотную к близлежащему базару. Сложенный из грубо обработанных блоков известняка, дом терпимости под названием «Спелая ягодка» представлял собой типичный для Ослямбии притон разврата, зарабатывающий на нещадной эксплуатации бесправной рабской силы. Несчастных невольников хозяин сего вертепа за людей, разумеется, не считал.

— Есть кто угодно! Это глаголю вам я, Коцляк! — тем временем продолжил на общем языке визгливо вещать нахальный зазывальщик, неказистого видочка одноглазый тощий проныра, являвшийся как управляющим, так и собственником сего «расчудесного» заведения. — Имеются у нас в достатке, помимо овечек и сусликов, — Коцляк пакостно осклабился, — женщины и мужчины, а также молоденькие девушки и юноши! На всё готовые, конечно! Буквально за символическую плату в пару серебряных монет они воплотят в реальность все ваши бурные фантазии! Ну а для уже опытных, состоятельных, с утончённым вкусом господ и совсем юные мальчишечки с девчонками найдутся!.. Стоимость их, сами понимаете, будет существенно выше!.. Чего тебе, варвар⁈ — с хохотом воззрился на резко к нему развернувшегося Ратибора Коцляк, не заметив своим единственным глазом, какое яростное пламя вспыхнуло в синих зеницах стремительно шагнувшего в его сторону рыжебородого великана. — Заинтересовался, что ль? Хочешь напоследок развлечься перед смертью?.. — договорить управляющий «Спелой ягодкой» не смог, ибо могучий исполин, несмотря на цепи, не особо его стеснявшие в простых, самых элементарных движениях, схватил двумя руками щуплого негодяя за горло и впечатал в стену борделя так, что у зазывалы разом вышибло весь дух. После чего Ратибор быстро, с лёгкостью поднял тщедушного глашатая в воздух на уровень очей и гневно прорычал тому прямо в ошарашенную харю:

— Что за мерзостные речи, гадёныш⁈ Я тебе, погань смрадная, башку с плеч сниму, коль ещё писк какой отвратительный услышу из твоей вонючей пасти! Понял меня, крыса гунявая⁈ Шустро моргни, тварь одноглазая, своим бессовестным зыркалом, коли уразумел всё!

— Отпусти его, варвар. И немедленно! — в хребет вспыльчивого русича упёрлось острое лезвие двуручного меча, выкованного его же отцом. Зелим оказался тут как тут. — Иначе сдохнешь сейчас от своего же палаша! Вот это будет ирония судьбы!..

— Везёт тебе, скотина!.. — чуть помешкавшись, зло гаркнул Ратибор в испуганное рыло лихорадочно моргающему одним глазом Коцляку и под всё усиливающимся давлением двуручного клинка, уже пустившего «рыжему медведю» кровь, разжал длани. Хозяин «Спелой ягодки» громко шлёпнулся на пятую точку и, жадно ловя ртом воздух, принялся с натугой кашлять. Впрочем, управляющий так и не осознал, насколько он сейчас был близок к смерти, ибо молодой богатырь находился буквально в полушаге от того, чтоб не раздавить вертлявому пройдохе кадык. Тысячник аскеров, что уж там говорить, бесспорно, спас Коцляка от намечавшейся скорой расправы.

— Что тут происходит? — между тем прорезался недовольный голос Джушукана. Полусонный, не до конца протрезвевший принц выпал из паланкина и, яростно костеря на чём свет стоит нёсших носилки рабов, суматошно вскочил да споро протолкался к Зелиму с рыжебородым богатырём. — Булат опусти!.. — рыгая сивушными выхлопами, тихо пробурчал брат императора на ухо наследнику рода Тупсов. — А то ещё проткнёшь раньше времени нашего чемпиона. А я ведь на рыжем буйволе кучу деньжат завтра срубить планирую, поставив кругленькую сумму дукатов на его погибель!..