— Пойду один, — сказал я, и Феня кивнула.

— Добрый день, ваша светлость! — Швейцар придержал двери и помог мне и букету протиснуться в зал бутика.

Я тут же приметил за стойкой Диану и остановился, ожидая, когда она подойдет.

На лице консультантки отразились смешанные чувства: испуг, потом гнев, затем удивление, интерес… Она вышла из-за стойки и медленно направилась в мою сторону.

— Алексей Иоаннович, — поклонилась она. — Вы так быстро вернулись… Ваша матушка недовольна покупкой?

Я улыбнулся.

— Я здесь только ради вас, Диана. Полагаю, мы не с того начали. Пожалуйста, примите мои извинения. Я не желал вас напугать.

Она приняла букет и вдохнула аромат редких роз.

— Роскошный букет. У вашей светлости превосходный вкус… И это очень неожиданно. Мне безумно приятно. Спасибо, Алексей Иоаннович…

Она заметила коробочку с логотипом ювелирной артели и все поняла. Приятно разговаривать на одном языке.

— Я прощен? — улыбнулся я, прекрасно понимая, что она сменила гнев на милость. Букет, да и весь этот красивый жест ей действительно понравились.

Диана шагнула ближе ко мне и слегка наклонилась к моему уху.

— Вы узнаете ответ, если пригласите меня на ужин…

Вот это поворот, Алексиус! А Диана времени даром не теряла: решила раскрутить меня по полной программе.

Что ж, дамой она была видной — ухаживала за собой, любила красоту. По моему опыту, такие женщины умели наслаждаться и дарить удовольствие другим. Вот только для свиданий с подобной особой мое тело было еще несколько юно — будут коситься. От меня ожидают, что я стану проводить время с ровесницами. С другой стороны, среди дворянской молодежи многие предпочитали дам постарше…

— Тогда выбирайте время и место, — улыбнулся я. В конце концов, иногда ужин — это просто ужин. Матушка не обрадуется, но я смогу убедить ее, что это инвестиция на будущее.

Диана прижала букет к груди.

— «Садко», ваша светлость. Например, в четверг в восемь.

Губа не дура! «Садко» был рестораном при Гранд-отеле европейском, расположенном на Невском проспекте в нескольких кварталах от «Меркурия». Яства там подавали сказочные, но и цены были такими же. Но что сделано, то сделано. Надеюсь, эта Диана действительно окажется полезной не только в качестве красивой спутницы.

— Договорились, — кивнул я. — «Садко», четверг, восемь. Я пришлю за вами машину.

Консультантка достала из кармана небольшой блокнотик и, черкнув что-то, передала мне сложенную бумажку.

— Это адрес, куда следует заехать. В четверг я не работаю.

— Благодарю. До встречи, Диана.

Я вышел из бутика, а спина горела от взглядов, которыми мою спину сверлили остальные продавщицы. Судя по всему, партия разыграна хорошо — во мне разглядели влюбленного мальчишку. Пока пусть будет так. Продавщицы точно начнут болтать об этом со своими клиентами, и пусть пока что я в их глазах выгляжу безобидно.

Аграфена ждала меня, прислонившись к капоту автомобиля.

— Как прошло, ваша светлость?

— Как по нотам. Спасибо за помощь.

Помощница взглянула на часы.

— Тогда неплохо было бы вернуться домой. У меня есть ряд поручений, которые нужно выполнить сегодня. Нужно еще кое-куда съездить.

Я остановился. Ну уж нет, только ради извинений я бы не стал выбираться из дома. Раз уж оказался в центре, надо использовать возможности по полной программе.

— Феня, у тебя же есть справочник в планшете?

— Ваша светлость…

— Мне правда очень нужно!

— Алексей Иоаннович, ваша мать запретила мне…

— Это совсем ненадолго, обещаю. Не в моих интересах тебя подставлять.

Не получалось у нее быть со мной строгой. Мы уже давно стали хорошими друзьями, и несколько раз спасали задницы друг друга. Так что Аграфене действительно тяжело давалось соблюдение запретов, когда это касалось моих интересов.

Девушка тяжело вздохнула и достала из чехла планшет.

— Куда вам нужно?

— В редакцию журнала «Тайное и явное», — широко улыбнулся я. — Я знаю, что они сидят где-то в Петербурге.

Аграфена вытаращилась на меня во все глаза.

— Вы серьезно? В этот рассадник конспирологии⁈

— Мне сейчас не до шуток. Кроме того, матушка в курсе, что я занимаюсь этим вопросом. Долгая история. Можешь позвонить ее светлости и уточнить — вряд ли она будет против нашего визита в редакцию.

Помощница все еще не верила своим ушам. Но открыла на планшете программу-справочник и принялась искать нужный адрес.

— Вот, улица Кабинетская, дом одиннадцать. На углу с Ивановской. Это в районе Звенигородской, в пятнадцати минутах отсюда на автомобиле, если по пробкам.

— Тогда по коням, — улыбнулся я и открыл перед помощницей дверь.

Пока водитель вез нас в сторону Звенигородской, Феня беспрестанно разбирала какие-то документы на планшете, а я смотрел в окно. Невский, конечно, выглядел роскошно, кабы не толпы туристов. Начался сезон, и путешественники хлынули в столицу со всех концов света. Не зря этот город называли Северной Венецией.

Петр Великий, конечно, сильно промахнулся с местом для постройки города. Холодно, сыро, болото, комары… Всего шестьдесят солнечных дней в году — тут от недостатка витаминов и правда начнешь сходить с ума и бегать за бабушками с топором, как один недавний герой новостей. И все же на несколько летних месяцев в году Петербург становился прекраснейшим городом на земле.

Мы свернули с традиционной «дворянской» части центра в «купеческую» — на Садовую, где располагались торговые ряды, купеческие конторы, рынки и склады. Именно здесь крутились настоящие деньги, и крутились каждый день. Водитель снова свернул, и, переехав речку, мы оказались в старой, но менее роскошной части города.

— Я пойду с вами, Алексей Иоаннович, — сказала Феня, когда водитель остановился у нужного дома. — Здесь не самая безопасная обстановка.

Я в недоумении уставился на девушку.

— Ты все еще сомневаешься в моей способности себя защитить?

— Так я не за вас переживаю, а за тех идиотов, которые по незнанию посмеют на вас напасть…

Ладно, выкрутилась. Это все матушкин тотальный контроль. Да и черт с ним. Главное — сделать дело и встретиться с автором статьи. Или хотя бы добыть его контакты, чтобы поговорить с этим О. Костенко на нейтральной территории. Жаль, журнальчик я с собой не прихватил…

Перед нами возвышалось старое четырехэтажное здание, выкрашенное в жизнерадостный поросяче-розовый цвет. Судя по всему, раньше это был доходный дом, но затем жилые площади переделали под коммерческие. Так что сейчас на дверях в подъезд висели целые списки разных мелких организаций.

Аграфена провела пальцем по табличкам.

— Так, редакция журнала «Тайное и явное»… Третий этаж, офис номер три-десять.

— Идем.

Едва я распахнул дверь, как мне в нос ударил запах старого дома. Странный, но очень характерный — легкая сырость, спертый воздух. В воздухе, освещенные лучом света из давно не мытого окна, красиво летали пылинки. Аграфена чихнула.

— Будь здорова. Полагаю, на лифт можем не рассчитывать.

— Куда там, Алексей Иоаннович! Дому лет сто пятьдесят, не меньше, и по закону в нем слишком мало этажей, чтобы ставить лифты…

Не проблема. Мы люди молодые, можем и через две ступеньки перепрыгивать.

Поднимаясь, мы сталкивались с самым разнообразным контингентом, а я наконец-то смог поближе рассмотреть обычных петербуржцев. Все же у нас в Выборге была своеобразная атмосфера: город долгое время был под шведами, в губернии жило много финнов, карелов и ингерманландцев. Да и вообще места считались захолустьем, а нравы были попроще.

— Прошу прощения! Молодые люди!

Нас окликнула пожилая дама, больше похожая на музейный экспонат. Назвать ее старушкой не поворачивался язык. Немолодая леди была одета старомодно — на каблуках, в шляпке, перчатках, на руке висел ридикюль. Я кивнул Фене.

— Прошу прощения, молодые люди, — дама растерянно озиралась по сторонам. — Вы часом не знаете, где располагается офис фирмы «Макаров и партнеры»?