Спустя месяц. Южная граница Мирградского княжества. Первая застава

— Ну что там Доброжир? Всё уяснил? — Ратибор, стоявший на крепостной стене подле воротной башни и с раннего утра пристально всматривавшийся вдаль, покосился на подошедшего Мирослава.

— Агась, не сомневайся, — довольно кивнул русоволосый мечник. — И он давно уже на позиции со своим воинством в девять тысяч носов. Твой знакомый, купец Переслав не соврал; государя Усть-града невероятно впечатлило то, как ты без битвы смог подмять под себя варягов. Без единой капли крови! Не считая, конечно, разбитого хрюкальника братца конунга… Ну да ладно, енто мелочи! В общем, Доброжир решил, что с таким князем, как ты, лучше дружить, нежели враждовать! Посему и прибыл к нам на подмогу с седмицу назад. Итого нас стало восемьдесят две тыщи с половиной. Ента я всех посчитал: мы, орлы, змеелюбы, кабаны, волки, пчеловоды и устимцы…

— Хорошо, — проворчал Ратибор. — Что там с ослятами? Всё по плану?

— Ну да! Завтра уже замаячат на горизонте, — Мирослав досадливо поморщился, словно только что съел неспелую сливу. — Эх, жаль, что оленеводы и горностаи не успеют к нам присоединиться; поздновато эти северные княжества изъявили желание поучаствовать, посему будут у Первой заставы в лучшем случае через пару-другую дней. Может, потянем времечко? Как ни крути, лишние одиннадцать тысяч витязей нам не помешали бы, а именно столько на двоих у новых союзников…

— Никого ждать мы не будем! — Ратибор сказал как отрезал. — Сеча состоится завтра, как запланировано! Любое промедление смерти подобно; аскеры ведь отнюдь не глупыши несмышлёные и вполне могут в любой миг прочухать, что мы для них изготовили! Тогда прощай, эффект внезапности! Более того, весь наш, столь тщательно обмозгованный план битвы в печь пойдёт, на растопку!..

— Да понял я, понял, не рычи! Ляпнул, не подумавши, — сконфуженно буркнул Мирослав. — Так-то я с тобой согласен, друже, тянуть нельзя!..

— Вот и ладушки, — гыркнул Ратибор. — От Емельки ещё многое зависит; весточку варягам треба передать вовремя, то бишь заслать голубку с посланием, когда ходу взад у ослямов уже не будет!..

— Угу. Проще говоря, перед самым началом нашей с ними битвы, — Мирослав вопросительно посмотрел на Ратибора, а затем не удержался от скупой улыбки. — Ты что, сомневаешься в том, что Емельян справится с голубями?

— Да нет. Что касаемо крылатых посланцев, руку он набил, ента видно. Но на всякий случай пущай не одного зашлёт, и даже не парочку. Мало ли что.

— Так обычно и делаем при особо важных вестях, — русоволосый мечник озадаченно ткнул старого приятеля локтем в бок. — Ты чего, дружище, нервничаешь?

— Есть малёха, — чуть помедлив, с неохотой признал владыка Медвежьего княжества. — Ибо слишком многое нынче на кону. Слишком многое! Никогда ещё Русь не объединялась для противостояния столь грозному врагу. И в завтрашней битве, в знаковом противоборстве Запада и Востока решится, кто будет править этим миром следующие сто лет… Ни много, друже, ни мало! И проиграть мы не имеем права! Так что завтра нас ждёт либо победа, либо смерть… Третьего не дано! Впрочем, для Мирграда енто обычные будни, очередное испытание на прочность.

— Кхе, кхе, — за спинами двух воинов кто-то смущённо закашлял в кулак, после чего знакомый голос с максимально возможной серьёзностью поинтересовался: — Ратиборушка, ента была хоть и короткая, но очень сильная речь! Прям до костей пробрало! Можешь на меня рассчитывать, топтыга, я с тобой всем сердцем и душою! Но прежде всё же позволь поинтересоваться: закусывал ли ты сегодня?

— Завянь, Емельян! — сердито рявкнул Ратибор, заставив ближайшего советника споро сигануть восвояси. Затем рыжебородый богатырь, что-то впереди заприметив, резко вскинул левую длань лодочкой к бровям и начал пристально всматриваться вдаль.

— Мирка, — вскоре не без облегчения проворчал огнегривый витязь. — А ну-ка, зыркни напрямки! Никак, ищейки ослямов⁈ Вон там, несколько тел на рысаках, а? Ух, ну наконец-то, завертелось! А дозорным нашим велю бородёнки выщипать, медленно! Емеле доверю сие ответственное дело. Заодно работку ему найду, чтоб со скуки языком не чесал где ни попадя.

Мирослав, также сложив ладошку козырьком, всмотрелся в распростёртую перед Первой заставой степь и взволнованно крякнул: — Кажись, взаправду они, друже! Прибыли-таки, ослы плешивые!.. Дождались гадов!..

— Спугните их, дабы не разнюхали, чего не треба, — тут же отдал приказ Ратибор. — Но не убивайте. Пусть выглядит так, будто свезло осам, случайно ушли. Нам ведь надобно, чтоб соглядатаи доложили своему атаману, как мы тут загораем малой дружиной в томительном ожидании столь высокородных гостей!

С этими словами Ратибор развернулся и зычно гаркнул на всю крепость: — Подъём, дармоеды! Враг на носу!

— Сделаем, княже! — бодро выкрикнул Мирослав, беря в руки лук. После он потянулся к заплечному колчану и ловко выудил за хвостовик стрелу, одновременно с лёгкой улыбкой наблюдая за начавшимся в крепости переполохом. — Причём в лучшем виде организуем! Комар жала не подточит!

На следующий день

Стояла середина мая. Янтарное солнце уж давно выкарабкалось из-за горизонта, тёплыми весенними лучиками озорно играя на начищенных до зеркального блеска доспехах многотысячной армии Ослямбской империи, неумолимо приближавшейся к Первой заставе.

Войско Ослямбии, как и в предыдущее нашествие, представляло собой разношёрстное сборище вояк со всего Запада. Кого тут только не было! Шварийцы, лидийцы, вифирийцы, ялминцы, дакийцы, алгурийцы и фраксы с иберийцами всё так же входили в состав объединённого западного воинства. Единственно, на этот раз союзников было куда меньше, чем в прошлый поход; нынче основной костяк западной рати составляли сами шалмахи.

Корни столь не характерного для Ослямбии соотношения своих и союзников стоит искать в предыдущем походе аскеров на Мирград; вассалы осов всеми правдами и неправдами старались увильнуть от участия в повторном заплыве к берегам русоволосых варваров, по возможности пытаясь обойтись допустимо наименьшим количеством своих бойцов в новом набеге. Память о страшных потерях, которые понесли при первом вторжении на Русь все союзники без исключения, с тех пор вострой занозой в заднице сидела даже у самых лояльных вассалов Ослямбской империи. И до сих пор безбожно саднила. О том, как властитель Эдиз из раза в раз, словно скотину на убой, бросал в безнадёжные атаки на упрямых русичей свои лучшие союзные силы, никто из данников Ослямбии не забыл. Как и о том, что какой-либо более-менее значимой награды за свои старания никто из них также не получил. Не считая, конечно, изложенного сухим официальным тоном кратенького благодарственного письма из Кулхидора, заканчивавшегося крайне неуместным, можно даже сказать, издевательским пожеланием к своим союзникам продолжать в том же духе, то есть служить верой и правдой до самой своей смерти всевеликому и непобедимому дому Кайя.

Про сам дальний поход и сопутствующие ему тяготы и лишения уж и говорить не приходится; никому не хотелось повторять сей трудоёмкий и долгий путь на Русь. Про высокую же вероятность не вернуться из данного нашествия вассалы старались и вовсе не думать. Все они знали про приказ Эдиза сровнять Мирград с землёй. А ента значит, что русы будут стоять насмерть и биться до последнего воина. Что неминуемо обернётся огромными потерями в первую очередь для союзнических армий, которые ослямы наверняка, словно пушечное мясо, снова бросят в самое пекло.

В общем, союзникам шалмахов первого похода хватило за глаза. Потому и вынуждены были осы в этот раз основной костяк сформировать из чистокровных аскеров, отправив на Русь практически все свои боеспособные воинские подразделения. Тем самым колоссально ослабив оборону собственной державы.