Часть высшего командного звена ослямов была против такого явного безрассудства; оставлять страну фактически беззащитной многим из них представлялось крайне бездумным и, более того, даже безумным решением; но сказать об этом императору Эдизу в лицо никто из высокородной аристократии так и не отважился. Ведь грезивший заполучить голову Ратибора владыка Ослямбии, невзирая на регалии и родовитость, легко мог отдать приказ четвертовать нахального вольнодумца, посмевшего указать своему повелителю, что он не прав. По негласному правилу, не один уж век действовавшему в самой мощной державе Запада, властитель оной, то бишь избранник богов, не может ошибаться. А значит, не может быть неправым по определению. И всех, кто прилюдно посмеет высказать своё несогласие, как правило, ждало суровое наказание; обычно это была плаха. Или того хуже, пыточные казематы Кулхидора. Посему смельчаков, желающих бахнуть возражения прямо в злобную моську императора, было днём с огнём не сыскать.
«Дураков нет, как гутарится», — лишь втихушку шептались между собой высокородные ослямбские вельможи. Присесть на кол аль лишиться кожи живьём никто из них желанием, мягко говоря, не горел.
Потому и случилось так, что под семьдесят тысяч воинов в новом походе на Русь оказались шалмахами; остальные тридцать тысяч бойцов были весьма неравномерно, кое-как, со скрипом, но всё же набраны из неожиданно чуть ли не в открытую заартачившихся союзных царств.
Предводитель ослямов Геркант, восседая на бархатных подушках в покачивающемся на ходу роскошном паланкине главнокомандующего, задумчиво созерцал разложенную перед ним на мягком лидийском ковре грубо намалёванную карту местности, силясь сообразить, что же его беспокоит больше: не вернувшаяся до сих пор в лагерь часть разведчиков аль некое тревожное чувство, будто он упускает из виду что-то архиважное; нечто такое, на что просто обязан обратить внимание. Наконец Геркант не выдержал, выглянул из паланкина и раздражённо бросил одному из сопровождавших, крепко сбитому длиннобородому шалмаху средних лет:
— Ну чего там, Батуран? Так и не воротились они?
— Не-а, господин! — отрицательно мотнул небрежно завязанной в несколько косичек чёрной копной волос ближайший помощник военачальника. — Вернулись только те ищейки, что вперёд ушлёпали, отправившихся же на боковинки и след простыл! Никак, степнякам попались! А те скоры на расправу! Печенеги, поди, наших не признали ну и нашпиговали стрелами без лишнего гомона! Да и как они признать-то могли? Наши нюхачи же, естественно, без стяга со златым грифоном да верительной бумаженции по местным равнинам и залескам рыскали! Похоже, доразнюхивались бедолаги… Что поделать, работёнка у них такая рисковая, за кою, между прочим, они получают минимум аж по три обычных жалования на рыло!.. Точнее, получали…
— Хорошо, ежели енто действительно степняки шалят, — с едва заметным облегчением проворчал Геркант, сам склонявшийся к точно такой же версии пропажи высланных на запад и восток лазутчиков. — А что балакают те, кто на север мотались?
— Да то же, что прежде: мол, русы ждут нас на Первой заставе! Ну не безумцы⁈ — Батуран издевательски хохотнул. — Мы же их размажем за день-другой! Я отлично помню енту неказистую крепостишку, отданную нам русичами без боя при прошлом нашествии; с Мирградом, с его высокими толстенными стенами и мощными башнями её не сравнить! Хотя, конечно, данная твердыня отнюдь не развалюха, вполне себе добротная цитадель. И всё же долго она супротив нашей могучей орды не простоит!
В этот миг зазвучал сигнальный рог ослямов, оповещающий о немедленной остановке, и огромное войско, чем-то напоминавшее собой старую гигантскую черепаху, принялось неспешно замедляться.
— Похоже, мы на месте, господин. Но на всякий случай сейчас точно разведаю, чего свистели в горн! — дождавшись одобрительного кивка главнокомандующего, длиннобородый аскер пришпорил своего пегого коня и умчался вперёд. Но не прошло и пяти минут, как Батуран спешно вернулся, спрыгнул с жеребца и, низко склонившись перед паланкином военачальника, бодро отрапортовал: — Мы точно прибыли, султан! В противовес маячит крепость русичей, то бишь Первая застава!
— Я тебе уже не раз говорил: я не султан! Не называй меня так! — недовольно бросил Геркант, вылезая из паланкина и буднично спускаясь на землю по сноровисто подставленным спинам согнувшихся в три погибели двух рабов, словно енто были обычные ступеньки.
— Прошу прощения, владыка!.. — промямлил извиняющимся тоном длиннобородый воин. — Сорвалось!..
— И не владыка я, — снова неодобрительно поморщился черногривый военачальник. — Хотя ладно, гутарь как хошь, только шёпотом, устал я тебя осаживать! Но выдаёшь ты желаемое за действительное совершенно напрасно! Ибо властитель у нас один! И он нынче не с нами. Гляди, услышит тебя шельма какая, донесёт в Кулхидор, тогда языка мигом лишишься! Для начала. Короче, лучше вообще про себя такие опасные мутности балакай. Мне с императором обострять отношения негоже, они у нас и так не фонтан. А ты ведь рикошетом и меня за собой утянуть можешь.
— Как скажете, господин. Я усё понял, — Батуран снова виновато склонился перед своим начальником, которого безмерно уважал и почитал, в связи с чем периодически и награждал при обращении громкими титулами, коих у его командира отродясь не водилось.
Геркант же, не обращая более внимания на верного, как собака, подчинённого, вскочил на подведённого ему великолепного гнедого коня и, пришпорив доброго рысака, стремительно поскакал в авангард своего воинства, дабы самолично лицезреть возникшее на пути досадное препятствие. Спустя пару минут, осадив горячего жеребца, военачальник, не спешиваясь, принялся с неприкрытым любопытством пристально разглядывать маячившую в отдалении Первую заставу, одновременно выслушивая доклад тощего, как бамбуковая жердь, Илкериона, главы отряда лазутчиков, разведывавших обстановку на севере.
— Господин, их там скопилось как сельдей в бочке! Все и не влезли, часть разбила лагерь за крепостью! — спешно тараторил сухопарый аскер. — Притащили, кажись, всё своё войско сюда, да ещё с кем-то объединились; тысяч пятнадцать… ну двадцать максимум там собралось! Не думаю, что больше. Волчьих ям на подступах, как под Мирградом в прошлый наш заход, нет; похоже, просто не успели вырыть…
— Думать, Илкерион, ента моя задача, — хмуро осадил десятника разведчиков Геркант, внимательно рассматривавший раскинувшуюся напротив Первую заставу. — Твоя же — докладывать! Что у них там на стенах в ряд выстроилось? Катапульты? Бревномёты? Баллисты?
— Прости, господин, — Илкерион склонился в низком поклоне. — Да, что-то вроде того, но толком рассмотреть не удалось, ибо случился в крепости нешуточный переполох: нас заметили и попытались достать из луков! Но стрелки из них, конечно, так себе. Мазилы, — пренебрежительно хмыкнул начальник разведчиков. — Никого из моих ловкачей даже не поцарапали! Но когда мы спешно улепётывали, дабы совсем уж не провоцировать русов, а то мало ли, в погоню ещё помчат… В общем, я оборотился и заметил на крепостной стене, рядом с воротной башней, огромного рыжеволосого воина, отдающего невероятно грозным рыком какие-то указания…
— Это был он? Ратибор⁈ — Геркант резко повернул голову к главному нюхачу.
— По крайней мере, очень на него похож! Чемпиона Кузгара сложно с кем-то попутать, — Илкерион ещё пуще склонил серую гриву, ставшую таковой за время спешной скачки от клубов пыли, что поднимали копыта лошадей в печенежских степях. — Да и стяг там золочёный реет с медвежьей мордой, жующей рукоять двуручной секиры. Насколько помнится, енто герб князя Мирграда, коим огневолосый дикарь нынче и является…
— Очень интересно!.. — глаза черногривого военачальника загорелись полузабытой жаждой мести. — Похоже, нынче они, с кем-то там сдружившись, решили общими усилиями сдержать нас на границе Мирградского княжества… Что ж, пусть попробуют! — Геркант довольно потёр ладошки. — Кажись, в этот раз наш поход на Русь не затянется!.. А я наконец-то отомщу рыжему медведю за Байвариса, своего младшего братишку! Ведь теперь у меня чёткий приказ: принести Эдизу кочан рыжезадого варвара! А что ента значит? Правильно, никаких более кандалов с цепями, а тем паче дурацких указаний вроде: «взять живьём»! Сейчас будет так: башка с плеч и всего делов! Ха-ха-ха!
