— Только если ты возглавишь сей великий поход, принц! Покажи пример! — неожиданно даже сам для себя дерзко огрызнулся городничий, после чего, не без удовольствия, мельком окинув вытянувшееся от удивления лицо второго человека в роду Кайя, сердито уставился на уныло плетущегося к ним главу стражей.

— Как это понимать, Улмик⁈ — Байбариан надрывно взвизгнул. — Ты же вещал, что русич под кустами полуживой загорает, а он, как мне видится, покраше любого из нас будет!

— Я не могу ента объяснить, — подошедший начальник ватаги устало пожал плечами, снял шлем с бармицей, обречённо отбросил его в сторону и растерянно продолжил: — На нём зажили все раны, и часа не прошло! Как такое возможно, я себе не представляю… Либо русич силой исцеления владеет невероятной, либо под защитой богов находится! Своих, варварских. Другого объяснения у меня нет. Но более никто из наших вояк за ним в Багряные топи не полезет. Всё, отохотились, соколики!..

— Что значит отохотились⁈ — гневно взвился Байбариан. — Я плачу им жалование!..

— Рус уделал сегодня в одну моську сотни две наших, что уже само по себе невероятно! — твёрдо перебил главу Дулмаса Улмик, следом за шлемом утомлённо стаскивая да со злостью швыряя кольчужные перчатки на землю. — Но это цветочки, ягодки были опосля, ведь затем ушлый дикарь неведомо коим образом сдружился с местным болотным духом, этаким огроменным дубовидным чудовищем, и на пару они положили ещё полтинник наших! После чего чемпион Кузгара, как нонче выяснилось, умудрился завалить придворного мага и в довесок исцелиться! Он сейчас ещё две сотни воинов отправит к Ахриману, коли их к нему заслать, что уж говорить про жалкие три десятка⁈ — начальник стражей бессильно шлёпнулся на пятую точку и с раздражением продолжил: — Посему ори не ори, но и за сундук злата никто туда более не сунется из местных. Ибо мертвецам деньги ни к чему. Этот русич не человек, а самый настоящий демон, прав был Ватылай! Я же, пожалуй, покумекаю до завтра насчёт увольнения. Надобно посовещаться с женой, детишками, дряхлой, но ещё кое-как соображающей бабулей да домашней свинкой… Мне до пособия по старости всего полгода осталось! А с такой службой, как сегодня, я до неё точно не дотяну. Э-эх, так ведь тихо было; и угораздило же этих столичных баловней к нам сюдась заявиться…

— Варвар убил Зоривеса? — торопливо переспросил Джушукан, пропустив последние слова старого воителя мимо ушей. — Это точно⁈

— Точнее не бывает, — не без злорадства хмыкнул седовласый служака. — Если, конечно, вы не притащили с собой ещё одного волшебника, умеющего в бугуза оборачиваться.

— Ну дела!.. — принц аж протрезвел от потрясения. — Пожалуй, надо тика́ть отсюдова, да пошустрее, покамест варвар не передумал и не вернулся, решив освежевать наши тушки!.. — Джушукан опасливо вытаращился на виднеющиеся не так уж далеко от лагеря тёмные провалы таинственного леса. С наступлением сумерек они выглядели ещё страшнее; за каждым деревом его Вашеству стал мерещиться непобедимый русич, только и ждущий улучшить момент да броситься на их становище с мечом наперевес. — Уходим, и живо! Возвращаемся в городишко!

— Соберись, пень трухлявый! Забудь о пособии, ты мне ещё нужен! Завтра утречком жду с докладом! Там поподробнее изложишь, как усё было. Про духа Багряных топей тоже не запамятуй расписать! — Байбариан, которому мгновенно передался панический настрой Джушукана, легонько пнул развалившегося на земле Улмика. — Ну а сейчас снимаемся мы! Немедля! Труби отход! — глава Дулмаса грозно зыркнул вослед начальнику стражи, несмотря на усталость, резво поднявшемуся да неожиданно прытко, с явной охотой убежавшему выполнять милый душе приказ. Улмик, несомненно, был рад убраться от жутких болот куда-нибудь подальше. Сам же посадник развернулся и помчался вдогонку за Джушуканом, спешно потопавшим в сторону города.

— Что делать-то будем? — поравнявшись с принцем, Байбариан нервно засеменил рядом. — Надо же как-то отчитаться перед императором… Может, скажем, что рус сгинул в Багряных топях? — низкорослый толстяк с робкой надеждой покосился на брата властителя.

— Не-а, нынче не вариант такую ахинею Эдизу преподносить, — чуть подумав, пробурчал в ответ Джушукан. — Слишком много народу сейчас лицезрело варвара живым и невредимым. Ложь обязательно вскроется, ежели, конечно, всех свидетелей не прикопать до захода в град, — тут уже принц, в свою очередь, искоса вопросительно глянул на пытающегося безуспешно подстроиться под его торопливый шаг пухляша. — Потом будет поздно; помчатся по окрестностям пересуды, аки бестолковые стрекозы над камышами.

— Я Улмику даже предлагать такое не буду, — смурно фыркнул Байбариан. — Он сейчас вообще не в духе, может и по роже вдарить за столь подлые речи! А без начальника стражи подобное непотребство неосуществимо. Надобно покумекать, что ещё можно придумать… Но седой паршивец прав; никто из наших домоседов более в Багряные топи не посмеет рыпнуться!..

— Значит, треба подпрягать неместных, — недобро крякнул на это Джушукан. — Назначим за башку дикаря такую награду, что все сорвиголовы Ивропии заявятся по его душу!

— А что, ента план! — спустя миг радостно проскрипел городничий, впрочем, тут же насторожившись. — Ежели, конечно, за счёт императорской казны вознаграждение будет. Дулмас — городок небогатый, сами разумеете…

— Это уж как Эдиз решит, — понимающе хрюкнул Джушукан на нежелание посадника тратиться. — Братец может и на тебя повесить уплату награды. Естественно, если в живых оставит после того, как узнает, что ты позволил варвару удрать!..

— Не губи, господин, прошу! — Байбариан забежал вперёд и тут же рухнул на колени перед принцем, впечатавшись при этом лбом в сухую землицу. — Наплети правителю чего-нибудь, дай увильнуть от плахи с палачом! Век должен буду!

— Жить хочешь, упитыш? Ладно, поглядим, что можно будет сделать. Сгодишься мне ещё, поди, — принц снисходительно вперился в спину главы Дулмаса, принявшегося исступлённо лобызать его сандалии. — Ничего заранее не обещаю, но… авось и удастся тебя отмыть в безжалостных глазах моего скорого на расправу братца! Тут ведь смотря как всё преподнести…

Русь. Окрестности Мирграда. Тернистый лес

— Ты же мне глаголила, что Зоривес готов! Припоминаешь? — бесстрастный гулкий бас раздался из мглистого облачка, зависшего аккурат перед Урсулой. Правда, по внешнему виду старую колдунью наверняка не узнал бы никто из её знакомых по двору Ослямбского императора; ночью, посреди одной из округлых полян Тернистого леса, омываемая косыми лучиками полной луны, стояла отнюдь не древняя развалина, коей ведьма была ещё год назад, а стройная черноволосая красавица. Правда, всё с теми же, затуманенными безумием очами. Выдавал истинную сущность прежней Урсулы лишь отвратительный хохот, периодически сменявшийся то на детский плач, то на звериный вой, а также полупрозрачный балахон с капюшоном — бесценное магическое одеяние хамелеона, так нелюбимое тем же владыкой Эдизом.

— Он готов, Пурагелис! — истерично взвизгнула злобливая ведунья, за относительно недолгое время, проведённое на Руси, помолодевшая минимум лет на сто. — Был готов, — чуть тише сама себя поправила мутноглазая волшебница. — Клянусь рогами Ахримана!..

— Тогда как этот русич смог одолеть нашего младшего соратника? — Пурагелис, верховный маг Роковой Длани, могущественного ордена тёмных чародеев, в отличие от Урсулы самообладания не терял и голос не повышал, вещая подчёркнуто спокойно. Однако когда он говорил, казалось, само дыхание смерти разносилось зловонным вихрем из чёрного дымчатого сгустка, заставляя в ужасе и отвращении замирать любую живность на версту вокруг.

— Зоривес всё продумал; момент для умерщвления был выбран идеально; безоружный, тяжело раненный богатырь уже особой опасности для бугуза не представлял! — отвратительное гоготание ведьмы внезапно сменилось не менее противными слезливыми девичьими стенаниями. — Мой мальчик должен был легко выиграть этот бой! И он, без сомнения, вышел бы из данного противостояния победителем, если бы… — Урсула резко взвыла утробным воплем.