— Вполне, медвежонок, вполне, — неловко кивнув Ратибору, Благана быстро вытерла катящиеся по её щекам крупные слезинки, развернулась и потопала назад, в свой домишко, глухо бормоча себе под нос: — Лет сто не ревела…

— У тебя всё в порядке?.. — могучий гигант, прищурившись, озадаченно смотрел на развернувшуюся к нему на крыльце Благану.

— Более чем, — через силу слабо улыбнулась она в ответ. — А ты, топтыга, помни, что обещал мне сейчас, не забывай! Ну и сдержать данное слово ты сможешь лишь в том случае, коли научишься в порыве ярости неуёмный гнев свой обуздывать! Мотай на свой ржавый ус, рыжик! А теперь прощевай! — Благана споро развернулась и вошла в избу, хлопнув при этом тоскливо скрипнувшей дверкой.

— Прощай, уважаемая, прощай… — Ратибор задумчиво хмыкнул, пожал плечами, бережно убрал бесценную колбу с заживляющим зельем в походный куль да потопал от обветшалой халупы врачевательницы прочь, аккурат к «Дальней дороге», местному постоялому двору, который содержал уже хорошо знакомый бравому витязю по прошлым посещениям трактирщик Мефодий.

Благана же с невыразимой болью в глазах прильнула к окну и жалостливым взором сверлила огромную спину неспешно удаляющегося могучего великана.

— Услышал он меня аль нет?.. Сдержит ли данное слово?.. — тихо вопросила сама себя ворожея. — Сумеет ли приручить свои неукротимые вспышки злости и ярости? Похоже, ответов на эти вопросы сами боги не знают…

Деревня Зябкино. Трактир «Дальняя дорога»

Стояло раннее утро, но игривые лучики солнышка вовсю уж озаряли начинающее пробуждаться Зябкино. Пернатые жильцы курятника давно отчаянно голосили свои заливистые песни, непрозрачно намекая привыкшим вставать с петухами сельчанам, что время сновидений закончилось; пришла пора бодрствования. Ратибор сначала заглянул к Балагуру в небольшую конюшню, примыкавшую к «Дальней дороге», и лишь убедившись, что его отдохнувшего вороного скакуна добро поили да кормили всё это время, ухаживая за жеребцом, будто это рысак самого князя, проследовал далее в кабак.

— Приветствую, старче! — не спеша оглядев пустой ещё зал, бросил ввалившийся в таверну рыжебородый витязь заспанному Мефодию, в очередной раз лениво протирающему и так чистые кружки у барной стойки. На входе Ратибор чуть не наступил на ползающего на карачках, испуганно пискнувшего Варнула, с помощью кадки с водой да полотняной тряпки без особого успеха пытающегося отмыть несколько среднего размера бурых пятен с пола. И хозяин, и его слуга застыли на несколько секунд как вкопанные при виде заявившегося к ним в гости могучего воина. — О коне моём позаботились с душой, за что с меня пряник! — горсть серебра мелодично зазвенела, небрежно брошенная на ближайший столик у стены, к которому и проследовал молодой богатырь. — Ну, чего пасти раззявили, как будто призрака увидели⁈ Порося румяного сообразит мне кто-нибудь притаранить или самому за ним топать⁈ Вон того хочу, на вертеле аппетитно загорающего, или опять кем-то уж занят? Молот Сварога ему в таком случае да аккурат по мизинцу двадцать первому!.. И это не самый худший вариант, ибо можно ведь и секирой рубануть, отчекрыжив кочерыжку под корень, как пужал меня давеча один знакомый лекарь в Мирграде… Страшный человече, бр-р-р-р!.. М-дя… Ну, вы меня поняли, так что без подробностей перед намечающейся трапезой! Да, и кваса кувшинчик тащи! А то на одних травяных отварах далеко не ускачешь…

— Ратибор! — Мефодий всплеснул руками и суетливо помчался к столу, за которым расположился дюжий ратник. — Ратибор! — повторил он ещё раз, подлетая и с ходу тыкая указательным пальцем в правое плечо рыжеволосого бойца. — Ратибор!..

— Ты что, белены объелся, тугодумок? — могучий исполин подозрительно уставился на светящегося от радости кабатчика. — Ну, ещё раз назови меня по имени, а то я чегой-то запамятовал, как же меня звать-величать…

— Я так рад тебя лицезреть, Ратибор!..

— Это я вижу! — рыжебородый гигант хмуро взирал на счастливого Мефодия. — Так рад, что с голоду меня уморить решил?

— Ой, прости, прости! — корчмарь быстро обернулся к давно уже вскочившему на ноги Варнулу. — Ты слышал, что сказал наш гость дражайший⁈ Порося и кваску тащи! Лучшего, что у нас в запасниках имеется! Лучшего, уразумел⁈

— Так точно! Сей миг сварганим! — шустро бахнул улыбающийся до ушей прислужник. Лицо его оказалось прилично помято свежими ссадинами да ушибами; нижняя губа сильно разбита в недавней, по всей видимости, вчерашней драке. — Буслава, — крикнул он в подсобку, — будь добра, кваса принеси кувшин! А лучше два! Того самого, из неприкосновенных запасов! — сам Варнул бойко метнулся к коптящемуся кабанчику, проверяя, готов он или нет. — Ещё чуточку буквально, и совсем зарумянится как надо! Буквально капелю́шку обождать…

— Чего ента у него с харей? — Ратибор перевёл угрюмый взгляд с разбитой физиономии слуги на сияющего Мефодия, у которого также горел тёмно-синим пламенем добрый фонарь под глазом. — А у тебя? Что за синяк под оком? И чего там за кровь оттирал сейчас с пола твой услужливый горемыка? Следы моего прошлого посещения, вижу, всё соскоблил уже, а эти свежие…

— Можно, я присяду? — трактирщик неприязненно оглянулся на лестницу, ведущую на второй этаж к гостевым комнатам, после чего выжидательно вытаращился на Ратибора.

— Падай, — великодушно кивнул рыжебородый витязь на место напротив.

Мефодий не заставил себя ждать и споро плюхнулся на небольшую скамью, тихо зашептав при этом:

— Ты живой! У-у-ф-ф-ф, слава богам! Видели тебя на въезде в Зябкино! Говорят, совсем никакой ты был, еле в седле держался! Но после того как уразумели, что наша знахарка успела тебя сцапать да в избушку свою уволочь, слегка успокоились! Порывались мы всё это время с визитом заявиться, да Благана нас чуть на угольки не разложила, велев не беспокоить! Грозилась в жаб болотных превратить, коли сунемся без дозволения, представляешь⁈ А она ведь может и не такое непотребство учудить! В общем, позволила лишь вороного твоего забрать… Из-за него-то у нас тут свара вчера и случилась…

— Чего там стряслось? — Ратибор дружелюбно кивнул в ответ на приветствие чуть ли не подпрыгивающей от радости Буславе, принёсшей два пузатых кувшинчика отборного душистого кваса, и тут же приложился к горлышку одного из них, махом осушив вожделенный жбан наполовину. — Домишко-то прикупила себе, красавица? — поинтересовался походя рыжеволосый воин.

— Да! Благодарю вас! — смущённо пролепетала мгновенно зардевшаяся от такого обращения девушка. Писаной красоткой, конечно, она не была, но ласковое слово и коню приятно, как по-своему переиначил недавние наставления Благаны могучий русич.

— Вот и славно, — добродушно хмыкнул Ратибор в ответ, после вперившись взглядом во взволнованные зыркули сидящего напротив трактирщика. — Ну так чего там у вас давеча приключилось? Нажрались до поросячьего визга и принялись выяснять по хмельной лавочке со своим служкой, у кого из вас кочан крепче? А при чём тут мой скакун? Это он, что ль, вас так копытами разукрасил? Не, Балагур не мог… Ежели бы мой рысак приложился добренько, как умеет, продуло бы ваши скворечники на раз…

— Да тут, это, купец брюхатый, с Мирграда, глаз положил вчера вечером на жеребца твоего! Наглый такой, высокомерный! Знаю его шапочно, останавливался несколько раз у меня… Думает, коль из столицы, то можно вести себя как свинья! Что всё продаётся и всё покупается! Хочу, говорит, приобрести этого воронца́, за ценой не постою! Ну а мы ему с Варнулом в голосину верещать начали, что конягу не отдадим ни за какие коврижки, да хоть князя казну пред нами поставь! А этот индюк злобный, видно, к отказам не привыкший, взвился сразу, завизжал так, как будто ему по хвосту телегой проехали… Причём туда-сюда! Ну и натравил на нас своих телохранителей… Троих дуболомов! Прям вот тут и схватились… Сначала мне залепили, потом и Варнулу сильно досталось! А он парень упёртый, крепкий, кулаками сам помахать горазд, но тут не совладал… Повалили его, пинать начали… Вообще, эти зубры квадратные каким-то чудом нас к знахарке не отправили по тяжёлой… Буслава спасла ситуацию: как закричит на весь кабак, что это жеребчик самого Ратибора, витязя из Мирграда, ну, то бишь твой! И что им всем Карачун вскоре явится самолично, ежели не угомонятся… И ты знаешь, сработало! Я так и не понял, кого или чего испугался торгаш больше, тебя или Повелителя мрака, а может, вас обоих сразу, но купчишка знатно труханул, это уж точно! Спешно отозвал своих, извинился, раскланялся, опосля насыпал серебра с две ладошки и прокрякал, аки глупая гусыня, пережравшая горчицы, что срочно отбывает в Борград завтра утром. Ну, уже сегодня, соответственно… Поинтересовался, кстати, перед отходом ко сну, как бы между прочим, где ты остановился… Когда узнал, что у нашей местной целительницы, а не в трактире, выдохнул с явным облегчением! А вот и он, похоже, собственной персоной, спускается со своими охранниками, да чтобы они лишь раз в году гадили, и то под себя…