— Это тебе за Перенегу, гадёныш!.. — вспарывая оппоненту глотку, тяжело прохрипел Ратибор, после невольно харкнув кровью ненавистному противнику в ошарашенную рожу, исказившуюся в предсмертной агонии. — Бессовестный змей, даже на честный поединок, без своего волшебного пойла оказался неспособен ты выйти! Так отправляйся же прямиком в нужник Ахримана! Ибо в чертогах Перуна ты своё место профукал!..

— Ну что, расщеколда старая, добалакалась⁈ — всаживая раз за разом ледяной поток в неприятельницу, довольно прогудела Урсула, удовлетворённо хрюкнув после того, как Благана рухнула на колени. Пожилая ведунья ещё держалась, но одновременно отражать две мощные магические атаки была уже практически не в силах.

— Сейчас мы её раздавим, наставница! — восторженно вторила с другого конца тронного зала Лютега, также продолжая прожигать дряхленькую ворожею огненным вихрем.

Зрители тем часом напряжённо взирали на магическое противостояние. Многие сокрушённо качали головами и разочарованно отводили взгляд; очевидно, за свою правительницу болели, мягко говоря, далеко не все из присутствующих вельмож.

— Пусть славится в веках наша неподражаемая княгиня и её могущественная покровительница! — неожиданно проблеял один из верных Лютеге купцов, Козлокий, а затем упал на колени и подобострастно продолжил: — Да придёт царствие Ахримана на Русь, и будет тьма вечно царствовать над светом…

— Ты енто, говори, говори, да не заговаривайся, трутень! — Козлокию смачно плюнули на лысину. Сделавший это Володий, сын Демидия, за пару лет явно заматерел, разбогател и вес в обществе имел уже немалый. — А то с такими речами и в лоханке с помоями утопнуть не грех.

Яростно брызжа слюной, Козлокий в бешенстве вскочил, резво обернулся к молодому купцу и, спешно протирая рукавом свою заплёванную плешку, рассерженно выдохнул: — Мы с тобой ещё полопочем, щенок! Сразу после того, как Лютега с Урсулой одержат победу!..

— Или после того, как они проиграют, — спокойно парировал явно возмужавший Володий. — Но побалакаем обязательно, потный свин!.. Не сомневайся!

Между тем великолепный гобелен с изображением морды медведя во всю стену за троном едва заметно затрепыхался и слегка приподнялся; спустя пару секунд из-за спинки государева престола осторожно выглянул Тихомир, только что проникший в зал через один из потайных ходов, который находился позади княжеского седалища. Главный советник осмотрелся и, с облегчением убедившись, что его драгоценной персоне ничего не угрожает, на всякий случай пустил шептуна. Далее Тихомир злорадно воззрился на терпящую поражение седую ворожею, не преминув насладиться страданиями Благаны, а затем нервно просипел в спину Лютеги:

— Убей её, государыня! А после тика́ть нам надобно отсель! Смута в Мирграде, не ровён час зашибут!..

— Я⁈ Бежать⁈ — возмущённо взвизгнула на весь зал княгиня. — Да ты совсем ополоумел, Тихоня⁈ Ента мой город! Я тут властвую! Сейчас поджарим нашу дряхлую мымру и далее займёмся бунтовщиками; ох и вознесутся же вечером до небес костры Ахримана!..

В этот миг от мощного пинка извне двери в тронный зал сорвало с петель и внутрь влетел окровавленный Ратибор; в одной руке у него было массивное копьё, только что подобранное в коридоре и принадлежавшее одному из павших витязей, другая же длань крепко сжимала за пучок волос голову Брадигоста. Верный двуручный меч, спешно извлечённый из настенного канделябра сразу же после поединка с чемпионом Змейграда, покоился в ножнах у бедра. Из-за пояса торчала и пара чеканов.

— Так, что тут у нас⁈ А ну, пошла с дороги, нечисть поганая! — Ратибор, живо оценив обстановку, хотел было пнуть под зад стоявшую к нему спиной недалече Урсулу, дабы как можно быстрее прервать её магическую атаку на Благану, но иберийская чародейка, копчиком почуяв неладное, за долю секунды до этого мгновенно, как умела только она, схлопнулась в муху и тут же стрелой метнулась к окну.

— Костры Ахримана к вечеру вознесутся, да⁈ — дюжий ратник, несомненно слышавший последние слова княгини, от досады, что так и не погрузил свой сапог промеж булок заморской ведьмы, разозлился ещё пуще, перекинув весь гнев на Лютегу, явно обомлевшую от такого поворота событий. — Ежели только под твоей гузкой, визгопряха! А покамест накась, гостинец лови! — и Ратибор швырнул голову Брадигоста через весь зал.

Разбрызгивая кровь, башка телохранителя Лютеги смачно шлёпнулась на пол в нескольких метрах от княгини и, оставляя за собой характерный багровый след, прикатилась прямо под ноги государыне, потрясённо уставившейся на лицо любимого, застывшее в гримасе жуткой боли.

— Не-е-е-т! — протяжно простонала властительница Мирграда, только сейчас прекратившая жечь огненным лучом Благану.

— Да-а-а! — тут же передразнил Лютегу Ратибор, после чего широко размахнулся и метнул копьё.

— А ента тебе от меня ещё один подарочек! Будь здорова, крыса, не кашляй! — громыхнул на ползамка рыжебородый богатырь.

Массивная пика, брошенная верной рукой, молнией пролетела через весь зал и вонзилась аккурат в грудь княгини. Сила броска была такова, что Лютегу, будто ураганом, откинуло назад и в буквальном смысле пришпилило к настенному гобелену. Сопровождался сей полёт протяжным звоном княжеской короны, сорвавшейся с тыковки государыни и шмякнувшейся на пол. Тут же следом раздался ещё один, знакомый каждому воину шелест, и спустя миг в голову государыни вонзился одноручный топорик, изуродовавший и так уже давно не симпатичную мордашку молодой колдуньи. В довесок чекан расколол её череп, словно перезрелый, гнилой орех. Так и повисла ученица Урсулы на древке копья да с топором в башке; её ноги с руками ещё несколько раз судорожно дёрнулись в предсмертной агонии и затем безвольно опустились плетями. Для всех в зале стало очевидно: жизненный путь уже бывшей правительницы Мирградского княжества окончен.

— Как ты и завещала, почтенная: в сердце и маковку! С ведьмами да тёмными чародеями только так!.. — рыкнул Ратибор, а после обеспокоенно скользнул взглядом по Благане, которая была знатно обожжена; сарафанчик её местами добро обгорел, как и кожа на руках. — Вот дерьмо Карачуна! Ты как, уважаемая? Выглядишь скверно…

— Форточку… — еле слышно прошептала донельзя утомлённая тяжёлой схваткой старая ведунья. — Закройте её! Быстро! И вообще все ставни в зале! Хотя поздно…

Благана через силу вскочила, проскрипела себе под нос тайные словеса, завертелась волчком по престольному помещению и, спустя несколько секунд, на глазах изумлённой публики превратившись в серую ворону, шустро метнулась к ближайшему окну и вылетела наружу.

Тем часом мало кто из обескураженных зрителей, внимание коих было приковано к происходящему в центре княжеского зала, обратил внимание на непонятное шебуршение за троном; это Тихомир, почуявший, что дело пахнет жареным, уже не особо таясь, торопливо прошмыгнул к гобелену с пригвождённой к нему Лютегой, не без труда приподнял здоровенное полотно и затем спешно отворил потайную калитку, явно вознамерившись сбежать из города. Но только глава Ночного Братства, напоследок обернувшись со злобным оскалом и враждебно, многообещающе зыркнув на Ратибора мутными ненавидящими очами, распахнул скрытую дверку, дабы благополучно ухилять прочь и тем самым ускользнуть от справедливого возмездия, как ему в грудь вонзился тонкий иглообразный стилет, от души всаженный практически по рукоять.

— Собрался куда, мелкий пакостник⁈ Так обожди, ибо погутарить нам треба! — глаза Емельяна, вышедшего Тихомиру навстречу из тайного лаза, холодно сверкнули. — Надеюсь, не забыл меня? По моргаликам вижу, что нет, маракуша, но на всякий случай освежу твою память: при нашей последней встрече похожая булатная игла торчала из-под моего сердца! Припоминаешь, помётец ты голубиный⁈ Да? Вот и чудненько! Полагаю, что в таком случае мы квиты!

Тихомир, страшно хрипя и харкая кровушкой, схватился обеими руками за острое как бритва лезвие, развернулся и в прострации пошёл назад. Но прошлёпал он недалеко, через несколько шагов споткнувшись о возвышение у трона и грузно завалившись вперёд. От падения ничком стилет в груди погрузился уже до упора по гарду в телеса бывшего главного советника. Пару-другую раз нелепо дёрнувшись и предсмертно крякнув, вожак Ночного Братства затих навсегда.