— Как енто возможно⁈ — потрясённо просопела огорошенная Урсула. — Откуда в твоём тщедушном тельце такая могучесть образовалась⁈ Я всегда была пусть чуточку, но сильнее тебя! По крайней мере, в прежние годы!..

— Помимо доброго эликсирчика, который у тебя, надо признать, ничуть не слабее моего, я не трачу больше свою магическую силушку на поддержание природной молодости. Оттого, при прочих равных, мощь моя колдовская только возрастает. Ты же, регулярно используя волшбу для подпитки своей внешней оболочки, из-за этого становишься с каждым днём всё слабее и слабее! Неужели ещё не уразумела, не прочувствовала⁈ Крепость твоих чар стремительно угасает! Впрочем, я сама это осознала лишь после памятного противостояния с Мельванесом, когда не рассчитала… свои силы как раз по этой же причине. В своём настоящем человечьем обличье мы сильнее, чем в том, кое искусственно поддерживаем с помощью магии да извлекаемого откуда только можно живого материала. Я черпала для этого силищу из леса, воздуха, земли, растений, ты — из людских душ. Но, по сути, мы обе прихорашивались за счёт Жизни, пусть и столь разной. А ента бесследно никому и никогда не проходит.

— Закончила поучительно шепелявить⁈ — злобно бросила оскалившаяся, словно гаргулья, Урсула. — Тогда на, получи!

Собрав всю свою колдовскую мощь, заморская ведьма обрушила беспрерывный ледяной поток воздуха на Благану. Та, выставив пред собой посох, магическим щитом остановила мощный удар и уж собралась было швырнуть волшебную плюху в ответ, как вдруг, копчиком почуяв неладное, выкинула назад правую руку ладонью вперёд. И как оказалось, очень вовремя, ибо пришедшая в себя Лютега, два года не зря усиленно изучавшая боевую магию, соткала в воздухе багровый кнут и хлёстко жахнула им по старушке-ведунье. Излишне разоткровенничавшаяся с Урсулой Благана, всерьёз не воспринимавшая её подопечную, сумела парировать внезапный колдовской выпад, но правую руку так и не опустила, ибо княгиня следом принялась прожигать противницу пусть кривоватым, но сильным огненным лучом. Всем присутствующим стало ясно: ученица у иберийской колдуньи и впрямь была способна и талантлива; а за прошедшие пару лет Урсула знатно натаскала свою прилежную воспитанницу.

Между тем все находящиеся в зале дружно выдохнули, со страхом и любопытством наблюдая за редчайшим зрелищем: красочным магическим поединком трёх самых настоящих колдуний. В стане купцов, конечно, ушлые барышники не преминули начать делать ставки: чья же возьмёт? Дьяки, бояре да прочие сановники только придерживали себя за бородки, дабы челюсти совсем уж не отпали от изумления; светопредставление с яркими магическими вспышками лишь набирало ход.

Тем часом троица чародеек сцепилась в неравной схватке: по центру стояла Благана, широко расставившая руки, а с двух сторон вросли в пол её соперницы, нещадно пытающиеся разными стихиями пробить защиту упрямой кудесницы. Урсула беспрерывно лупила ледяным потоком по магическому щиту, который с помощью посоха соткала пред собой светлая ворожея, Лютега же буравила правую длань неприятельницы огненной струёй. Благана, коей неведомо каким образом пока что удавалось одновременно сдерживать обеих противниц, о контратаке не особо помышляла, с заметным беспокойством прикинув, что пора бы одному рыжегривому мишутке уже объявиться на магической арене, в которую превратился тронный зал.

«Просила же его не затягивать, но, кажись, он меня не расслышал… — тоскливо покумекала про себя серая каркуша, с трудом сдерживая мощную двойную колдовскую атаку, обрушившуюся на неё с противоположных концов помещения. Правая ладонь начала чувствовать нестерпимый жар, кожа на пальцах принялась покрываться огромными волдырями. — Ещё чуть-чуть, и они меня схлопнут!.. Можно, конечно, жахнуть по этим паршивкам землетрясом, но тогда дворец рухнет, словно ента курятник из опилок; сколько людей погибнет!.. Хороших человечков!.. И вместе с ними рыжий топтыга сгинет… Нет, ента не вариант! Надо терпеть!.. Да надеяться на авось… Авось и подгребёт потапыч на помощь прежде, чем меня в уголёк аль льдинку превратят!..»

Тем временем совсем рядом, в широком центральном коридоре замка проходил ещё один, пусть и не магический, но от этого отнюдь не менее интересный поединок; Ратибор сошёлся в долгожданной схватке с Брадигостом. Два могучих витязя, крепко сжав свои двуручные палаши, неизменно высекавшие искры при каждом соприкосновении, лихо зарубились в жарком противостоянии, пытаясь нащупать брешь в защите оппонента. Противники оказались достойны друг друга. Ратибор, лёгкой прогулки и не ждавший, про себя хмуро отметил, что явно недооценил бывшего чемпиона Змейграда; владел клинком тот мастерски, без особых проблем парируя все атаки рыжегривого богатыря и, в свою очередь, уже пару раз чиркнув тому по бедру и щеке.

«Спешка ни к чему хорошему не приводит, — отбивая новый выпад неприятеля, пробурчал про себя Ратибор, сам Брадигоста покамест даже не поцарапавший. — Надо успокоиться, не гнать коней на помощь Благане и сосредоточиться на сече; этот змеелюб, как выяснилось, совсем не промах! Признаться, я вообще не припоминаю, когда мне доставляли столько проблем в бою один на один!.. Отлично владеет мечом этот гад, и он… никак, быстрее меня⁈ Старею, что ль⁈ Неужели разжирел я да утратил сноровку за последнее время? М-дя, зато в Мёдограде у князя Годислава два месяца баклуши в тереме с душой попинал… Вкусно ел, вдоволь пил и сладко спал, когда надо было тренироваться денно и нощно! Срам, да и только!..»

Брадигост же, казалось, не чувствуя усталости, раз за разом принялся доставать огневолосого великана; вот он пропорол тому голень, затем оставил сечку на ухе, а после знатно полоснул по правому бицепсу. Ратибор, к своему изумлению, поражённо осознал, что последние две минуты только защищается, о контратаке даже не помышляя, настолько удивительно хорош был его противник.

Вынужденно отступив на несколько шагов назад, что само по себе было просто неслыханно для рыжекудрого витязя, Ратибор вдруг наступил на какую-то пустую склянку, мигом её раздавив. Он бы не обратил внимания на этот невзрачный пузырёк, если бы один из осколков не пропорол ему подошву сапога, чудом не достав до пятки.

— Что за дерьмо⁈ — Ратибор мельком, насколько позволял оппонент, зыркнул себе под ноги, уже про себя подумав: «Похоже на какой-то волшебный бутылёк… Но чей он и откуда здесь⁈ Хм!.. Неужели…»

— Кажись, дошло до тебя? — довольно расхохотался Брадигост, на несколько мгновений остановив атаку и тем самым дав небольшую передышку как себе, так и противнику. — Бесценную настойку из этого флакончика я осушил аккурат пред тем, как твои пятеро дурошлёпов на меня попёрли! Напиток сей магический, утраивающий силу, выносливость и скорость, мне Лютега сварганила как раз на тот случай, ежели с тобой придётся схлестнуться! И как видишь, он прекрасно работает! — телохранитель княгини мерзко ощерился. — Сейчас я сниму твою башку с плеч и подарю своей государыне! Обещал как-никак! А ты знаешь, мохнатый пень, слово я держу, ха-ха! — тут некогда лучший воин Змейграда явно намекнул на то, как пару лет назад «сдержал» своё обещание Ратибору, отпустив одну его пожилую знакомую в Соловьином переулке на мостовую. Предварительно вспоров безобидной старушке горло.

— Ты зря напомнил мне об этом, сын змеюки и шакала! — в бешенстве выдохнул Ратибор. Глаза его мгновенно налились тёмной синевой, а мощь словно удесятерилась. И рыжебородый исполин с громоподобным рыком яростно ринулся в атаку. Двуручные мечи замелькали с новой силой, причудливыми нитями переплетаясь, будто в необузданном страстном танце.

Сколько длилась эта свистопляска, минуту или вечность, затруднился бы сказать любой из бойцов. Но вот палаши, в очередной раз скрестившись, по широкой боковой дуге, точно сиамские близнецы, скользнули по настенному камню и засели в висевшем рядом безвкусном массивном канделябре из вифирийского железа, подаренном военачальником аскеров Кюбартом Лютеге по случаю годовщины её правления. Застряли клинки крепко, и воины предпочли не тратить силы и время на их извлечение; Брадигост разжал левую руку и тут же освободившейся ладонью со всей силы саданул по правому боку Ратибора, с хлюпающим звуком вгоняя тому обломок арбалетного болта ещё глубже в рёбра. Впрочем, радостная улыбка чемпиона Змейграда быстро поблекла, ибо рыжекудрый витязь также отпустил эфес своего меча; только левая длань огневолосого богатыря метнулась к поясу, со скоростью молнии извлекла из ножен добрый тесак и тут же всадила волнистый булат в горло Брадигосту.