– Пошла, – Филипп подогнал коня и поспешил вернуться домой. А когда добрался, сразу же решил доложить об их с маркизой диалоге.

– Где её светлость?

– Она у себя господин.

Филипп передал служанке фрак и цилиндр и поднялся наверх в кабинет матери.

– Ваша светлость, – обратился он к миссис Атталь.

– А, Филипп. Ты вернулся из дома Мартен?

– Только что, Ваша светлость, – Филипп склонил голову и встал поодаль от Роземари Атталь, которая сидела за письменным столом.

– Судя по твоему выражению, ничего не вышло?

– Прошу прощения.

– И что же она ответила?

– Мелиса не может позволить себе бросить миссис Мартен одну.

– Ха, – усмехнулась Роземари.

– Ваша светлость, я думаю, что у Мелисы по-прежнему нет тех сил, которые были в детстве.

– С чего бы такая уверенность?

– В доме Мартен нет ни одного прибора, который бы работал от камней маны. Там всё механическое. Будь Мелиса здорова, она бы точно могла восполнять камни маны самостоятельно, и не было бы надобности в таком количестве приборов.

– Не будь дураком Филипп. Это вовсе не показатель, – Роземари отложила в сторону письмо, чтение которого было прервано приходом сына, и опустила очки на кончик носа.

– Но…

– Это не важно, – перебила она его. – Отказалась и ладно. У нас появились другие проблемы.

– О чём вы? – сердце Филиппа сжалось в волнении.

– Мне пришло письмо из Эгрии в котором говорится, что в последнее время как-то уж слишком много проблем с поставками камней маны. Либо камни не доходят до дворца, либо доходят в меньшем количестве, чем должно. Как это понимать, Филипп?

– При последней поставке на территории Эгрии на торговый караван было совершено нападение. Когда я об этом узнал, то было уже поздно что-либо делать.

– Тогда почему я узнаю об этом самая последняя? Мистер Атталь знает?

Филипп нервно сглотнул. Отец и правда знал о некоторых утечках камней, как знал и о многих других тайных делах сына. Однако втягивать Аллара Атталь было нельзя, лучшим выходом было взять ответственность на себя.

– Отец не в курсе. Я планировал в следующей поставке удвоить количество камней.

– И таким образом замять свою оплошность?..

– Прошу прощения, ваша светлость.

– Ха! Весь в отца! – герцогиня оперлась о стол и с недовольным видом поднялась с места. – Можешь забыть о поставках. Это теперь не важно.

Филипп поднял голову и с тревожностью и ожиданием неладного взглянул на мать.

– Его величеству доложили о наших действиях. Он сегодня уже вызывал твоего отца к себе.

– У нас проблемы?

– Не совсем. Хоть нас и подозревают, у нас всё ещё есть пути отступления. Аллар уже подготовил все документы. Осталось их только подкинуть Мелисе.

«Как я и думал», – проворчал про себя Филипп, а затем ответил.

– Я могу сам подложить документы.

– Нет. Этим займётся твой отец.

Обычно Филиппу удавалось перехватывать такие опасные дела в свои руки и хоть немного сглаживать углы возможных последствий. Однако в этот раз Роземари Атталь отвечала таким резким и категоричным тоном, что Филипп начал опасаться потери доверия со стороны матери.

– А ты займёшься подготовкой восстания.

– Я думал, по плану это будет лишь через пару месяцев.

– Планы поменялись. Отец преставился. Трон перешёл к Райану, а брат не собирается долго ждать. Он не такой терпеливый. По его приказу к восточной границе уже подтягивают войска. Завтра в Эгрии пройдёт коронация, а через два дня мы должны организовать внутренний переворот.

– Тогда что делать с Изабель? Она же сейчас во дворце.

– Да. Всё верно. Пусть там и остаётся.

«Её же убьют вместе с императором и кронпринцем!» – злился про себя Филипп. Мало ему было мук младшей сестры, так теперь он ещё и знал про грядущую смерть старшей.

– Не распускай нюни, как твой отец! Цель оправдывает средства.

– Да, ваша светлость.

– Если всё пройдёт гладко, то через два дня империя падёт и перейдёт в руки Райана. А мы будем не герцогской семьёй Исковии, которой принадлежат несчастные клочки земли на западе столицы, а герцогами всей западной части Эгрии.

– Я вас понял.

Роземари Атталь махнула рукой, выпроваживая сына за дверь, после чего Филипп покинул кабинет и направился в свои покои.

– Господин, вас искал его светлость, – остановил Филиппа слуга.

– Где он?

– Его светлость на заднем дворе вместе с братом.

– Хорошо.

Филипп тут же спустился и нашёл мистера Атталь на семейном кладбище.

– Добрый день, дядя, давно не виделись, – поздоровался он с гостем.

– Филипп! А ты всё хорошеешь, – дядя Филиппа и брат Аллара Атталь, Клод, нерасторопно повернулся, опираясь на трость. Мужчина хоть и был младшим братом Аллара Атталь, однако в силу своего слабого здоровья выглядел он лет на двадцать, а то и на все тридцать старше своего брата. – Уж тридцать два тебе стукнуло? Не много ли для такого красавца. Когда же ты женишься?

– Когда-нибудь дядюшка.

– Ты смотри не бери с меня пример, а то так и состаришься в одиночестве. Будешь ходить по гостям, да на могилы смотреть. – Клод костлявой и сухой от огромного количества пережитых болезней рукой указал за безымянное надгробие. – В старости одному скучно знаешь ли.

– Не говори ерунды. Тебе всегда здесь рады, – возразил Аллар Атталь.

– Да… Знаю уж я, знаю. – Клод закивал головой, а сам перевёл взгляд на окна кабинета хозяйки этого дома. В них он увидел женский силуэт, после чего сразу же добавил. – Пойду я, Аллар, приятно было тебя повидать и узнать, что ты в добром здравии. Я уже совсем плох, в следующий раз может и не получится прийти. Так что приходи ты ко мне… Не часто. Часто не нужно… Хотя бы изредка. А то гляди не долго мне осталось.

– Не говори так.

– Да чего уж от правды прятаться, – Клод, стараясь ободрить брата, улыбнулся. – Все мы когда-нибудь там встретимся, разве не так?..

Дядюшка похлопал Аллара по плечу и, подозвав слугу, чтобы тот помог ему передвигаться, отправился обратно домой.

– Зачем вы искали меня, ваша светлость?

– Твоя мать уже всё тебе рассказала?

– Да.

– Что ж. Я сделаю всё, как она и сказала.

– Её план убьёт и Лису, и Лизи.

– А если пойти против, то умрём мы все. Так какой вариант лучше?

– Потяните время, мне не хватает совсем немного, чтобы всё подготовить.

– Я тебе уже говорил. Пускай я и не вставляю тебе палки в колёса, но помогать я не намерен. Идти против целой страны, которая годами вливала в нашу семью деньги, себе дороже. Просто посмотри, что случилось с семьёй Ребер и пойми уже, что выиграть партию пешкой невозможно, – Аллар опустил взгляд и взглянул на пустое надгробие.

– Вы трус! Неужели в вас нет и капли смелости?! – вспылил Филипп.

– Смелости?.. Что ж, все мы смелые пока нам есть, что терять, – Аллар положил руку на надгробие и провёл по нему. – Как я и сказал, делай что хочешь. Пока твоя мать в неведении, я буду молчать.

Аллару Атталь больше нечего было добавить, и он пошёл ко входу в дом. В то время как Филипп остался стоять около пустого надгробия.

«Да кто же там такой похоронен?..» – задался он вопросом. Филиппу всегда казалось, что его отец слабак, который не может в своей семье сказать и слова. Однако его мнение поменялось совсем недавно, когда Аллар Атталь вопреки протестам жены перенёс на фамильное кладбище неизвестную никому могилу. Тогда Филипп впервые стал свидетелем того, как его отец пререкался с матерью и действовал по своему желанию, совершенно не обращая внимания на слова и даже иногда угрозы Роземари Атталь. После этого Филипп понял, что отец не предпринимает никаких действий не потому что не может, а потому что его сдерживают какие-то неведомые ему причины.

«Что это?..» – исследуя взглядом могилу, Филипп заметил маленький кусочек мрамора, спрятанный в огромной охапке розовых камелий. Филипп заинтриговался. Он нагнулся, достал предмет его интереса и принялся внимательно его рассматривать. Это была табличка для памятника. Она была сделана из того же камня, что и надгробие, в её углах были проделаны отверстия, а посередине виднелась надпись: Сели́н. 3 087 – 3 109.