На следующий день Сюэ Чжэнъюн и правда не покинул стены школы, однако и без дела не сидел. Пытаясь найти хоть какие-то зацепки и разобраться с тем, что же происходит в мире, он принялся прочесывать библиотеку.

— Уважаемый глава, молодой господин передал вам горячий лекарственный отвар. Его нужно выпить, пока не остыл.

— Поставь, — ответил Сюэ Чжэнъюн.

Так как он был очень занят своими важными изысканиями, у него не было времени, чтобы встать и куда-то пойти. Он усердно трудился вплоть до полудня, и лишь потом из-за напомнившей о себе внутренней травмы вспомнил об уже остывшем лекарстве и медленно выпил его.

На выходе из библиотеки Сюэ Чжэнъюн спросил у охранявшего двери ученика:

— Где моя супруга и Сюэ Мэн?

— Молодой господин только вернулся с подножья горы, а госпожа в храме предков возжигает благовония и просит благословения небес. Желаете, чтобы я их позвал?

Сюэ Чжэнъюн хотел сначала поговорить с ними, а потом немного отдохнуть, но только открыл рот, как почувствовал, что у него кружится голова… Все же начинал сказываться его немалый возраст, ведь, в конце концов, он уже не двадцатилетний парень, который, получив рану, мог восстановиться после хорошего сна.

Сюэ Чжэнъюн больше не мог отрицать свой возраст.

— Забудь, не тревожь их, — превозмогая боль, он натянуто рассмеялся. — Пойду в зал для медитаций, немного помедитирую, если что-то случится, ищите меня там.

— Слушаюсь, уважаемый глава.

Сюэ Чжэнъюн ободряюще похлопал по плечу ученика, имя которого он даже не знал. Большей частью потому, что сейчас он чувствовал некоторый упадок духа, глядя на этого совсем молодого ученика, Сюэ Чжэнъюн невольно тяжело вздохнул про себя: все-таки юность самое прекрасное время жизни.

Что же касается его самого, если бы он мог подарить этим молодым людям больше таких прекрасных лет, и хоть немного продлить время их беззаботной юности, то лучшего он и пожелать бы не мог.

— Пошли, я там переворошил все книги, поэтому потревожу тебя…

Прежде, чем он успел договорить, кто-то из учеников его школы стремительно подбежал к ним. Увидев Сюэ Чжэнъюна, он поспешил преклонить колено и с таким выражением лица, словно над ними всеми нависла смертельная угроза, доложил:

— Уважаемый глава, беда!

От его крика боль под ребрами, что мучала Сюэ Чжэнъюна, лишь усилилась. Ох, и правда давно надо было еще раз сходить к Таньлану, чтобы он осмотрел его и помог с лечением.

Немного побледнев, превозмогая боль, глава Сюэ все же спросил:

— К чему такая спешка, что случилось?

Не на шутку встревоженный ученик взволнованно ответил:

— В Зале Даньсинь собрались все духовные школы Верхнего Царства, включая самый большой и влиятельный орден Гуюэе.

Сердце Сюэ Чжэнъюна тревожно кольнуло. Он уже смутно догадывался о причине, однако все же спросил:

— Зачем они пожаловали?

— Говорят, что за это время поступило много жалоб и случилось слишком много подозрительных происшествий, связанных с Пиком Сышэн. Они говорят, что не могут и дальше оставаться в стороне, хотят допросить уважаемого главу и потребовать у него объяснений, — чем дольше говорил этот ученик, тем больше сбивался и паниковал, а под конец своей речи и вовсе чуть не расплакался. — Уважаемый глава, судя по их настрою, боюсь, они хотят заставить вас распустить нашу школу.

Сюэ Чжэнъюн смертельно побледнел. Сжав зубы, он поднял руку и, нажав на несколько акупунктурных точек на ребрах, заблокировал боль, после чего сказал:

— И правда, не в силах отличить добро от зла, люди заходят слишком далеко.

Повернув голову, он сказал охраняющему библиотеку юноше:

— Пока не говори об этом госпоже, чтобы она не волновалась.

— Слушаюсь!

Отдав это распоряжение, Сюэ Чжэнъюн поднял на ноги стоящего на коленях дрожащего от испуга и совсем потерянного ученика и с невозмутимым выражением лица приказал:

— Следуй за мной в приемный зал.

Собравшиеся в Зале Даньсинь Сюэ Чжэнъюн, старейшины и ученики Пика Сышэн мрачно смотрели на незваных гостей.

А посмотреть было на что: сегодня здесь собрались представители всех крупных духовных школ мира совершенствования почти в полном составе, и даже всегда отличавшийся рассудительностью глава Цзян стоял среди них. Хотя у Цзян Си не было никакого желания нацеливаться на какую-то конкретную школу, но из-за огромной важности этого дела и потому, что в последнее время появилось слишком много улик, указывающих непосредственно на Пик Сышэн, ему, как главе всех духовных школ, все же пришлось возглавить эту толпу и приехать сюда для выяснения всех обстоятельств.

Что касается людей Пика Сышэн, то в последнее время их и так почти каждый день провоцировали на конфликты, отчего в глубине души многие уже кипели от недовольства, а сегодня вдруг еще и обвинили в том, что они «давно вынашивают злые помыслы» и «укрывают преступников», что не могло не раздуть огонь их негодования. Мало того, что весь цвет Верхнего Царства без приглашения нагло ворвался в их дом, так теперь каждое их слово сочилось презрением, а речи больше походили на допрос. Слово за слово, атмосфера в зале становилась все напряженнее, так что пороховой запах назревающего конфликта уже витал в воздухе.

— Этот Сюэ говорит еще раз: Пик Сышэн никогда преднамеренно не выдавал Мо Жаню свитки с запретными техниками. Также мы никогда не потворствовали тому, чтобы он овладел этими техниками, никогда не скрывали изготовленные им шашки Чжэньлун и, конечно, не имели намерения, опираясь на тайные запретные искусства, объединить Верхнее и Нижнее Царства.

Из всех школ Верхнего Царства самая глубокая вражда с Пиком Сышэн была у Палаты Цзяндун и Усадьбы Битань. Ныне из-за того, что в Палате Цзяндун осталась лишь сотня человек, этот орден пребывал в упадке. Хотя выжившие адепты публично отреклись от Хуан Сяоюэ, на деле все обстояло совсем иначе. Эти люди переглянулись, а потом кто-то из них, насмешливо ухмыльнувшись, сказал:

— Глава Сюэ не заслуживает доверия. Хоть вы и заявляете о невиновности Пика Сышэн, однако ныне все собранные улики ведут именно к вашей школе. Чужая душа — потемки[282.1], кто знает, что именно вы там замышляете?

— Так и есть.

— Те марионетки Вэйци Чжэньлун, что в наше время подняли кровавую бурю в мире совершенствования, после поимки оказывались так или иначе связаны с Пиком Сышэн. Если это совпадение, то не слишком ли оно притянуто за уши?

Кто-то из Усадьбы Битань выступил вперед:

— Не знаю, известно ли вам, милостивые господа, что Пик Сышэн уже больше двадцати лет занимается уничтожением и изгнанием разного рода нечисти на землях Нижнего Царства, при этом обычно даже не берет за это платы. Они всегда спешат взяться за самую тяжелую работу, не прося ничего взамен. Допустим, пару раз это было сделано по доброте душевной, однако заниматься этим на протяжении более чем двадцати лет, господа, вам не кажется что это даже звучит слишком странно?

— Я и мой брат построили все с нуля. Своими руками мы основали эту школу именно для того, чтобы укрыть от темного ветра и кровавого дождя простых людей Нижнего Царства, — сердито ответил Сюэ Чжэнъюн. — Сердце этого Сюэ верно долгу[282.2], я невиновен.

— Верное сердце[282.2]? – усмехнулся тот же человек, — у Сюэ Чжэнъюна настолько верное сердце, что он обучил племянника, практикующего запретные техники и поднял образцового наставника, убивающего людей, ради освобождения преступника. Теперь, когда доподлинно известно, что два самых страшных демона нашего мира вышли с Пика Сышэн, глава Сюэ имеет совесть говорить про «верное сердце»?

— Да ладно, — поддержал его кто-то из толпы, — Глава Сюэ так красиво поет, ха-ха-ха, укрыть простых людей от темного ветра и кровавого дождя? В этом мире дураков нет! Никто не будет двадцать лет заниматься благотворительностью, не прося ничего взамен. За всем этим явно скрыт какой-то коварный замысел!