В то же мгновение из непроглядной тьмы пустого каменного тоннеля раздался голос…
— Кто пришел в это место?
На воре и шапка горит, поэтому Хуан Сяоюэ от страха чуть было не подпрыгнул до потолка. Люди начали озираться, а Наньгун Сы ответил:
— Седьмой потомок Жуфэн Наньгун Сы.
— Ван Ли[222.8]… приветствует вас… хозяин…
Отразившись эхом от стен тоннеля, голос растворился во тьме.
— Ван Ли — имя злого духа дракона, — пояснил Наньгун Сы, после чего обратился к Цзян Си. — Глава Цзян, прошу.
Цзян Си посмотрел вперед: в конце тоннеля, в метрах трехстах от них, уже можно было рассмотреть яркий белый свет — выход на Платформу Призыва Души. Цзян Си сделал несколько шагов, как вдруг земля задрожала и из темноты до них снова донесся бесплотный голос:
— Ван Ли приветствует… вас... хозяин…
— Что случилось с этим драконом? — нахмурился Цзян Си. — Зачем он дважды повторяет одно и то же?
Выражение лица Наньгун Сы изменилось. Он резко обернулся к выходу на Платформу Призыва Души, где в этот момент яркий свет закрыла тень. Прежде чем он успел что-то рассмотреть, послышался шипящий звук, а затем огромная темная волна закрыла небо.
Зрачки Наньгун Сы сузились, и он, срывая голос, громко закричал:
— Бежим!
Глава 223. Гора Цзяо. «Свободное скитание[223.1]»
Разве эта надвигающаяся на них бешено клокочущая темная река могла быть обычной водой? Быстро стало ясно, что это целый поток змей!
В узком проходе тут же возник хаос. Мечущиеся в панике люди начали напирать друг на друга, так что в мгновение ока многие оказались под угрозой быть затоптанными насмерть. Цзян Си подтолкнул Наньгун Сы:
— Иди вперед, а я здесь сам разберусь.
С этими словами он, взмахнув рукавами, распылил спрятанный в них блестящий порошок. Учуяв его запах, змеи замерли на месте, не решаясь продолжать движение.
Повернувшись, Цзян Си злобно прикрикнул на толкающихся в проходе людей:
— Успокоились все! Быстро и организованно отступайте! Хватит тут давку устраивать!
Остановив змеиный прилив, Цзян Си быстро нагнал свою спасающуюся бегством армию. Дойдя до каменных ворот перед входом в тоннель, он увидел внимательно осматривающего драконий барельеф Наньгун Сы и спросил у него:
— Черт побери, что случилось?
— Злой дракон определенно находится под чьим-то контролем, — ответил Наньгун Сы, — я хочу вернуться и разведать обстановку возле Озера Духа Дракона.
На этих словах он собирался уйти, но Цзян Си перехватил его:
— А как быть с этим змеюшником? У меня с собой не так много отпугивающего порошка, и когда его действие закончится, боюсь, они опять бросятся в погоню за нами. Стоявшая рядом Е Ванси тут же предложила:
— Я справлюсь с ними.
С детства эта девушка обучалась быть тайным стражем в Темном городе Духовной школы Жуфэн, поэтому лучше чем кто бы то ни было могла сражаться в одиночку в тесном пространстве тоннеля. Наньгун Сы не хотел ее оставлять, но на лице Е Ванси была написана упрямая решительность, к тому же, кроме нее подходящих для этого бойцов у них не было, поэтому в конечном итоге ему оставалось лишь ободряюще похлопать ее по плечу.
— Там очень темно. Знаю, что тебе это не нравится, но ты продержись немного, я скоро вернусь.
Когда Цзян Си с Наньгун Сы, наконец, покинули тоннель, перед ними тут же появился Хуан Сяоюэ, с ходу налетев на них с кровожадной свирепостью, совершенно не соответствующей его благородной наружности почтенного седобородого старца.
— Наньгун Сы! Ты и теперь посмеешь утверждать, что все это не твоих рук дело?!
Наньгун Сы слишком долго терпел его нападки, но сейчас его нервы были натянуты до предела, так что в итоге он не сдержался и в ярости закричал:
— Если все это моих рук дело, то почему же ты цел и невредим, да еще и продолжаешь путаться у меня под ногами? Вали отсюда! Не стой у меня на пути!
Хуан Сяоюэ сперва испугался, а после вспылил:
— Видели, вы все видели?! Маски сорваны, и появился лисий хвост, да?! Столько времени строил из себя сирого и убогого, а теперь, как мы оказались на его территории, смеет на уважаемых людей голос повышать! Думаешь, ты все еще наследник могущественной[223.2] Духовной школы Жуфэн? Как смеешь ты вести себя так нагло и высокомерно!
— Хуан Сяоюэ.
В этот момент не только терпение Наньгун Сы достигло своего предела.
Цзян Си был не из тех, кого можно сбить с толку, пустив в глаза пыль красивых речей.
— Не думайте, что я не понимаю, чего вы добиваетесь своими нападками, — сквозь зубы процедил он.
Хуан Сяоюэ тут же переменился в лице и поспешно спрятал руку. Пытаясь сохранять внешнее спокойствие, он мгновенно поменял тон:
— Глава Цзян, вряд ли вы можете понять чувства старика. У меня к Духовной школе Жуфэн есть непогашенный кровный долг за убийство моего старшего брата и я…
— О, мне и правда сложно понять чувства даоса Хуана, — закатив глаза, сказал Цзян Си, после чего, окинув его холодным взглядом, закончил, — у меня ведь в самом деле нет ни малейшего интереса к сокровищам Духовной школы Жуфэн.
Его глаза пронзили алчного даоса подобно двум извлеченным из ножен обоюдоострым клинкам. Ошеломленно глядя на него, Хуан Сяоюэ сделал два шага назад. Словно у выброшенной на берег рыбы, его губы открывались и закрывались, однако в итоге он так и не смог произнести ни слова.
— Наньгун, иди, разведай обстановку, — сказал Цзян Си.
Однако Озеро Духа Дракона фактически представляло собой водоем, огороженный каменными стенами, и Наньгун Сы хватило одного внимательного взгляда, чтобы понять, что в этом помещении нет ничего необычного. Покачав головой, он сказал:
— Я пойду еще раз осмотрю зал на входе.
Обстановка в первом зале была куда более неоднозначной: мало того, что в этом месте собралось множество марионеток Вэйци Чжэньлун, именно здесь остался Наньгун Лю. Когда Наньгун Сы вошел, бывший глава Наньгун крепко спал, обнимая свою плетеную корзину с мандаринами.
Какое-то время Наньгун Сы с совершенно ничего не выражающим лицом и потухшим взглядом стоял перед своим отцом, и только немного покрасневшие глаза выдавали обуревающие его чувства. Однако он не мог позволить себе просто смотреть, поэтому, так и не решившись разбудить обращенного в марионетку отца, начал изучать остальные черные камни Вэйци Чжэньлун в надежде найти хоть какую-нибудь зацепку.
В прошлый раз у него не было времени внимательно рассмотреть людей в большом павильоне за главными воротами храма. Он запомнил лишь, что весь зал был незримо разделен на две части: «Рай[223.3]» и «Чистилище[223.4]». Сейчас, разглядывая каждую марионетку, он увидел немало знакомых лиц умерших людей. Он узнал своего четвертого дядю, который когда-то был не в ладах с Сюй Шуанлинем, а сейчас жарился на огне в Чистилище, и служанок Двора Трех жизней, бегающих за светлячками и ловящих бабочек в Раю...
Он нашел среди них даже своего деда.
Однако у него не было времени печалиться и предаваться воспоминаниям, поскольку он вдруг почувствовал, что сейчас увидит кое-кого…
А потом он услышал это.
В похожем на шум прибоя ропоте толпы он услышал...
Дрожащий голос, что звучал тише, чем писк комара…
— Сы-эр…
Наньгун Сы замер, будто громом пораженный. Еще до того как он обернулся, глаза его наполнились слезами.
Словно в тумане, он увидел лишь неясные очертания силуэта цвета лазури и со всех ног бросился вперед, хрипло выкрикивая:
— Мама! Мама!
Когда застлавшие взор слезы пролились, он, наконец, смог ясно рассмотреть ее.
На стороне, занятой Раем, стояла стройная женщина — его мать Жун Янь. Как и Наньгун Чанъин, эта женщина обладала незаурядным умом и невероятной силой воли[223.5], кроме того, Сюй Шуанлинь позволил марионеткам в этом зале сохранить неизменным их прижизненное сознание[223.6], поэтому, когда Наньгун Сы попал в поле ее зрения, пусть он уже не был ребенком, Жун Янь, используя остаточные воспоминания своего мертвого тела, все-таки смогла его узнать.
