Мо Жань тоже был в замешательстве. Если в теле этого человека на самом деле душа пятилетнего ребенка, это можно использовать, но, с другой стороны, тот, кто сейчас крепко вцепился в его рукав, был взрослым мужчиной с морщинами под глазами. Мо Жань постарался растянуть уголки рта в доброжелательной улыбке и, прочистив горло, принялся его утешать:

— Ладно-ладно, не обращай на него внимания. Давай я тебя спрошу: в этом месте чем ты занят весь день?

Цзян Си широко распахнул глаза. Сейчас он был даже немного восхищен выдержкой Мо Жаня. Как этот юнец может быть таким терпеливым?

— Каждый день я собираю мандарины, мою их дочиста, а потом, взвалив корзину на плечи, несу их Его Величеству и жду, пока он выйдет их поесть, — ответил Наньгун Лю. — Его Величество очень любит мандарины, за день может целую корзину съесть. Раньше у подножья горы росли деревья, которые только цвели, но не плодоносили. Его Величество объяснил, что это бессмысленно, и заменил их все на мандариновые деревья. Я тоже думаю, что мандарины лучше, и плоды с них очень сладкие.

Он все болтал и болтал, но вдруг его взгляд потемнел:

— К сожалению, в эти дни Его Величество мучает телесный недуг. Из всей собранной мной корзины он смог съесть только половину…

Цзян Си тут же ухватил суть:

— Его Величеству в последнее время нездоровится?

Однако Наньгун Лю оказался весьма злопамятным ребенком. Скривив губы и надув щеки, он ответил:

— Противный дядька, я не с тобой разговариваю.

Цзян Си попытался сдержаться, но не смог. Быстро отвернувшись, он поспешно прикрыл платком нос и рот.

Хуан Сяоюэ обеспокоенно спросил:

— Глава Цзян, что с вами?

— Не разговаривай со мной, — Цзян Си нахмурился, не в силах скрыть своего отвращения. Он просто больше не мог смотреть на обиженно поджавшего губы великовозрастного ребенка Наньгун Лю. — Бля, меня сейчас стошнит.

— Что не так с телом Его Величества? — продолжил расспрашивать того Мо Жань.

— Просто… просто он постоянно кашляет и отхаркивает только кровь. А еще он очень похудел. Такой худой, а кушать не хочет. И у него на теле очень много гнилых мест… — на этих словах из глаз Наньгун Лю потекли слезы, а потом и вовсе, словно плотину прорвало, и он зарыдал в голос. — Я так беспокоюсь за него! Что мне делать, если он умрет? Больше никто не будет играть со мной, говорить со мной, кормить меня мандаринами.

— Он… он и тебя кормит мандаринами?

Судя по тому, что они видели во время трагических событий в Духовной школе Жуфэн, между двумя братьями Наньгун Лю и Сюй Шуанлинем была прямо-таки лютая ненависть. После такого уже чудо, что Сюй Шуанлинь не продолжает пичкать своего старшего брата плодами линчи, но с чего ему вдруг кормить его мандаринами?

Сложно себе такое представить.

Цзян Си в задумчивости повторил:

— На теле очень много гнилых мест…

— Разве это не похоже на последствия использования техники Вэйци Чжэньлун? — предположил Сюэ Чжэнъюн.

Конечно, Мо Жаню было хорошо известно, что при использовании третьей запретной техники Вэйци Чжэньлун, если у игрока не хватало духовных сил, а он был вынужден манипулировать множеством камней слишком часто, его тело начинало медленно гнить.

В прошлой жизни, когда он сам только начинал практиковать эту технику, его тело тоже незначительно пострадало. Началось все с пальца на ноге, но в то время Мо Жань побоялся, что его раскроет Чу Ваньнин, поэтому больше не смел поступать столь опрометчиво. Только после изобретения Формирования Единого Сердца он продолжил совершенствоваться в темной магии. Впоследствии, когда он уже стал Наступающим на бессмертных Императором и его духовный потенциал достиг апогея, ему с легкостью удавалось управлять многотысячной армией без создания Формирования Единого Сердца, но тот омертвевший мизинец на ноге восстановить так и не удалось.

Мо Жань не мог отделаться от странного чувства.

Очевидно, что трупы снаружи были под управлением Формирования Единого Сердца, те же, что находились внутри, совершенно точно контролировались только духовными силами самого Сюй Шуанлиня.

Если Сюй Шуанлинь был не в состоянии поддерживать контроль над таким большим количеством камней Чжэньлун, зачем он вообще взялся за дело, от которого было больше вреда, чем пользы?

Устав от бесполезных размышлений, Цзян Си решил, что хватит стоять на месте и скомандовал:

— Двигаемся дальше.

Ворота, ведущие к Озеру Духа Дракона также открывались при помощи запирающего механизма, который, впрочем, оказался цел и невредим. Так что после активации инкрустированные семизвездным массивом[222.6] створки внутренних ворот с приглушенным грохотом вошли в стены, открыв взору всех присутствующих нутро Тяньгун — храма предков Духовной школы Жуфэн.

Это было замкнутое помещение в виде шестиугольной призмы с влажными холодными стенами и нависающим над головами огромным барельефом в виде дракона с искусно вырезанными из камня напряженными мышцами и гневно распахнутыми глазами. В пасти этого гигантского дракона был зажат масляный светильник, в котором, удивительное дело, все еще горело масло, освещая зал странным бледно-голубым светом.

В самом центре зала находился бурлящий и пенящийся кроваво-алый водоем, от которого поднимался жар.

— Это и есть Озеро Духа Дракона, — сказал Наньгун Сы, — Когда-то именно здесь был запечатан великий дух злого водяного дракона.

Когда кто-то захотел подойти поближе, чтобы рассмотреть необычный водоем, Наньгун Сы тут же окликнул его:

— Не надо на него смотреть. В этом озере заключена очень вредоносная духовная энергия. Если долго его разглядывать, можно потерять ясность разума. Лучше держитесь подальше.

Наньгун Сы повел всех за собой по краю кровавого озера на другую сторону зала, где они вошли в вырезанный в камне узкий проход. Несмотря на то, что вокруг царила темнота, и не было никаких видимых ориентиров, Мо Жань чувствовал, что они поднимаются вверх.

Они шли довольно долго, прежде чем Наньгун Сы остановился перед узкой створчатой дверью, щедро украшенной жемчугом и драгоценными камнями.

— После открытия этой двери нужно будет пройти еще немного, и мы достигнем выхода, — сказал Наньгун Сы, — там будет последнее важное место храма Тяньгун, которое называется Платформой Призыва Души. Сюй Шуанлинь должен быть там.

— В храме Тяньгун, что, кроме зала на входе, Озера Духа Дракона и Платформы Призыва Души других мест нет? — неожиданно спросил Хуан Сяоюэ.

— Верно.

— Неужто никаких потайных комнат? — от нетерпения он чуть не сказал «потайных сокровищниц» но, к счастью, вовремя опомнился. — Я о том, что Сюй Шуанлинь ведь мог спрятаться в каком-то тайном месте.

Наньгун Сы бросил на него многозначительный взгляд, от которого у Хуан Сяоюэ на миг сердце ушло в пятки. Наконец, Наньгун Сы сказал:

— Давайте сначала дойдем до Платформы Призыва Души, а там видно будет.

Для того, чтобы открыть эти последние двери, снова понадобилась свежая кровь рода Наньгун. После того как Наньгун Сы размазал ее по жемчужине в глазу вырезанного на каменных воротах дракона, затворный механизм с тихим щелчком сдвинулся и начал вращать колесо, открывая дверь, после чего послышался тихий вздох.

Хуан Сяоюэ в ужасе крикнул:

— Кто это?! — не дождавшись ответа, он тут же ткнул на Наньгун Сы. — Мальчишка, надуть нас удумал? Признавайся, в ловушку нас заманить хочешь[222.7]?

Наньгун Сы холодно ответил:

— Если уважаемый даос Хуан мне не доверяет, то может прямо сейчас вернуться и подождать в зале на выходе.

Конечно, Хуан Сяоюэ отказался, но тут его вдруг осенило... по дороге для открытия всех важных дверей храма нужна была кровь человека из рода Наньгун, а значит отворить легендарную сокровищницу без нее вряд ли получится. Поэтому, прежде чем пройти в дверной проем, Хуан Сяоюэ как бы невзначай рукой вытер залитый свежей кровью Наньгун Сы глаз дракона…