Ганселимо между тем обиженно потирал ушибленное место.

— Я че, мне ж интересно просто. Ни разу оборотня не видел.

— Смышленый, весь в меня. — Сильвестр, заговорщицки подмигнув Рипу, притянул к себе мальчугана. — Поздоровайся с дядей.

— А че? — Затрещина. — Здрасьте.

— Вот! — Старик был само счастье. Но, видимо, ему этого показалось мало. — А скажи, Ганселимо, дяде, кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

— Космическим капитаном! — не задумываясь, выпалил мальчуган. Черные глаза возбужденно заблестели.

На этот раз затрещина была много ощутимее.

— Ке-ем?

Мальчик обиженно выдавил:

— Ну купцом.

— Видали! — Довольный старик повернулся к Рипу. — Может, возьмете его к себе в ученики, в город? — Старик подумал и подмигнул. — Я отблагодарю.

Рип напустил на себя важный вид, старательно изображая обдумывание свалившегося как снег на голову предложения. Конечно, он не мог взять с собой мальчика. Он и купцом-то не был. Но отказать надо было вежливо.

— Даже не знаю. Сейчас у меня уже есть двое подмастерий. Да и лавка не такая большая.

— Выходит, не судьба, — вздохнул старик. — Но подумайте. Время есть. Судя по всему, Рипу предстояло услышать еще не один намек, абориген так просто не сдастся. — Вот мы и пришли.

Невысокие домики, мазанные глиной; плетеные заборы с сохнущими горшками; аккуратные дворики.

Охотников встречала многочисленная толпа оставшихся дома стариков, женщин, детей. Путники ускорили шаг.

— Может, останетесь, откушаете? — с надеждой предложил староста.

Рип собирался отказаться, однако его желудок при упоминании о еде довольно заурчал. Юноша вспомнил, что так и не поел в Нихонии, занятый приготовлениями к путешествию.

— А далеко ли отсюда до замка вашего господина?

— Верст десять будет. — Староста хитро прищурился. — Полдня пути. Да вы не волнуйтесь, после трапезы я дам проводника, он укажет дорогу.

Рип заподозрил, что Сильвестр с самого начала обманывал его. Едва Рип назвался купцом, старик начал строить далеко идущие планы относительно внука. Замок скорее всего находился не только не рядом с деревней, но и в совершенно противоположном направлении. Ругая себя за доверчивость, Рип твердо решил, после того как поест, чего бы ни стоило, отделаться от заботливого старосты и заняться выполнением своей миссии.

— Я остаюсь, — к радости Сильвестра, согласился юноша. — Но только поесть. Не больше.

— Конечно, господин, — расплылся в довольной улыбке старик.

Эйсай, размахивая руками, носился по тесному трюму звездолета.

— И вы мне только сейчас сообщили об этом!

Император корректно промолчал, что сообщил он юноше об отлете Рипа более трех часов назад.

— А если он в беде, если потребуется помощь?

— Не прыгай так. Что сделано, то сделано. Мы вдвоем решили, что ему одному будет лучше.

— Лучше! Для кого лучше! Для вас? Но точно не для Рипа. Масса опасностей, кровавые монстры, каннибалы-инопланетяне, леса-ловушки…

— Ты, часом, не перечитался журналов приключений? Неужели ты всерьез веришь во всю эту чушь?

— Это правда! — вскипел юноша. — Вот в последнем номере было…

Его речь прервал тихий хлопок. Опутанная серыми нитями временная капсула Тай-Суя на секунду исчезла, а затем появилась вновь.

Откушание, что Ака Майнью послал, переросло в самую настоящую попойку. У крестьян было не так уж много поводов повеселиться, поэтому пленение оборотня они отмечали как величайший праздник. И конечно, главным гостем был Рип.

Каждый норовил подсесть к нему, пожать руку, дружески похлопать по плечу, поклясться в вечной дружбе и обязательно выпить с великим охотником.

Бдительный Сильвестр уже не раз и не два своим массивным кулаком охлаждал пыл через меру ретивых поклонников. Старик решил не отпускать Рипа ни на минуту и в конце концов добиться своего. Юноша уже устал от его часто повторяемых фраз: «Посмотрите, Ганселимо то, Ганселимо это… как бегает, какой расторопный…»

Сам предмет забот деда уже успел где-то перехватить лишку и тупо слонялся по деревне, с трудом переставляя непослушные ноги.

То ли от речей Сильвестра, то ли после выпитых двух кружек местного напитка, от которого за версту несло сивушными маслами, у Винклера начала болеть голова.

Юноша с тревогой посмотрел на солнце. День уже перевалил за половину, а он пока даже не приблизился к замку герцога Калигулы. Более того, вошедшее во вкус крестьянство совсем не собиралось прекращать гулянье и, уж конечно, отпускать главного гостя.

Причина праздника — убитый оборотень, не прошедший положенный ритуал очищения, валялся всеми забытый на краю деревни, где его бросили отважные охотники, едва узрев отчий дом.

Рип украдкой кидал взгляды на тушу. Никого не волновало, что он до сих пор не превратился в человека, хотя по правилам уже давно обязан был это сделать.

Единственными минутами передышки от чрезмерной опеки неугомонного Сильвестра были, когда переполненный мочевой пузырь старца требовал его отлучки. Цитируя аборигена, он ходил «до ветру».

Винклер всерьез обдумывал перспективу дать стрекача во время одного из таких походов.

Солнце клонилось к горизонту, всем стало лучше, кроме самого Рипа. Если он задержится здесь еще немного, то придется отправляться на Галил-Лею во второй раз. Рип дал зарок в следующую попытку ни в коем случае не убивать несчастного зверя. Обойдутся без него. Еще один день в роли почетного гостя он мог не выдержать.

— Извините, вы не из этих мест?

Винклер вздохнул. Над ним, почтительно склонясь, стоял средних лет человек с жидкими волосами и острой бородкой клинышком на скуластом лице. Его одежда несколько отличалась от облачения крестьян. Длинный широкий плащ из дорогой и некогда новой ткани, в данный момент заляпанный грязью, и потертые кожаные штаны, заправленные в давно не чищенные сапоги.

— Нет, — покачал головой Рип. — А вы кто будете?

— Ворус. — Человек присел рядом. — Профессор Галил-Лейской Академии наук.

— Рип Винклер, купец, — машинально представился Рип.

— Вы из Эйлата? — задал вопрос профессор.

Рип кивнул. Он понятия не имел, ни что такое Эйлат и уж тем более, где он.

— Я сразу догадался, — обрадовался собеседник. — Видите ли, у вас довольно необычный акцент и странная одежда. Ни здесь, ни где-либо в известных мне местах, а знаю я немало, такое не носят.

Винклер мысленно помянул добрым словом историков Нихонии, состряпавших для него этот «типичный костюм горожанина».

— …из чего я заключил, что вы прибыли к нам издалека. Вы в наших краях по делам или просто путешествуете?

— Дела, — выдавил Рип.

— Да, — согласился ученый, — сейчас у всех везде дела. Никто уже просто так не ездит. Люди забыли, как это ходить друг к другу в гости. Выезжать к красивым местам…

— А вы что делаете здесь, вдали от цивилизации? — Рип старался не столько поддержать беседу, сколько увести ее от опасной для него стези.

— Я изучаю местные обычаи, легенды, верования. Я уже много лет планировал подобную экспедицию, но средства удалось получить совсем недавно. Собранный материал станет прекрасным дополнением к моей книге «Провинциальная Галил-Лея после космического века».

— Вы пишете книгу? — Рип постарался, чтобы голос его звучал восхищенно.

— Ну вообще-то, знаете, ну… да. — Лесть достигла цели. — Это будет мой скромный вклад в дело общего просвещения. Смею утверждать, в данном труде будут некоторые изыскания…

— Как интересно. — Рип уже с нетерпением выискивал Сильвестра, но, похоже, того крепко прихватило.

— …например, знаете ли вы, что в здешних местах необычайно сильна вера в различные сверхъестественные, я бы даже сказал, антинаучные явления. Домовые, василиски, упыри, или вот яркий пример, убитый сегодня острозубый тирлев, представляемый оборотнем. Заблуждения, кстати сказать, весьма характерные для отсталых населенных районов. Предки этих людей — первые колонисты, прибывшие на Галил-Лею на звездных кораблях, были свободны от такого рода предрассудков, но прошло каких-нибудь десять поколений, и что мы видим? Оборотни, русалки, духи. Дальше хуже. Даже местные аристократы, так сказать элита, люди, которые по идее должны способствовать продвижению прогресса и вытравливанию из умов своих подданных всяческих суеверий, в свою очередь, наоборот, перенимают, поддаются им. Например, известно ли вам, что теперешний герцог Фердинанд Калигула пригрел не где-нибудь, а в своем замке, кого бы вы думали? Священника. Некоего отца Турка, приверженца получившего, к сожалению, в последнее время большое распространение культа Ака Майнью. Эта религия пришла к нам с Авесты. Там это понятно, отсталая планета, но мы же совсем иное дело.