— Спасибо. — Связь прервалась.

Биордер переключился на внутреннюю волну.

— Внимание всем, прекратить стрельбу, идем быстро на посадку, второй, четвертый, пятый, сядете с фасада здания, остальные зайдут с тыла, вы знаете, что делать…

Летательные аппараты, единовременно прекратив расстреливать автоматические флаеры, ринулись вниз к тюрьме.

Как только опоры коснулись земли, из них посыпались воины и понеслись к зданию, но туг… Никто ничего не понял, кроме того, что что-то пошло не так. Неожиданно до этого смотревшие в небо пушки Бгонрота круто развернулись и уставились своими жерлами на стоящие машины.

— Смотрите, смотрите, — раздался удивленный крик, все подняли глаза — над тюрьмой появилось голубоватое сияние: силовое поле вновь было восстановлено.

Биордер кинулся к рации:

— Назад, это засада, группам назад. — Уже добежавшие до здания тюрьмы, люди недоуменно остановились.

И тут над всем этим раздался голос. Голос звучал из громкоговорителей Бгонрота и его слова разносились далеко за пределы двора тюрьмы.

— Нихонцы, — вещал Неизвестный, — вы в ловушке, вам некуда бежать. Силовое поле не даст улететь с острова, а орудия могут превратить ваши корабли за доли секунды в кучу оплавленного железа.

— Что же это такое? — воскликнул Эйсай.

— Мы предлагаем сделку. Сейчас все бросают оружие и выходят с поднятыми руками, за это мы обязуемся сохранить вам жизнь.

— Никогда! — вскричали сразу несколько глоток.

— Не торопитесь с решением, я знаю, вам кажется, что это идет вразрез с понятиями воинской чести. Я сам военный и предлагаю почетную капитуляцию, к тому же… среди вас находится принцесса. В поднявшейся бойне девушка может пострадать, подумайте…

Рация зашипела, из динамика раздался взволнованный голос Мари ко.

— Полковник Биордер.

— Да, ваше величество.

— Не думайте обо мне. Делайте то, что считаете нужным. Я всецело полагаюсь на вас. Биордер обвел взглядом присутствующих:

— Итак, какие будут предложения?

Один из солдат вскочил:

— Я за то, чтобы драться, не верю я в их обещания. Если прорваться к пульту управления, то можно попытаться отключить поле и вырваться наружу.

— Ну а что скажете вы, Рип-сан? — Биордер повернулся к Винклеру.

— Драться мы не можем, у нас нет ни единого шанса. Поле находится слишком низко, летать нельзя, все преимущества флаеров, таким образом, сводятся на нет, они расстреляют нас, как куропаток. Посмотрите на двор, здесь негде даже спрягаться и с нами принцесса. Я предлагаю не начинать войну. Никого мы не спасем, только людей положим.

Биордер на минуту задумался.

— Мудрое решение, и хотя я не очень-то верю в их обещания, но все равно мои первейшая забота как командира — сохранение жизни доверившихся мне подчиненных. Я принимаю решение. — Он подошел к; рации и велел соединить его с остальными флаерами. — Всем, всем, — произнес Биордер в микрофон, — мы сдаемся, это приказ, не оказывать сопротивление, выходить с поднятыми руками…

И он первый направился к выходу, за ним последовали остальные солдаты, а за ними Рип с Эйсаем.

— Прощай, друг, — сказал Рип нихонцу, перед тем как покинуть машину, может, уже и не свидимся.

— Прощай, Рип, — ответил юноша, — однако я думаю, мы еще повоюем. — И они вышли на солнечный свет.

Их встретили во дворе тюрьмы. Из здания вывалила многочисленная группа вооруженных солдат Империи. Собрав оружие нападавших, они молча замерли в стороне, направив на пленных дула бластеров.

Наконец на площадке показался высокий широкоплечий мужчина с седыми, коротко стриженными волосами и волевым лицом.

Несмотря на то что на сей раз он был в форме, Рип сразу узнал этого человека. Это его разговор он подслушал тогда в доме. Перед ними стоял собственной персоной советник генерального президента по делам безопасности, а заодно и кавалер высшей имперской награды — ордена звезда-сердце, генерал Дэшил Гордон.

Военный медленным шагом прошелся перед строем нихонцев, а затем остановился возле Марико.

— Ваше величество, — отвесна шутливый поклон, произнес генерал, — я счастлив приветствовать на Адонисе представительницу императорского дома Нихонии.

Марико с ненавистью подняла глаза:

— Мне кажется, вы уже имели честь приветствовать члена императорской семьи. Моего отца! Генерал, казалось, искренне удивился:

— Кто это вам сказал, мне ни о чем подобном неизвестно.

— Не отпирайтесь, да и какой вам смысл.

— Вашего отца нет и не было на Адонисе, — совершенно серьезно ответил генерал, — в этом даю вам слово офицера. И потом, я слышал, он погиб что-то около года назад.

— Мы тоже так думали! — выкрикнула Марико. — Но теперь знаем, что он жив, и вы его держите здесь, в Бгонроте.

— Клянусь вам и совершенно официально заявляю, нет ни малейших оснований для подобных обвинений.

— Как же вы объясните разговор, подслушанный одним из наших людей в вашем доме. Во время юбилея. Припоминаете?

На лице Гордона было написано откровенное недоумение.

— Не понимаю, о чем вы говорите, но обещаю разобраться.

— Вы лжете! — зло выпалила ему в лицо Марико. Генерал сделал знак своим подчиненным и разъяренную девушку отделили от основного строя.

Дэшил Гордон двинулся дальше, пока не остановился напротив Винклера.

— Ну здравствуй, Рип, мальчик мой, — приветствовал он, — как я рад снова видеть тебя.

И неожиданно для всех советник президента подошел и совершенно по-отечески сердечно обнял обомлевшего Винклера.

— Что вы делаете? — Юноша оттолкнул его. Генерал отступил на шаг.

— Рип, что случилось, ты не рад нашей встрече?

— Нет, я вас не знаю!

Брови генерала изумленно поползли вверх.

— Что они с тобой сделали, это, же я, Дэшил Гордон, мы так волновались за тебя.

— Я вас не знаю! — Рип был в бешенстве.

— Но ты же сам сказал, чтобы мы прилетели сюда освободить тебя.

— Нет, — крикнул Рип, — я никогда этого не делал! — Он огляделся по сторонам, его товарищи, некоторые с недоумением, а некоторые с ненавистью, смотрели в его сторону. Он перевел взгляд на принцессу. В глазах девушки светился немой вопрос…

— Зачем вы это делаете со мной!

— Что, Рип, что я делаю? Теперь я ничего не понимаю, объясни?

— Зачем черните в глазах этих людей. Мы сдались, чего вам еще нужно?

— Но Рип, — генерал всплеснул руками, — я и не думал. Мы считали, что ты в плену. Ты же сам, говорил, что они захватили тебя.

— Я такого никогда не говорил! — вновь закричал Рип. — Я вообще ни разу не разговаривал с вами.

— Как не разговаривал, ты что, не помнишь меня?

— Нет.

— А что ты помнишь?

— Я вообще ничего не помню и не знаю ни вас, ни о чем вы говорите.

Глаза военного расширились.

— А Надю, свою жену Надю, ты помнишь?

На этот раз пришла очередь Рипа расширять глаза.

— Надя… я женат? Нет! Вы лжете! Надя не моя жена! Она замужем за Сэмом.

Лицо военного расплылось в улыбке.

— За Сэмом, ничего смешнее не слышал, постой, — встрепенулся он, — в таком случае, откуда ты знаешь Надю и Сэма.

— Я помню их, потому что я знал их еще давно, еще до того.

— До чего?

— До того, как… как я потерял память.

Генерал вновь обнял его, а удивленный Рип был уже не в силах сопротивляться.

— О боже, Винклер, и давно это с тобой?

— Три месяца.

— А раньше ты все забыл?

— За исключением событий до двадцати лет и этих последних месяцев.

Генерал облегченно вздохнул.

— Ну это же все объясняет, почему от тебя не было ни слуху ни духу столько времени. Мы сильно волновались. — я, Надя, Сэм. Мы считали тебя погибшим до твоего недавнего сообщения.

— Какого сообщения?

— С Нихонии, где ты говорил, что ожидается нападение на Бгонрот и что ты будешь среди нарушителей. Поэтому-то мы и здесь.

— Предатель! — услышал сзади Рип полный злости голос.

— Подлый ублюдок, лучше бы я тебя тогда пришил, когда мы еще не вылетели с Хонса.