Значительно больше времени понадобилось для того, чтобы навести в трактире порядок. На этот раз князь был на высоте и взял этот процесс в свои руки. Для начала четким, командным голосом он выдворил наружу своих ратников, а чуть подумав, и ратников Антипа. Исключение сделали только для Фрола и Федора, братья давно были на особом счету.

Им же досталось новое задание, и ребята в два счета убрали лишнюю мебель и расставили лавки вдоль стен. Получалось, что в одном месте собрались все, кто принимал то или иное участие в этой истории, и хотя место было не самое подходящее, Бодун решил поставить точку именно здесь и сейчас.

Что касается меня, то я несколько неуютно чувствовал себя в дурацкой простыне, но, увы, возможности переодеться мне не предоставили. Пришлось делать вид, что мое оригинальное облачение ничуть меня не смущает.

Как только все расселись по своим местам и в зале установилась неестественная тишина, князь Бодун посчитал свою миссию выполненной. Он расположился подле обожаемой супруги и махнул рукой. Мол, я все организовал, дальше увольте, разбирайтесь сами, а я послушаю.

Старые соперники, верховный колдун и премьер-боярин, кидали выразительные взгляды друг на друга, но с места не вставали. Пришлось опять брать бразды правления в свои руки.

– Прежде чем ответить на любые ваши вопросы, позвольте мне уточнить, а как, собственно, вы все тут оказались?

По залу прокатился странный гул, и отчего-то все принялись упорно прятать от меня взгляд. Удивительное дело, что вообще могло заставить одновременно смутиться такую разношерстную компанию?

Первым не выдержал Антип:

– Так в голове моей ни с того ни с сего раздались голоса Лучезары и Василины. Они сказали, что тебя обижают в кабаке у Едрены-Матрены, и ежели кто сей же час не отправится его спасать, тот… – Тут премьер-боярин запнулся, картинно покраснел и резко повернулся к притихшим лисятам: – Кстати, а откуда вы знаете такие слова?

Близняшки последовали примеру дедушки, сменили цвет лица на красный и обиженно поджали губки.

– И где вы вообще могли такое услышать? – продолжал допытываться Антип.

– В нашем тереме, – призналась старшая.

– От папы, – скромно добавила младшая.

В который раз я стал центром всеобщего внимания, и не могу сказать, что сейчас это было мне так уж приятно.

– Но папа не виноват, – немедленно бросились на мою защиту девчонки, – он в темную комнату вошел, а там Барсик спал…

– Он на него наступил случайно, а тому не понравилось.

– Тогда Барсик в ногу вцепился, а папа…

– В общем, папе тоже это не понравилось.

– Вот и не удержался, и сказал несколько слов.

– А мы опять-таки случайно оказались в пределах слышимости и запомнили.

– Между прочим, без повода мы никогда такие слова не говорим, а сейчас повод был.

– Чтобы вы поняли, что дело серьезное.

Девчонки выдали все это на одном дыхании и остановились на мгновение перевести дух. Воспользовавшись этим, я попытался вставить слово.

– Так, мне все ясно. Давайте поступим следующим образом: Лучезара и Василина дают нам честное слово, что больше никогда не повторят таких слов, ну а я… – тут я немного замялся, чтобы подобрать наиболее обтекаемую мотивировку, – постараюсь ничего подобного вслух не говорить.

– Так нечестно, папочка! – тут же взвилась Лучезара.

– Мы обещаем, а ты только постараешься! – не отстала от сестры Василина.

На этот раз мне на помощь пришла Селистена. Она ТАК посмотрела на дочек, что они живо прикусили свои язычки. Вы не представляете, как я был благодарен супруге. Честно говоря, я точно даже не помню, что именно тогда сказал. Догадываюсь, что ласковых слов в адрес впившегося мне в щиколотку Барсика было минимальное количество. Нет, вы не думайте, обычно я слежу за своей речью, тем более когда рядом дети. Но тогда ничего не мог поделать, на какое-то время потерял над собой контроль.

Однако хватит об этом. Пора переводить разговор в более конструктивное русло. Итак, на чем это мы остановились? И только тут до меня дошло, что как минимум половина из присутствующих ждет моего рассказа с самого начала. О нет, только не это, сколько можно молоть языком об одном и том же! Не знаю, может, я и вправду повзрослел (или даже постарел), но повторяться нет никакого желания. Это раньше о себе, любимом, мог балаболить без остановки, а сейчас этот процесс не доставляет мне никакого удовольствия. Нужно срочно что-то придумать.

– Папа, не тяни!

– Ну что ты в самом деле как маленький!

Как вы понимаете, эти слова конечно же принадлежали близняшкам. А ведь это мысль, девчонки языками явно пошли в меня, так пусть тренируются. Лично меня мой язык частенько выручал в самых сложных ситуациях (о том, во сколько ситуаций я влип исключительно благодаря ему же, я предпочитал не вспоминать).

– Лучезара, Василина, я что-то устал сегодня, может, вы расскажете, что и как было? – обратился я к лисятам. – А с того момента, как вы почувствовали, что мне грозит опасность, продолжу я.

От такой неожиданности девчонки будто онемели. Потребовалось довольно много времени, прежде чем они поверили, что я не шучу, да и никто из присутствующих не против предложенного варианта.

– Ты серьезно? – хором поинтересовались они и, получив утвердительный кивок, все еще не веря в свое счастье, выбрались в центр зала.

Что я могу сказать? Это был их звездный час. В какой-то момент мне даже стало жаль, что девчонки станут колдуньями. В их лице искусство потеряло два ярчайших таланта. Хотя, с другой стороны, в нашем деле без лицедейства никуда.

Так как разыгранный лисятами сюжет был мне хорошо знаком, я смотрел на зрителей. Больше всего меня волновала реакция кормилицы и белого колдуна. Вот ведь повороты судьбы, когда-то давно я так мечтал поразить чем-то Серафиму и Серогора. Но воображаемое приключение непременно должно было пройти без их участия. Я стремился им доказать, что повзрослел, многого достиг и уже давно готов к самостоятельным действиям. И вот моя «мечта» сбылась, я выкрутился из тяжелейшей ситуации без их помощи. Вот только мне от этого почему-то не радостно, скорее наоборот. Я вдруг вполне отчетливо осознал, что то, что я принимал за занудство и ограничение моих свобод, было всего лишь заботой обо мне и любовью.

Серафима сидела белая как мел и нервно кусала кубы. Особенно тяжело пришлось моей кормилице, когда лисята добрались до Сантаны и ее участия в этом деле. Осознание того, что не она помогала мне, а ее бывшая подруга, давалось Симе особенно болезненно. Хорошо еще, что девчонки не забыли озвучить признание Сантаны (это когда та сказала, что если бы она точно не знала, что перед ней стоит черный колдун в моем обличье, то ни за что не распознала бы его). Нужно будет после всех этих посиделок поговорить с бабанькой. В конце концов, она ни капли не виновата в том, что произошло.

Серогор выглядел чуть лучше, а когда девчонки рассказывали про Добровольную лесную дружину, я даже смог различить на его лице слабое подобие улыбки. Ничего, раз улыбается, значит, не все потеряно.

Наконец совершенно счастливые Лучезара с Василиной заняли свои места, а я, как обещал, продолжил рассказ. Когда я дошел до Прохора, по залу пронеслась волна негодования. Матрену все любили, и предательство ее мужа приняли близко к сердцу. Тот факт, что Прохор как паук столько лет плел свою паутину, особенно возмутил женскую часть присутствующих. Начались вздохи, ахи и всяческие утешения хозяйки трактира. Матрена, не привыкшая к такому вниманию, стушевалась и всячески пыталась отвлечь всеобщее внимание от своей персоны, впрочем, безуспешно. Когда же я рассказал про то, как женщина-гора своей собственной рукой привела себя во вдовье состояние, она вообще сорвала бурные аплодисменты.

Вскоре мой рассказ подошел к своему логическому концу.

– Вот, собственно, и все, – подвел я итог, – с Прохором и Азнавуром покончено окончательно и бесповоротно. Жалко только, что мы так и не узнаем, что именно они искали, ради чего затевалась вся эта коварная интрига.