После того как добытые в погребе припасы были вывалены на стол, ни о каком разговоре о делах конечно же и речи быть не могло. Оголодавшие Антип и Серогор накинулись на предложенные яства, как парочка голодных волков. Глядя на скорость, с какой прямо на глазах исчезала еда, я был просто вынужден срочно присоединиться к трапезе. Общими усилиями с ней было покончено необычайно быстро.

– Вот интересно, а если бы меня еще денек не было, вы что, с голоду бы померли? – вытирая полотенцем рот, поинтересовался я.

– Ну почему же, – пожал плечами Серогор. – Я бы на пир или в гости к кому напросился.

– Я тоже что-нибудь придумал бы, – прибавил Антип, но, судя по его виду, мысли обоих изголодавшихся старичков шли похожим курсом.

– Вы что, не могли в кабак какой завалиться? – попытался я прояснить ситуацию.

– Не… – протянул тесть, – в кабак несолидно. Что это за премьер-боярин, что по трактирам да кабакам шляется?

– Ну я же шляюсь?

– Ты совсем другое дело, – отрезал Антип, – а мне по статусу не положено.

Удивительно, как эти два типа смогли столького в жизни добиться с такими-то тараканами в голове! Я-то думал, что всяческие комплексы отмирают в юности, ан нет, ошибался. Неужели и я с годами стану таким же? Ну уж нет, дудки, буду вечно молодым.

А вот разговора по существу как такового не получилось. Серогор просиживал штаны в городском книгохранилище и разбирал там старинные фолианты. Видите ли, он считает, что именно там можно разыскать ответы на все поставленные вопросы. При этом он, к сожалению, не уточнял, сколько потребуется времени на эти изыскания.

С ремонтом также все продвигалось не так быстро, как хотелось бы. Несмотря на изрядные суммы и полновесную поддержку со стороны властей, приглашенные бригады рабочих всячески отлынивали от работы, объясняя свое поведение тем, что место тут нечистое. Подливали масла в огонь и слухи: весь город знал, что точка в этой истории еще не поставлена и главный виновник пока в целости и сохранности ошивается на свободе. Люди банально боялись встать между молотом и наковальней и случайно попасть под раздачу во время очередных разборок. Что ж, могу их понять.

Что же касается меня, то я представил на общий суд очень усеченный вариант моих недавних похождений. Само собой, ни о крыльях, ни о схватке с волками, ни о загуле в трактире, ни тем более о провалившейся интрижке с Забавой старшему поколению знать было необязательно. По большому счету все эти события я систематизировал, сгруппировал и выдал под одной статьей – возвращение домой. Конечно, ни Антип, ни Серогор мне не поверили, но и допытываться до истины не стали. Наверное, расслабились после еды.

Вскоре Серогор нас покинул, сославшись на необходимость продолжить чтение манускриптов. Правда, при этом он отправился в свою комнату, и через пару минут до нас донесся его богатырский храп, усиленный отсутствием комнатной двери. Оно и верно, никуда эти дела не денутся, а вот сон после сытного обеда – это святое. Я собрался было последовать примеру моего наставника, но меня остановил Антип. Вид у него был смущенный и растерянный.

– Даромир! – начал он классически. – Тут такое дело…

– Я весь внимание, – отозвался я, нехотя возвращаясь в лоно удобного кресла.

– Дело такое… – опять начал жевать манную кашу премьер-боярин.

– Повторяетесь.

– Не груби.

– Прощевайте.

– Извини.

– Да ерунда, я привык, – подвел я итог нашей маленькой пикировке. – Ну и какие у нас проблемы?

Антип выразительно покряхтел, помялся и наконец выдавил из себя главное:

– Время пришло за терем платить.

– Ну и что? – искренне удивился я. – Так каждый месяц в казну теремплата вносится.

Тут в голове у меня сверкнула невероятная мысль, и я от растерянности выпустил ее на волю.

– Постойте, постойте, у вас что, денег нет? Так я могу запросто ссудить пару сотен монет, причем беспроцентно и безвозмездно. На меня как раз казначей князю настучал, что я который месяц за жалованьем не захожу.

– Не болтай ерунды, денег полно, – отмахнулся отец моей жены. – Ты пергамент на подати по форме заполнять умеешь?

Я в задумчивости почесал затылок, вспоминая, как производились ежемесячные выплаты в казну за недвижимое имущество. Да очень просто производились. Селистена или Кузьминична заполняли пергамент, говорили Антипу итоговую сумму, он выдавал деньги, а я с оказией отправлял весь этот комплект в княжескую канцелярию. Но вот что было в этом пергаменте, я точно не знаю. Так, взглянул раз одним глазком – ничего интересного, цифры. У меня на службе такого добра хватало в избытке.

– Вообще-то нет, не умею, – признался я, – но думаю, что ничего сложного там нет. Уж если я в прошлом году бюджет княжества составил, то какую-то квитанцию заполнить всегда смогу.

– Хочу тебе напомнить, что я составил на своем веку десятка два годовых бюджетов, – пробурчал Антип.

– Тогда будем разбираться вместе, – пожал я плечами.

Разбирались мы долго. Только потуги наши закончились полным фиаско. Премьер-боярин и боярин обычный так и не смогли заполнить «простые» квитанции на ежемесячные подати. Даже не знаю, что сказать в свое оправдание, радовало только то, что наряду со мной опростоволосился умудренный опытом Антип.

– Скажите, пожалуйста, – решил я подвести черту под этой абсурдной ситуацией, – а что будет, если мы задержим плату на пару-тройку недель?

– Да ерунда, – пожал плечами Антип. – Пеню возьмут.

– Так чего же мы мучаемся? – взвился я. – Вернутся наши женщины, заполнят эти идиотские бумаги, а мы заплатим эту самую пеню.

На лице моего тестя нарисовалось такое облегчение, что я невольно загордился.

– Пожалуй, ты прав, – просто счастливым голосом заметил Антип. – Заплатим сколько положено, чай, не последние деньги отдаем.

С этими словами он дружески похлопал меня по спине, сгреб в охапку разложенные пергаменты и, насвистывая какую-то развеселую мелодию, направился прочь из трапезной. Спустя совсем немного времени по терему уже раздавался сдвоенный храп. Судя по всему, и дверь его комнаты не пощадили мои лисята. А я лихорадочно вспоминал, когда это в последний раз я удостоился такой вот искренней похвалы от тестя…

Дальше потянулась скука. Серогор пропадал в библиотеке, Антип ругался с рабочими, а со мной ну совершенно ничего не происходило. Честно говоря, я надеялся, что таинственный «некто» сам себя проявит и постарается на меня напасть. Я, конечно, буду готов к такому вероломству и покараю эту пакость по законам сложного мирного времени. Не нападал и не вероломничал.

Тогда я предпринял несколько длительных прогулок за пределами городской стены. Безлюдные места, выбранные мною для пеших походов, как нельзя лучше подходили для колдовского поединка, но мой таинственный противник отказался от моего предложения. Правда, мелькнула маленькая надежда, когда один раз колокольчик опасности нерешительно звякнул в моей голове, словно и сам сомневался, нужно мне чего опасаться или нет. После нескольких таких вот звяков он напрочь замолчал, а я опять был вынужден возвращаться в Кипеж-град несолоно хлебавши.

Время шло, а ничего не происходило. Наконец я справедливо решил, что отпуск есть отпуск и портить его из-за какого-то невоспитанного типа, который не хочет со мной биться, я не буду. И у меня словно камень с души спал. Я отсыпался, гулял и постепенно восстанавливал растраченные на службе нервы. Это блаженное состояние портило только постоянное присутствие рядом Азнавура. Оказалось, что этот неугомонный тип вовсе не умеет отдыхать и, невзирая ни на какие мои протесты, каждодневно ошивался подле меня. Причем даже я начал замечать, что он как-то неуловимо стал на меня похож. И ладно если бы в чем-то полезном: отношении к жизни, к еде, пенному меду, женщинам и прочим радостям жизни, – так ведь нет! Он перенял мою походку, многие характерные жесты, словечки и высказывания. На мои вопросы, зачем это ему нужно, неизменно отвечал, что я его кумир и что он хочет быть на меня похожим. Я долго спорил с ним, но, увы, бесполезно.