— Конечно, нет!

— Как знать, я вообще всегда был против штампов и условностей. К тому же я вдруг вспомнил, что до сих пор не сделал тебе предложения.

— Да? — искренне удивилась солнечная.

— Так как-то само собой стало ясно, что мы созданы друг для друга и должны быть вместе, а самого предложения я тебе до сих пор не делал.

— Ну и? — уже лукавым голосом произнесла Селистена.

— И всё.

— Что — всё?

— Делаю.

— Что делаешь? — не унималась мелкая.

Тут я заметил, что на нас с нескрываемым интересом смотрят Серафима с Едреной-Матреной. Оказывается, пока мы разбирались с мелкой, они пришли в чувство и теперь внимательно следили за происходящим. Что ж, лишние зрители мне не помешают.

Так как встать на одно колено в собачьем обличье весьма проблематично, то я просто сел, прислонил лапу к сердцу, чтобы добавить возвышенности минуте, и молвил торжественным голосом:

— Несравненная Селистена Антиповна, я уже три года, словно мальчишка, влюблен в тебя. Ты вообще самое лучшее, самое солнечное, что было в моей жизни. До встречи с тобой я и не предполагал, что буду способен на такие чувства.

Селистена изобразила на конопатом личике некоторое разочарование. Хм, а чего ей еще не хватает? Ладно, добавим.

— Обязуюсь после свадьбы стать серьезным, степенным и правильным. Ну как?

— Что — как?

— Согласна стать моей женой?

Мелкая недолго подумала и спокойным, будничным голосом, ответила:

— Нет.

— Не понял? — подпрыгнул я. — Это как это нет?

— А так, — пожала плечами Селистена.

Ну ничего себе! А я-то думал, что она обрадуется… Что ж, насильно мил не будешь. Да и правильно, кто я, собственно, такой? Ни кола ни двора, даже выпускные экзамены в скиту не сдал. А она? Умница, красавица, да к тому же еще дочь премьер-боярина.

Голова у меня закружилась, и я чуть не упал на пол, так как до последнего продолжал глупо держать лапу у сердца. Сейчас я точно не помню, но, по-моему, я даже собирался в первый раз в жизни провалиться в обморок, как вдруг оказался в родных, худосочных объятиях, и тихий голосок прошептал мне на ухо:

— Да ты что? Я же просто пошутила!

Не поверите, в первое мгновение я даже пожалел, что спас ее от Сантаны! Ну разве можно так шутить? Я же не каменный, и меня переполняют всякие там лирические чувства, так что запросто от такой шуточки мог бы лапы откинуть.

Пока я не получил несколько страстных поцелуев в нос, я не поверил, что она действительно умудрилась так неудачно пошутить. Наконец я взял себя в руки и даже выровнял свое дыхание.

— Так, значит, ты согласна?

— Конечно, согласна, дурачок мой. Но только при одном условии.

— При каком это? — осторожно поинтересовался я.

— Ты мне пообещаешь, что не будешь после свадьбы стараться стать серьезным, степенным и правильным, а останешься таким, какой ты есть. Надеюсь, это не очень тяжелое условие?

— Не очень, — хмыкнул я. — Обещаю, что до старости лет ты со мной не соскучишься. Годится?

— Да, — мурлыкнула моя избранница и опять заключила меня в свои объятия. Дорого бы я дал, чтобы в этот момент хоть на минуту опять стать человеком. Но, увы, пока это невозможно.

— Ребята, век бы смотрела, не шелохнувшись, но уж больно всё тело затекло, — раздался до глубины, души знакомый бас Матрены.

— Да уж, закатили представление, — не осталась в стороне и Сима.

— Можно подумать, что вам было неприятно смотреть на нас, — беззлобно огрызнулся я.

— Да приятно, приятно, — отмахнулась Серафима. — Однако, с вашего позволения, я вас временно верну на землю. Ты чего верещала-то?

Конечно, последний вопрос относился к мелкой.

— Так жглось, — почему-то покраснев, ответила боярышня.

— Я вроде аккуратно защиту поставил, — пожал я плечами, — а где жглось-то?

Моя прелесть покраснела еще гуще, замялась и наконец ответила, показав пальцем на то место, на котором обычно сидят люди:

— Тут.

Я хотел сморозить очередную шуточку, но, вспомнив небольшой урок, который совсем недавно преподала мне Селистена, передумал. Серафима переглянулась с Матреной, и обе также сумели подавить смех. Но, судя по их напряженным лицам, это далось им непросто.

— Странно, а сарафан вроде не прожжен, — тоном знатока оповестил я окружающих после должного осмотра.

— Раз так, значит, ерунда, до свадьбы заживет! — дала небольшой выход чувствам Серафима и вдруг резко обернулась к окну. — Ну чего прячешься, заходи!

Мы все с удивлением уставились на окно. Спустя мгновение на подоконнике вольготно расположился ястреб весьма внушительных размеров. Птица была мне прекрасно знакома, и я приветливо крикнул:

— Добро пожаловать, многоуважаемый Серогор! А я уж, грешным делом, думал, что на этот раз сам со своими проблемами справлюсь.

Ястреб встрепенулся, проворчал что-то и в момент обернулся моим наставником — белым колдуном Серогором.

— Ага, справишься ты, как же, — продолжал бубнить Серогор, уже в человеческом обличье. — А еще считаешься лучшим учеником в скиту.

— А вы что, не согласны с этим фактом, или в мое отсутствие на это звание появились другие претенденты? — парировал я.

— Оставь его, — примирительно заговорила Серафима. — Знаешь же, что он сделал всё, что от него зависело. Скажи лучше, чего это ты так долго ждал и не вмешался сразу?

Перевод разговора на новую тему мне очень даже понравился. Конечно, придет время, и я сам с удовольствием послушаю критику моего наставника. Как-никак опыт — это неоценимый запас знаний, как нужно поступать в ситуациях, которые никогда не должны больше повторяться. Но сейчас не хотелось бы отвлекаться на такие мелочи.

Между тем Серогор медлил с ответом, и мне даже показалось, что его бледное лицо покрыл легкий румянец.

— Ты чего мнешься, словно красна девица, здесь же все свои. Так чего ты медлил там у себя на веточке?

Белый колдун еще немного посомневался, окинул присутствующих лукавым взглядом и наконец сказал:

— Посмотреть хотел.

— На что? — не поняла Сима.

— Когда еще из-за меня будут выяснять отношения две такие шикарные женщины.

Я аж присвистнул. Ну дает наставничек, это лихо, даже с моей точки зрения!

— Ах ты старый пень, — тоном, не предвещавшим ничего хорошего, проговорила Серафима. — А если бы меня прибили?

— Ничего с тобой не стало бы, — вжимая голову в плечи, пробурчал Серогор. — Если бы Селистена не принялась молотить Сантану посохом, я бы вмешался мгновенно.

Серафима от такого признания даже рот раскрыла. Не скрою, мой рот также раскрылся сам собой. Старички не перестают меня удивлять.

— Кстати, Даромир, — постарался улизнуть с опасной темы Серогор. — Посох — это предмет колдовской гордости и хранилище силы, а не простая дубина.

Вы не поверите, но, находясь под впечатлением от откровений белого колдуна, я ничего не сказал в ответ. Хотя где-то в глубине души я прекрасно понимаю его: стать свидетелем того, как за тебя дерутся две прекрасные (особенно та, что зовут Симой) ведьмы, — это незабываемо. Осталось только узнать подробности, а то я до сих пор не понимаю — кто, с кем, когда и почему.

— Но должен признать, что столь необычное использование Селистеной посоха и принесло в конце концов победу. Сантана была готова отразить любое колдовство, но оказалась бессильна против такого поворота событий. В общем, хочу со всей ответственностью заявить, что вы все были на высоте. Особенно ты, моя ненаглядная. Одни дятлы с бобрами чего стоили — я, когда их увидел, чуть с ветки не свалился от хохота.

Я всегда говорил, что простая, но искренняя лесть как нельзя кстати подходит к таким ситуациям. Готовая взорваться Сима тут же сдулась, покраснела и бросила своему старому воздыхателю:

— Ладно, потом с тобой поговорим. Скажи лучше, ты ее догнал?

— Нет, слишком быстро по деревьям носится.

Сима сверкнула глазами, но ничего больше не сказала. Ну а раз так, я тоже промолчал, предварительно прикусив себе язык. Ага, так я и поверил, что от великого колдуна могла унести ноги какая-то куница.