Шли, как ни странно, весело и непринужденно. В начале пути, конечно, возник маленький спор, как теперь величать новую спутницу гостей из далекого будущего, но он был недолгим. Мужская составляющая отряда единогласно заявила, что Любава — имя, наиболее точно подходящее их спутнице, но сама Соловейка согласилась на эту уступку только до того времени, пока она не придумает себе достаточно героическое (по ее мнению) имя. На том и порешили: пока будет Любава, а потом посмотрим.

Вот так, с шутками и прибаутками, наша странная компания прошла по той дороге, которая короче. Из-за потери времени в маленьком инциденте с былинным богатырем и незапланированного (но очень вкусного) привала в логове Любавы путь оказался все-таки дольше, о чем тут же ехидненько заметил попритихший было Изя.

— Да ладно тебе бухтеть, — спокойно заметил Солнцевский. — Между прочим, мы на этом деле деньжат подзаработали, да и с Любавой познакомились.

Напоминание о деньгах и прекрасном обеде (ужине, завтраке) у Соловейки заметно улучшилось настроение прижимистого черта. Заботливо поправив кожаный кошель Муромского на поясе и не менее заботливо похлопав себя по животу, Изя довольно улыбнулся:

— Слушай, Любава, а сколько богатырям в княжеской дружине платят?

— В общем, немного, да и зачем?

— Как это зачем?! — хором спросили Илюха с Изей.

— Так они же на всем готовом. Князь их одевает, обувает, жилье, опять-таки, казенное, оружие за счет казны, пиры регулярно проходят.

Илюха как-то сразу скис:

— А оружие хоть стоящее? Я вообще-то к «стечкину» привык, но можно и «гюрзу», на худой конец.

Изя закатил глаза и опять негромко всуе вспомнил СССР и весь советский спорт.

— Какая «гюрза»? Может, тебе еще и АКМ понадобится?

— Не, АКМ не надо, я как-то не люблю громкие разборки. Хотя, с другой стороны, мы на враждебной территории, и кто его знает, что нас ждет впереди. Ладно, можно и «Калашникова» взять.

— Ты в своем уме? — простонал черт. — И потом, это не враждебная территория, а моя Родина.

Тут Илюха немного задумался и радостно стукнул себя по лбу. С соседнего дерева слетела сорока.

— Не знал, что у тебя плохо с чувством юмора! Не волнуйся, Изя, я вообще-то пошутил, не принимай все так близко к сердцу. Да и Родина у нас с тобой одна, по крайней мере сейчас. Ты не забыл, это хоть и Киевская, но все-таки Русь! — улыбнулся белозубой улыбкой Солнцевский и уже серьезным тоном добавил: — За гроши свою голову подставлять не собираюсь, я тебе не лох и не шестерка.

— Слушай, ну ты же молотобойцем в кузницу отказался идти работать, так что не капризничай, тут пенять не на кого. Тем более, кто тебе сказал, что придется головой рисковать? — выкрутился хитрый черт и обратился к спутнице:

— Любанюшка, а войны случаем сейчас нет?

— Ш-ш-ш! — только и смогла выдать возмущенная до глубины души Соловейка. — Да виданое ли дело, чтобы на Руси войны не было!

— И вправду, глупость сморозил, — согласился Изя. — Так как у нас обстоят дела с каким-нибудь локальным конфликтом? Я хоть и родился в это время, но по малолетству совсем не интересовался политикой и сейчас не совсем владею ситуацией.

Соловейка довольно хмыкнула, набрала побольше воздуха в легкие и прочла выходцам из далекого будущего небольшую, минут эдак на сорок, лекцию о нелегкой политической ситуации, сложившейся в те далекие лихие времена.

Оказалось, что времена по традиции были, как обычно, тяжелые и неспокойные. Польско-литовские захватчики обложили русские земли с запада (что и говорить, у нас НАТО тоже у самых границ расположилось) и норовят с помощью огня и меча научить строптивых соседей европейской демократии и цивилизации. С юга вообще жмут все кому не лень (слушатели с пониманием вздохнули), с востока... с севера...

Тут Илюха, по совести говоря, уже запутался в названиях народов, племен, крепостей, городов, имен ханов и прочих шустрых супостатов. В общем, дело ясное, что опять союзников кот наплакал, а врагов больше, чем ворон на городской свалке.

«Ничего в этом мире не меняется», — подумал Илюха и, окончательно заскучав, стал ловко пинать перед собой огромную еловую шишку.

Изя, в свою очередь, оказался словно рыба в воде и через некоторое время был уже политически подкован и грамотен, хоть сейчас по хуторам езжай с просветительской лекцией «Сложности военного урегулирования локальных конфликтов и межнациональных войн в условиях неблагоприятной политической обстановки».

Наконец информация у Любавы подошла к концу, и она закончила свое повествование фразой:

— Поэтому князь сейчас собирает богатырей со всех частей страны. И все как один хотят послужить своей Родине не щадя живота своего.

После этих слов Изя недовольно крякнул, а Илюха со всей силы пнул шишку и ловко сбил низколетящую сойку. Та ответила возмущенной трескотней.

— И ты тоже была готова на таких условиях служить в дружине? — поинтересовался Изя, хотя точно знал, какой получит ответ.

— Конечно, а чем я хуже остальных? Да я... Да у меня... Да я им... — начала задыхаться от возмущения девушка.

— Да, да, мы помним, — быстро прервал черт начинающийся взрыв девичьего эмансипированного негодования.

Соловейка еще немножко попыхтела, но было заметно, что повторять свои тезисы о равноправии мужчин и женщин в Киевской Руси ей не хотелось.

— И потом, за особые заслуги князь очень щедро награждает своих богатырей. Бона на позапрошлой седмице богатырь Алеша Попович с небольшим отрядом к хазарам ходил, много шума наделал, лошадей увел да еще с десяток хазар связанных в крепость притащил для подробного разговора. Так ему князь за героизм золотой кубок с сапфирами подарил.

— Большой? А сапфиры большие? С глазурью или нет? — засыпал вопросами затрясшийся от возбуждения Изя.

— Смотрите! — прервал любимую для черта тему Солнцевский.

Все сразу замолкли и с интересом уставились на происходящее чуть в стороне от дороги.

Несколько здоровенных волков окружили большую сосну, к которой своим чешуйчатым тельцем жался... Змей Горыныч. Ну то есть не тот змей, которого в нашем современном понимании добрый молодец да на лихом коне просто обязан мечом-кладенцом отходить, а совсем наоборот. Такого хотелось накормить, напоить да спать уложить. Маленький, щупленький, с неестественно большими головами на длинных тонких шейках. Змей щетинился как мог, угрожающе покачивал хиленьким хвостиком и почти страшно рыл когтями землю перед собой. Все три головы, словно кипящие чайники, пыхтели во все стороны на наступавших волков, но вместо огня из них вырывались только клубы пара. Сказочный ящер был обречен. Понимал это и он сам, и волки, подступавшие к нему все ближе.

— Гореныш, совсем маленький, — голос Злодейки подозрительно дрогнул. — Илюша, спасем его, а?

— Так вроде он отрицательный персонаж, — промямлил Илюха.

— А волки что, положительные?!

— Так серый волк служил, помнится, Ивану-царевичу верой и правдой, — вспомнил что-то из своего далекого детства Солнцевский.

— А стая волков хоть кому-нибудь служила?! — взревела Любава.

Илюха почесал затылок.

— Да пока ты думать будешь, они его съедят! — чуть не плача закричала Соловейка.

— Я категорически против, — сказал свое веское слово Изя. — Нас это не касается. Наоборот, пока они нас не заметили, надо линять отсюда.

— Трусы! Ну и черт с вами, я сама его спасу! — уже на бегу прокричала Любава и, выхватив большой охотничий нож, бросилась на выручку пыхтевшему из последних сил трехголовому чайнику.

Второй нож она бросила под ноги Илюхе. Тому ничего не оставалось делать, как быстро снять с себя восстановленный недавно пиджак, обмотать вокруг левой руки, взять нож и броситься в очередной раз спасать бешеную спутницу и парящее (не в смысле летающее, а испускающее пар) сказочное чудовище.

Самый крайний серый хищник быстро отреагировал на появление Солнцевского и, не теряя времени, бросился на нападающего.

Вспоминая навыки, полученные в армии (а в спортивном клубе ЦСКА учили и не такому), браток подставил обмотанную вишневым (а никаким не красным!) пиджаком левую руку зубам серого и поймал матерого на охотничий нож, так любезно предоставленный купеческой дочкой. Дальнейшее было делом техники, смерть на острие ножа разила серых направо и налево.