– Марсяня! Давай к нам! Подождёт твоё дело!

– Натэ, послушай. Тебе нужно прямо сейчас пойти на перекрёсток… – договорить она не успела.

Потолок кафе вдруг прогнулся, словно под сильной тяжестью, с него свесилась огромная белая капля, подхватила девушку, стоящую за спиной у Натэны, и за полминуты всосала в себя, из белой превратившись в алую.

Марси не верила глазам.

– Примерно так кухонная система готовит коктейль, – сказал за её спиной техник. – Она окончательно вышла из-под контроля.

– Натэна! – заверещала Марси, перекрикивая шум в кафе. – Вон оттуда! Беги на перекрёсток синего и фиолетового квартала. Немедленно! Беги!

Натэна встрепенулась и начала пробираться к выходу.

Бальдр схватил женщин за плечи:

– В кабину!

Три с половиной минуты – и они на нужном перекрёстке.

– Её нет, – Марси растерянно оглядывалась по сторонам. – Уже должна быть здесь.

Снова вспомнился сон, но не про крейсер, а другой – давний, почти позабытый.

– Я пойду в «Манго»! – сказала Марси.

– Стой! – Бальдр попытался схватить её за руку, но не успел.

Марси бросилась в парк фонтанов. Разноцветные струи воды вырастали у самых ног, игриво рассыпались каплями, летели прямо в лицо – Марси ничего не замечала. Промокшая до нитки, она мчалась к кафе. Там, за парком, метались тени. Одна, вторая, третья… Некоторые замерли, прижались друг к другу и рассматривали что-то на асфальте. Что-то бесформенное. И яркое, как Тусины волосы.

Марси закричала.

И упала на руки подоспевшему Бальдру.

Крейсер приземлился… Припланетился… Сел, в общем.

Команда замерла в нерешительности.

Приборы показывали, что атмосфера, температура и притяжение планеты аналогичны земным. Но за иллюминатором – темно, то ли ночь, то ли всегда так.

Нэрвин неуверенно топтался, баюкая Реми-Виаля. Во взгляде читалось: точно ли моему сыну там ничего не угрожает?

– Долл нужна помощь, – сказал Ро Фарид.

Он всю дорогу не отходил от девушки. Кормил её, обессиленную, с ложечки. Держал её волосы во время приступов тошноты. Просил у мироздания скорейшего выздоровления для Воули, а когда в очередной раз не получал, вздыхал: «Тысяча проклятий», – и показывал кому-то наверху кулак. Товарищи по-доброму переглядывались. И держали кулаки. За неё. За них.

– А ты уверен, что там она её получит? – всхлипнул Нэрвин.

– Была бы Долл здорова, подбросила бы монетку, – грустно пошутила Рабби.

Егор подошёл к Воули, дотронулся до лба девушки и сказал:

– Надо выходить.

– А мы там не погибнем? – беспокоился Нэрвин.

– Не для того летели! – отрезал Егор.

Первым вышел молчавший всё это время Сакс Ю. За ним – Ро Фарид с Долл Воули на руках.

– Кто я? – прошептала девушка.

– Скоро узнаем, – буркнул Егор, ведущий Рабби за руку.

Последним вышел Нэрвин с сыном.

Воздух был чистым и свежим. Сияли звёзды – похоже, и впрямь была ночь. И вдруг вспыхнул свет, яркий, словно включились десятки невидимых прожекторов. Взору путешественников явилась просторная орбитальная станция, а навстречу им выкатилось несколько цилиндрических ботов, замигали синими, зелёными и красными лампочками. Затем замерли, словно выжидая, и принялись перепискиваться.

– По-моему, они от нас что-то хотят, – сказал Сакс Ю, и к нему тут же, радостно пища, подкатилось три бота.

– Что? Что вам нужно?

– Пи. Пи-пи-пи. Пи-и-ип! – Боты подкатились к Фариду с Воули.

Он отпрянул. Боты пискнули примирительно и где-то даже просительно.

– Мне кажется, они предлагают помощь, – удивлённо произнесла Рабби.

Боты дружно замигали зелёным.

– Хорошо, – осторожно сказал Егор. – И чем же вы сможете помочь?

Боты хором запищали. И через полминуты к ним выкатилась ещё парочка железных собратьев с носилками.

– Тысяча проклятий! Я не доверю её этим! – закричал Фарид.

– Доверь, – еле слышно прошептала Воули.

Он посмотрел на товарищей. Измучены были все, просто Долл досталось больше. Он подошёл к носилкам и положил туда любимую женщину. Словно на алтарь положил. А может, это и был алтарь новой жизни. Боты окружили Долл, что-то ей вкололи, чем-то побрызгали… Долл глубоко вздохнула.

А Рабби пошатнулась. Только сейчас она поняла, как устала. Боты отреагировали мгновенно – секунда, и рядом с путешественниками оказались ещё одни носилки. А потом ещё и ещё, пока не уложили всех членов экипажа.

Укол.

И сон.

Открыв глаза, Долл поняла, что ей намного лучше. А ещё – почувствовала, как что-то холодное ползёт по шее. Лёгкий щипок заставил вздрогнуть, рука взметнулась к шее, желая смахнуть обидчика, и замерла… Браслет «индекса популярности» стал цвета морских волн. Она провела в полубессознательном состоянии весь полёт, не помнила, что делала, кто и что ей говорил, но в одном уверена точно – в первый день путешествия ипо каждого из них стал бесцветным. А сейчас…

– Ай! – рядом вскрикнула Рабби.

Долл повернулась к ней и увидела: нанопаучок полз по щеке девушки на соседней койке. Такие когда-то давно встречались в клубах Мегаполиса – определяли индекс забывчивых посетителей. Впрочем, забывчивых с годами становилось всё меньше. Даже они – команда корабля – распрощавшись с ипо, не сняли браслеты, кулоны, клипсы.

– Рабби, – прошептала Воули, – твоя клипса.

– И твой браслет. Я думала, ипо остались в Мегаполисе. И эти букашки мерзкие, – она смахнула паучка со щеки. – Что это всё значит?

Егор Грэй открыл глаза. Возле него топтался бот-цилиндр.

– Утро. Утро тебе и добро, – сказал бот.

– Что? – Грэй попытался сесть и скривился – закружилась голова.

– Ты понимать меня или нет?

– Кажется, да.

– Мы адаптировать ваш язык.

– Адаптировали наш язык? Может, сами к нему адаптировались?

– Мы дарить вам новый ипо.

– Таки адаптировались, – пробормотал Грэй и в ужасе подпрыгнул на кровати. – Что это такое?! Я же выбросил свой браслет в открытый космос! И он был стального цвета, не такого!

– Мы сделать вам новый браслет. И новый коммуникатор. И много одежды. Вы спать. Мы делать.

– Зачем??? – Грэй вскочил на ноги. – Мы летели к новой жизни.

– Мы дарить вам новой жизни. Дарить вам ипо. Дарить всё.

– Всё? – Егору захотелось ударить по боту с ноги, вместо этого он поднёс браслет к глазам, пристально рассмотрел. – Как его снять? Я не вижу застёжки.

– Снять? Снять… – в скрипуче-писклявом голосе бота прорезались нотки растерянности. – Снять. Такой команды нет. Не нужда.

– Сейчас врежу тебе, и узнаешь – нужда или не нужда, – огрызнулся Егор, впрочем, без особой злости. – И что за цвет у браслета? Это же почти…

– Бирюза. Полшага и бирюза. Это пока. Ваш дом будет, и бирюза будет, – сообщил бот и пронзительно запищал.

– Какой дом? Да прекрати ты вопить! Можешь меня свести со своим хозяином?

– Хо-зя-и-ном. Термин непонятен.

– С тем, кто тебя создал. С кем можно нормально поговорить!

– Один – невыполнимо. Два – задача непонятна.

– Люди! На этой планете есть люди? Или одни роботы?

– Вы. Первый. Людь. На. Высшей.

– На высшей?

– Терра Высшая. Лучше-лучше для людь. Людь. Любит. Всё. Высшее.

Грэй обречённо сел на кровать.

Марси очнулась от воплей Айны. Никогда, никогда, даже во время самых жестоких дедлайнов она так не кричала.

– Я не останусь с ним в одном помещении. Что он здесь делает? Ты хоть знаешь, кто он такой?

– Айна, поверь, я всё знаю, – мягкий голос Бальдра, и снова крик Лири.

– Ты не видел! Не видел, что он творил на Четвёртой Лакайле. Он выжег колонию разумных… существ. А как он с техником обращался…

– Айна, Хёд уже понял, что был неправ. Он на нашей стороне.

– Я ему не верю! Такие не меняются!

– К тому же Хёд – можно сказать, овдовевший отец. Ты же не выбросишь со станции младенца.