Марси водила из стороны в сторону допотопным пультом управления, но сигнал время от времени сбоил. Неожиданно бот взвыл и заглох, пришлось выйти из-под тента на пенопларовую дорожку, недавно постеленную Васем. Под полотном тропинки противно захлюпало – недавний дождь пропитал почву как губку, местами она так и не просохла.

Сгусток тепла зашевелился, наполнил окружающее пространство манящими всполохами. Так и тянуло приблизиться к нему. Опасно. Память о боли не стёрлась.

После курса психокоррекции Марси уже не так болезненно воспринимала грязь, но раскисшая земля была отвратительна. В ней копошились миллиарды червей, дождь выгонял их на поверхность, и поляна кишела блестящими розовыми телами. Они дохли миллионами, разлагались прямо под ногами. Фу, мерзость! Зачем только природа создала этих отвратительных существ? Они ели землю и дышали всей поверхностью тела до первого дождя, который приходил, чтобы утопить их. Вась как-то сказал, что в древние времена червей насаживали на крючок живьём и ловили на них рыбу. Марси едва не вырвало.

А птицы! Они же летают везде! Подолгу выслеживают добычу, а потом камнем падают вниз и хватают когтями беззащитных животных. Нет вольеров, нет преград. Пока не начались дожди, крыши модулей были страшно загажены. Да здесь повсюду!.. Марси оборвала поток неприятных мыслей, пощёлкала кнопками пульта – тишина. Энергия у бота закончилась, что ли? На чёрные пластины фотоэлементов уже несколько дней не падало ни лучика солнца. Да и лопасти ветряка, что возносился над модулем склада, вращались медленно.

Марси даже не подозревала, сколько функций выполняла техносфера, сколько невидимых операций проводила, чтобы запустить и поддержать бесчисленных помощников. Разве пришлось бы ей сгребать траву, живи она по-прежнему в Мегаполисе? Никогда! Бессмысленное занятие, тупое, не развивающее! Марси вошла в складской модуль и с ненавистью посмотрела на грабли – орудие труда каменного века. Это унизительно!

Иногда она думала о том, как Вась жил бы тут совсем один. Он ведь к этому стремился, готовился и вовсе не собирался организовывать коммуну. В энциклопедии архаических терминов значение этого древнего слова толковалось как коллектив людей, объединившихся для совместной жизни на началах общности имущества и труда. Марси терялась в догадках: «Как это понимать? Мы что – деградировали до уровня архаичных предков?» Судя по условиям жизни, таки да. Деградировали. Хотя Вась очень убедительно живописал циклическое развитие с переходом на новый уровень бытия и сознания. Утверждал, что в отличие от «природников», которые презрели все блага цивилизации: не пользовались ботами, не носили одежды, – на Бирюзовой планете удобства на каждом шагу.

«Дисконнект вам на каждое соединение – удобства! – подумала Марси и пнула ветку, занесённую во двор недавним штормовым ветром. – Васю-то здесь хорошо: он обожает чинить ботов. А мне что делать?! Гидрировать концентраты утром, днём и вечером? И так – вечность?! Наверняка у Вася где-то припрятано комм-устройство для вызова техника. На экстренный случай. Может, поискать?»

Марси взяла грабли. «Как можно тратить на это жизнь?! – мысленно возмущалась она. – Сражаться с природой примитивными инструментами – бессмысленно!»

Холодная сырая трава, которую приходилось охапками таскать на компостную кучу, была последним, с чем хотелось бы обниматься. Лишь в Бирюзовой пустоте Марси поняла смысл древнего словосочетания «грязная работа» – от неё одежда портилась. Это если не вспоминать о руках: чёрных каёмках под обломанными ногтями и уродливых бугорках на ладонях там, где сначала вздуваются пузыри, а потом образуется загрубевшая кожа.

Когда лужайка обрела приличный вид, Марси направилась в жилой модуль переодеться. Боты-паучки сплели нижнее бельё и принялись за топик, но так его и не доделали. Бегущая строка меню высветила: «Кассеты пусты». Пришлось надеть грязное платье и пойти на склад, но там не нашлось ни одного контейнера для заправки клоуз-модельера.

– Как же так?! – Марси нервно ходила по модулю. – Что же делать? Жить как сумасшедшие «природники»? Климат неподходящий. Хорошо, что мы не успели утилизировать вчерашнюю и позавчерашнюю одежду, руки не дошли загрузить её в деструктор.

Марси выскочила во двор и увидела Вася.

– Что у нас хорошего? – спросил он.

– Э-э-э…

– Марси, мы же договорились, помнишь? Позитивное мировосприятие.

У неё задёргался глаз.

– Что гидрировала на обед? – Вась тут же сменил тему.

– Ничего не гидрировала – не успела.

Два сгустка тепла такие близкие и недоступные. Такие большие, что всем хватило бы места и пищи. Но сейчас приближаться нельзя.

Позади Вася в густой поросли травы, которую бот не скосил, мелькнуло тёмное глянцевое тело. Марси взвизгнула. Эти твари водились повсюду, но открытых пространств избегали. Стоило чуть запустить газон, они сразу же приходили, вернее, приползали – ног у них не было. Как-то раз бот-садовник одну поранил.

– Они безвредные, – в который раз попытался убедить её Вась. – Тебе нужно преодолеть страх, тогда мы сможем вместе гулять по окрестностям. Этот мир прекрасен! Разве ты не видишь?

– Да, он превосходен, – подтвердила Марси, не обращая внимания на нецензурную брань внутреннего голоса. – Кстати, одежда закончилась. Не мог бы ты связаться с техником?

– Мы должны порвать с прошлым, должны научиться… Ты расстроена, я понимаю.

«Ничего ты не понимаешь!» – подумала Марси, пытаясь побороть глухое раздражение. Готовить обед она не стала, ушла в спальню и носа оттуда не высунула. Кто-то сказал: «В конце начинаешь думать о начале», понятное дело, если хватает смелости признать, что… Марси вздохнула – воспоминания всё чаще наведывались к ней в минуты, часы и дни одиночества.

«Хорошо, что ты пришла. Жаль было бы уехать, не попрощавшись». – «Ты уезжаешь?» – «А хочешь прокатиться со мной?» – «Куда?»

Васендриалий Хорс улыбнулся одними глазами, светлыми и ласковыми: «Тебе ведь тоже здесь душно».

«Ты не говорил мне, что это – навсегда!» – «К чему лишние сомнения?» – «Да как ты!.. Нас будут искать!» – «И не найдут. Наш «этаж» не числится ни в одном из лифтов. Этой планеты просто не существует».

Марси откинулась на подушки. В углу под потолком на тонких нитях паутины примостился паук. Изгнать его из комнаты никак не удавалось. Поймать и выдворить собственноручно – духа не хватало. О том, чтобы убить, – речи вообще не шло. Постепенно из категории врага паук перекочевал в стан домашних питомцев наряду с пушистыми гусеницами, что наведывались в жилой модуль, и ночными бабочками, которых привлекал свет.

Наконец-то в сети паука попалась добыча. Марси не на шутку опасалась, что он умрёт от голода. Разобрать, кого именно поймал мистер Пэ, – конечно, у него появилось имя, всё-таки домашний питомец! – оказалось невозможно: плотный белый кокон скрывал жертву. Было весьма любопытно прочесть о пауках, об их, если так можно выразиться, кулинарных пристрастиях. С мыслью, что в Бирюзовой долине каждый кого-то пожирает, Марси почти свыклась. Глядя на обездвиженную добычу, в которую паук впрыснул яд, она чувствовала себя такой же парализованной, медленно разлагающейся изнутри. Когда около полугода назад она попала в этот затерянный уголок, ей казалось, что он превратится в рай для влюблённых. Ха! И ещё раз – ха!

С этими невесёлыми мыслями Марси и заснула.

На следующий день Вась отправился бродить на рассвете. Он вставал очень рано. Для Марси подняться ни свет ни заря было чем-то из разряда подвигов, причём куда более бессмысленных, чем сражение Донована Кихотова с рекламными голограммами. Она бы с удовольствием пересмотрела этот сериал, но тут не существовало гипно-ТВ, не водилось сети – ничегошеньки тут не было.

К обеду Вась не вернулся. Марси это не сразу насторожило – он часто задерживался. Но когда минуло время ужина, она забеспокоилась. Ночь прошла в тревожном ожидании. Марси торчала на пороге тамбура жилого модуля и вглядывалась в темноту. Стрекотали ночные насекомые, шестикрылки бились о фонарь, что стоял посреди двора. Она его не выключила, чтобы Вась мог издалека увидеть ориентир. На приземистые светильники на фотоэлементах Марси не надеялась.