Вроде собрался… Осталось определиться с поисками нужных мне адресов… Впрочем, есть один вариант.

Из гостиницы я уходил, что называется, огородами. Убедившись, что в коридоре никого нет, я погасил свет в холле и, спустившись на один лестничный пролет, тихонько отворил окно. Здесь от лунного света меня прикрывает тень здания, так что можно сказать, что я сейчас невидимка. Выбираюсь на карниз и, аккуратно вернув створку окна в прежнее положение, прыгаю в темноту. А теперь ходу!

Доктор Бровин. Один из трех практикующих врачей Брега. Не самый лучший, но определенно самый опытный в… житейских коллизиях, так сказать. Почти официальная скорая помощь на всех хольмгангах, и совсем неофициальный врачеватель участников поножовщин, как поведал мне Лейф. Собственно, именно из-за столь неоднозначной репутации врача младший Белов и был столь негативно настроен по отношению к нему. Думаю, уважаемого эскулапа, как и возможно наблюдающих за ним соседей, совсем не удивит визит человека «без лица». В самом-то деле! Ведь медицинская помощь бывает нужна не только законопослушным обывателям, работники ножа и топора тоже жить хотят, правда?

Эх, мне бы вместо шарфа платок ковбойский на морду нацепить, вот была бы картинка. Прямо-таки грабитель дилижансов… ага, морской! С бушлатом и фуражкой то еще зрелище, на самом деле. А доктор молодец. И ухом не повел. Словно к нему каждый день такие вот колоритные «гости» наведываются… с замотанными шарфами физиономиями и золотыми червонцами наизготовку.

Мой поздний визит явно не стал для Бровина чем-то удивительным. А выслушав историю о подрезанном друге, отдающем концы в одной из портовых ночлежек, доктор не стал терять времени и тут же принялся собираться в дорогу. Вот только… А зачем нам куда-то идти? Я-то думал, у него домочадцы имеются, потому и собирался провести допрос где-нибудь в подворотне, а оказалось, что Бровин даже прислугу не держит… Ну и замечательно.

Стоило доктору повернуться ко мне спиной, чтобы снять с вешалки пальто, как я аккуратно придавил ему шею, и эскулап почти тут же обмяк. Не дав Бровину рухнуть на пол, я подхватил его бесчувственное тело и оттащил в гостиную. Квартирка, кстати, у доктора, вопреки моему представлению, оказалась не такой уж большой. М-да, это вам не клиника на дому, как у профессора Преображенского из известного произведения. Впрочем, и сам Бровин тянет разве что на Борменталя…

Дождавшись, пока врач придет в себя и осознает, в каком положении он оказался, я довольно кивнул. Все-таки, что ни говори, а правильная фиксация несказанно облегчает взаимопонимание.

– Ч-что х-хвам нужно? – Откашливаясь после довольно болезненного удара в солнечное сплетение, проговорил Бровин, убедившись, что ремни, которыми я привязал его к стулу, достаточно крепки, и ему не удастся освободиться. Так, а теперь тон пониже, акцент пожестче, примерно как у Бисмарка. Точно, пусть с господин Бровиным общается выходец из Венда или, может быть, даже из рейха… А то вдруг у него память на голоса идеальная, кто знает?

– О! Сущие пустяки, любезный доктор. – Я опустил ствол барабанника, один вид которого мгновенно удержал эскулапа от глупой попытки закричать, и, изъяв еще один стул из-за обеденного стола, уселся напротив своего собеседника. – Адрес.

– Ч-хто? – прохрипел пересохшим горлом Бровин. – Кха… кхакой адрес?

– На который вас вызывали сегодня днем. Ну же, доктор, вы не могли забыть такой прибыльный вызов! Целых три пациента сразу, полагаю, нечастое событие даже в вашей богатой практике…

– Н-не… – начал говорить Бровин и тут же заперхал.

– Не помните… не скажете? – полюбопытствовал я, одновременно поднимая барабанник. Срез ствола уперся эскулапу в переносицу, и, очевидно, прикосновение холодного металла к коже вернуло Бровину способность говорить.

– Я ск-кажу, – выдохнул доктор. – Станционный городок, первая линия, третий дом, второе парадное. Угловая квартира на втором этаже.

– Вот видите, оказывается, ничего сложного в этом нет. Правда? – Я хмыкнул, поднимаясь со стула и, поймав на себе затравленный взгляд собеседника, вздохнул. Кажется, он решил, что я его сейчас грохну. Идиот.

Отвязав усыпленного доктора от стула, я перенес его на кушетку и, старательно затерев свой ментальный след, покинул квартиру. М-да, а ведь до городка мне придется идти на своих двоих… Точнее, бежать, поскольку ночь, она, знаете ли, не резиновая.

Конечно, я мог бы узнать место обитания напавших на Ладу молодчиков и от следивших за ними охранителей, но… ни на секунду не сомневаюсь, что рано или поздно об этом интересе станет известно Телепневу, и уж он-то точно не преминет сложить два и два. А мне совсем не хочется, чтобы у кого-то появились даже косвенные доказательства моей причастности к тому, что может произойти в ближайшее время.

Два часа! Два часа мне пришлось добираться до этого идиотского городка. И чего эскадре не определили стоянку в Брежском порту? Насколько бы мне было проще, а? Хорошо еще, что луна давала достаточно света, и мне не пришлось в полной темноте ломать ноги по ухабам, которые наивные местные жители именуют станционным трактом.

Проникнуть на территорию вроде как военного объекта труда не составило. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, поскольку будка у шлагбаума, где засел караульный, сократила ему возможность обзора до жалкого огрызка. Иначе говоря, находясь внутри этого недотуалета, бедняга мог видеть лишь происходящее четко перед ним. Неудивительно, что я прошел мимо шлагбаума, чуть ли не прогулочным шагом.

Поиски нужной улицы и дома также не заняли много времени. Правда, пришлось пару раз прятаться от патрулей, но боже мой! Эти ребята так грохотали сапожищами по мостовой, что не успеть вовремя от них скрыться мог бы только пьяный в хлам паралитик.

Но вот я уже на месте. Поднимаюсь по узкой скрипучей лестнице на второй этаж и, миновав небольшой коридор, оказываюсь перед нужной дверью. Там за ней отходят от побоев своего начальничка три урода, каждому из которых я с превеликим удовольствием перегрыз бы глотку. Но… нельзя. Пока.

Открыть замок оказалось проще простого. Здесь не было даже простейшей защиты от прямых манипуляций! Я просто запустил в скважину щупы, и через несколько секунд собачка замка тихонько щелкнула. Вот и все.

Дверь открылась абсолютно бесшумно, но я её все-таки немного придержал и, оставив узкую, почти незаметную щель меж косяком и створкой, прислушался к происходящему в темной квартире. Тишина.

Проскользнув внутрь, я замер посреди небольшой прихожей и осмотрелся. Три двери, явно ведущие в комнаты, коридор, за ним какое-то помещение, слабо освещенное лунным светом, льющимся в окно, скорее всего, кухня… Хм. Не двигаясь с места, я вновь напряг слух, одновременно отпуская с поводка эмпатию. Ага. Кажется, они все в одной комнате. Дверь справа. Спят? Кажется, да. Что ж, тем лучше.

Связать татей и привести всех троих в чувство. Во-от. Теперь можно и допрос начинать. Господин наемник из рейха, прошу на сцену. Ваш выход.

Опустим грязные подробности нашей долгой и весьма обстоятельной беседы. Скажу только одно, я успел управиться еще до восхода солнца и… оставил уродов в живых. Правда, теперь на полное восстановление им понадобится не пара-тройка недель, как это предполагалось до моего визита, а несколько больше. Пара месяцев, может быть. Всё будет зависеть от того, как быстро у татей будут срастаться кости. Но ведь это такие мелочи, честное слово. Зато теперь я точно знаю, кого следует винить в неудавшемся покушении на Ладу. И это оказался вовсе не полусотник… к моему удивлению.

Причина, по которой хозяин этих ореликов приказал им организовать похищение Лады, мне, честно говоря, совсем не кажется сколько-нибудь осмысленной, но тати ничего иного сообщить не могли. Они были абсолютно уверены, что таким образом их командир хотел отыграться за якобы нанесенную ему обиду. Ладно. С этим можно разобраться и попозже. Пока этому умыкателю чужих жен всё равно будет не до мыслей о жуткой мести. А вот перед полусотником мне, честно говоря, даже немного стыдно. Заочно.